Ли Бардуго - Правление волков [litres]

На коре дерева Николай заметил едва видный отпечаток – ладонь Дарклинга, навсегда прижатая к прутьям его темницы.

Один за другим солнечные солдаты преклонили колени.

Зоя медленно приблизилась к дереву, и снег заглушил звук ее шагов. Она прижала руку к отметке, оставленной Дарклингом, и склонила голову.

– Я не думала, что он действительно это сделает.

– Он стоит в проходе между мирами, – сказала монахиня. – Посмотри своим драконьим взглядом. Что ты видишь?

Зоя прикрыла глаза, подняла лицо к небу.

– Каньон… каньон цветет.

– Расскажи, – попросила Женя.

– Зеленая трава. Сад в цвету. Айвовые деревья. На ветвях множество белых бутонов. Они похожи на морскую пену.

– Тлену конец, – сказала монахиня. – А его ты тоже видишь?

Зоя втянула воздух сквозь сжатые зубы.

– Его боль… – Она содрогнулась и убрала руку, прижав ее к груди, словно сердце пронзил шип.

Монахиня медленно кивнула.

– Тебе предстоит решить, что ты можешь и что не можешь простить, eld ren .

Зоя посмотрела на нее.

– А что, если смогу?

– У некоторых сердца бьются сильнее, чем у остальных, – произнесла женщина, и Зоя вздрогнула, услышав эти слова. – Только сердце столь же сильное, как его собственное, сможет освободить его от страданий и подарить покой смерти.

Они поблагодарили монахов, но приглашения разделить с ними кров не получили, а у Николая не было желания задерживаться в этом месте. Кем бы ни был Дарклинг, для них эта поляна теперь стала местом траура.

Не произнеся ни слова, они миновали туннель входа и узкий проход между скал. Всюду ощущалось скорое наступление весны. Мир вот-вот должен был зазеленеть и расцвести. Но сейчас повсюду был лед, снег и серые камни, словно земля укрылась траурной вуалью и скорбела. Николай не чувствовал жалости к тому человеку, которым Дарклинг стал, но жалел о потере того, в ком было столько надежды, столько уверенности, что всего можно добиться, если быть достаточно умным, достаточно сильным и достаточно отчаянным, чтобы поставить на карту все. Кем мог бы он стать, если бы мир вокруг был чуточку добрее? Если бы Равка с самого начала умела ценить своих людей?

Прошлое, изломанное и мрачное, изрытое траншеями, усеянное минами, осталось позади. А впереди лежало будущее – пологие холмы, покрытые вековым лесом, море до самого горизонта и безоблачное небо.

Николай шел за своей королевой по горам и знал, что надежда непременно приведет их домой.

Утром перед коронацией Зои Женя отослала служанок и настояла на том, чтобы самой заняться ее волосами. Зое странно было позволять подруге прислуживать себе, но она была благодарна и за присутствие, и за умелые действия.

– Ты совсем не спала, – укорила Женя, убирая темные круги под Зоиными глазами.

– Не в первый раз.

Но это было не совсем так. Ответственность, как прежде, висела на ней тяжким грузом, но в последние недели после путешествия в горы ее стали донимать еще и ночные кошмары.

Они с Женей неторопливо позавтракали в нише окна с видом на дворцовый парк, наблюдая, как под утренним солнцем тают последние клочья тумана. Забравшись с ногами на уютный подоконник, они поставили тарелки на колени.

– Здешний вид мне нравится, – призналась Зоя, взяв очередной блин.

Женя пошевелила пальчиками на ногах.

– В Малом дворце окон немного. Секретность важнее пейзажа.

Николай настоял, чтобы Зоя заняла его покои.

– Они принадлежат правителю Равки, – сказал он. – Давай, это же шикарная возможность пожаловаться на мой ужасный вкус.

Зоя действительно терпеть не могла эти покои, но отнюдь не из-за их интерьера. Просто она скучала по своим комнатам в Малом дворце. Все вокруг было новым, и она не могла избавиться от тоски по прежнему и знакомому. Но в день переезда она нашла на своем рабочем столе крошечный кораблик из проволоки, легко прячущийся в ее ладони. На его мачте висел флаг с двумя вышитыми на нем звездами. Она обрадовалась, что теперь напоминание сразу и о Николае, и о Лилиане будет всегда с ней.

Женя помогла ей надеть наряд из бархата глубокого синего цвета, юбка и лиф которого были украшены узорами в виде чешуек, вышитыми серебряной нитью. Он отдаленно напоминал кафтан , но подобных кафтанов никто никогда еще не видел.

– Он идеален, – сказала Зоя. Создание наряда она доверила Жене. – Спасибо тебе.

– О, мы еще не закончили.

Женя скрылась в гардеробной и появилась оттуда уже с вышитым отрезом кружева, судя по виду, длиной в милю.

Зоя взвесила его на руках. Кружево было почти невесомым и сверкало, как пойманная молния.

– Ты, что, сняла шкуру с дракона?

– Не пришлось, – отшутилась Женя, прикрепляя накидку к рукавам Зоиного наряда. – Стоило сказать, что это для королевы Равки, как он сам выпрыгнул из нее.

– Ты смешна.

– Я восхитительна.

– Шлейф слишком длинный.

– Кто-то как-то мне сказал, что нашей часовне требуется больше зрелищности. – В голосе Жени звенело веселье, но в зеркале Зоя увидела грустную улыбку подруги.

Она сжала ее руку.

– Как бы я хотела, чтобы он сегодня был с нами.

Женя смахнула слезинку со щеки, и они застыли, взявшись за руки, как тогда в горах.

– Давида бы раздражала каждая минута этого мероприятия. Но я бы тоже этого хотела.

Дворцовая часовня никогда не станет для Зои подходящим местом для празднования. В этом зале она наблюдала за коронацией Николая, но здесь же стояла бок о бок с Алиной за алтарем в ту ночь, когда Дарклинг напал на Малый дворец и расправился с половиной людей, знакомых Зое с детства. В ту ночь они ушли под землю, и прошли годы до того, как Зоя позволила себе по-настоящему выйти на свет. Раны казались слишком глубокими, а страх – слишком сильным. Тогда она не верила, что когда-нибудь снова сможет почувствовать себя в безопасности.

А теперь? Она разрешила Вадику Демидову, последнему из Ланцовых, получившему роскошное поместье и немаленькое состояние – в основном благодаря любезности князя Крыгина, – возложить медвежью шкуру Санкт-Григория ей на плечи. Она слушала проповедь Владима Озваля, священника, которому достался пост ее Апрата, о святых – старых и новых. В айвовой роще, когда-то бывшей Каньоном, началась постройка маленькой часовенки, и поговаривали, что в местах, прежде пораженных тленом, а ныне цветущих, тоже стали появляться маленькие алтари Беззвездному святому. Зоя была не вполне уверена, что может смириться с тем, что Дарклинг стал святым, но пыталась сдержать свое слово.

Когда настал момент, она позволила Владиму надеть корону ей на голову. Эта корона воплощала мощь – изготовленная из остатков титания, украшенная сапфирами, выполненная в форме изогнутых крыльев дракона.