Ли Бардуго - Правление волков [litres]

Ему на самом деле было знакомо это место. Он вернулся к истокам: эту церквушку отстроили на руинах дома Ильи Морозова, деда Александра, которого бросили в реку с того самого моста, который Александр пересек по пути сюда. Он был известен как Костяной кузнец, величайший фабрикатор из всех когда-либо живших. Но и это было далеко не все.

– Здравствуйте? – поприветствовал его священник, повернувшись к двери.

Но Александр уже растворился в тенях бокового придела, обернув их, словно саван, вокруг себя.

Он тихо двинулся к двери, которая, как он помнил, должна была привести его в подвал, а затем вниз по шаткой лестнице в каморку, куда отправлялись старые скамьи и изъеденные молью гобелены. Его воспоминания были такими же темными и покрытыми пылью, как это место, но план церкви и того, что было под ней, намертво врезался в память, и поэтому он знал, что под этой комнаткой есть еще одна. Он нашел лампу и стал искать люк.

Много времени на это не потребовалось. Стоило ему потянуть за металлическое кольцо, как петли пронзительно заскрипели. Возможно, священник услышит и прочтет молитву за упокой блуждающих душ.

В голове возмущенно забормотал Юрий, потрясенный подобным святотатством, но Александр не обратил на него внимания.

«Я покажу тебе чудеса», – пообещал он.

«Это святое место», – возразил Юрий.

Александр чуть не рассмеялся. Что превращало эту церковь в святое место? Позолоченные нимбы святых? Слова священника?

«Молитвы, произносимые под этой крышей».

Александр скривился в темноте. Праведность монашка начинала утомлять.

Он спустился в комнату под подвалом.

Здесь пол представлял собой грязевое месиво, и в свете лампы не было видно ничего, кроме земляных стен, сквозь которые тут и там пробивались корни.

Но он знал, чем эта комната была давным-давно: мастерской на задах дома Морозова, местом, где его дед разрушал границы между жизнью и смертью, воскрешал разных тварей в надежде вложить свою силу в их кости. Он пытался создать свои собственные усилители и преуспел.

Александр пытался следовать по его стопам. Он уговорил мать привести его в этот город, в дом, в котором она жила ребенком. Когда она увидела, что на месте мастерской ее отца выстроили церковь, она смеялась добрый час без перерыва.

– Знаешь, они ведь убили его, – сказала тогда Багра, вытирая выступившие от смеха слезы. – Предки тех самых мужчин и женщин, что живут в этом городе и молятся в этой церкви, кинули его в реку. Истинная сила пугает их. – Она взмахом руки указала на икону над алтарем. – Им нужна лишь ее иллюзия. Образ на стене, тихий и безопасный.

Но Александру была нужна именно сила, которую он и нашел в этом подвале, – дневники деда, описания его экспериментов. Они стали его навязчивой идеей. Он был уверен, что сможет повторить то, что удалось Илье Морозову. Результатом стал Каньон.

«Дар, – прошептал голос Юрия в голове, и вот он уже стоит в Новокрибирске и смотрит, как волна теней обрушивается на него, слышит крики вокруг. – Ты спас меня в тот день».

Александр уставился в темноту подземной комнаты. Он определенно не собирался никого спасать. Но было приятно, что кто-то помнит и то хорошее, что он сделал для этой страны.

Он ощупывал земляную стену, холодную и влажную под его пальцами, пока не наткнулся на нишу, в которой когда-то нашел дневники, завернутые в промасленную ткань. Сейчас там было пусто. Нет, не совсем. Пальцы нащупали что-то – кусочек дерева. Часть детской игрушки. Изогнутая шея лебедя, вырезанная с исключительным тщанием и отломанная у основания. Мусор.

«Почему ты отправился к Алине? – жужжал в отдалении Юрий. – Зачем искал ее?» Чтобы вернуть свою силу, конечно. Вселенная хотела унизить его, заставить опуститься на колени перед двумя жалкими сиротками, словно несчастного попрошайку.

«Почему ты пошел к ней?»

Потому что с ней он снова становился человеком. Когда-то она была наивной, одинокой, отчаянно нуждалась в одобрении. В ней было все, что прежде позволяло ему так успешно манипулировать своими солдатами. Так как же ей удалось превзойти его? Исключительно за счет упрямства. Из-за этого прагматического чувства, которое помогло ей выжить в приюте и выдержать столько лет, не используя свою силу. И кое-чего еще. Когда-то, сотни лет назад, он помнил, что это. « Даже для тебя еще не слишком поздно». Может быть, Алина и была права, но он отвоевал себя у смерти вовсе не для того, чтобы быть спасенным.

Ему не в чем было каяться. Все, что он сделал, было сделано для гришей, для Равки.

А пятно тлена? Стоило ему добавлять его в список своих предполагаемых преступлений? Пришлось признать, что отчасти это его вина. Хотя, если бы этот король-сопляк сподобился лечь и умереть, как было задумано, обисбайя была бы завершена и Каньон никогда бы не вышел из своих границ. Да и настолько ли это вообще ужасно? Равка переживала вещи и похуже, как и он.

Александр посмотрел на сломанную игрушку в своей руке. Не стоило ему приходить сюда. Он чуял запах взрытой земли с нотками ладана из церкви наверху. Это место было всего лишь очередной могилой.

Ему захотелось выбраться из темноты, снова оказаться под бледными лучами зимнего солнца. Он закрыл за собой люк и поднялся по подвальной лестнице, но затем замер в дверях церкви. До него долетал голос священника, шепот и шорохи толпы. Должно быть, они появились здесь, пока он сидел внизу, погруженный в свои мысли.

Какой сегодня день? Может, они собрались здесь на заутреню?

Священник рассказывал притчу о Санкт-Николае – маленьком мальчике, которого чуть заживо не съели матросы-каннибалы, но он все равно продолжил помогать беднякам и голодающим. Рассказ был такой же кровавый и дикий, как и прочие жития святых.

Может быть, настало время для новой истории, о единственном святом, величайшем из всех, что были до него, который не раздавал свою силу, как ростовщик под проценты, в виде молитв и добрых дел. Может быть, настало время новых чудес.

Притаившись за дверью, он поднял руки и сосредоточился на иконе за спиной священника. Медленно, неторопливо потекли из разведенных рук Санкт-Ильи извивающиеся жгуты теней; тени каплями крови собирались у его рта.

У прихожан вырвался дружный вздох. Священник обернулся и рухнул на колени. Александр пил их страх и изумление. Они били в голову, как дешевая вишневая настойка, которую он пробовал в… точно вспомнить он не смог.

«Видишь, Юрий. Вот и начался твой век чудес».

Он пронесся по церкви, скрывшись в водовороте из теней, и прихожане закричали от ужаса.

Александр не мог просто объявиться и сказать, что воскрес. Слишком многие затаили на него обиду, слишком много возникло бы ненужных вопросов. Нет, у него была идея получше. Он станет Юрием, позволит монашку говорить от своего имени, а когда придет время, тот станет его избранным – парень, пришедший из ниоткуда и получивший великую силу. Всем так понравилась Алинина сказочка. И эта понравится тоже.