Рена Баррон - Королевство душ [litres]

– Нельзя помогать Арти освободить ка Короля Демонов.

– Я хочу играть, но ей это не нравится, – хнычет Эфия.

– Ты еще ребенок, – говорю я, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце. – Дети на то и дети, чтобы постоянно играть в игры.

Эфия удивленно выпячивает губы:

– Но Король Демонов нуждается в лечении, прямо как ты.

Я морщусь, гадая, что ей рассказала Арти.

– Если ты вылечишь Короля Демонов, то мы с тобой не сможем играть.

Она возмущенно скрещивает руки на груди:

– Но ведь ты сказала, что дети должны постоянно играть!

– Совершенно верно.

Я заставляю себя подойти к ней поближе.

– Если ты освободишь Короля Демонов, никто больше не сможет играть в игры.

Слезы блестят у нее в глазах, и она начинает всхлипывать. Я стараюсь не испытывать к ней жалости, но это невозможно. Я вижу перед собой маленькую девочку, невинную и впечатлительную. Я знаю, что она также дочь Шезму, которая родилась после ужасного жертвоприношения. В конце концов я решаю довериться маленькой девочке и развожу руки. Эфия поднимается с кровати и обнимает меня за талию. Не уверена, что это войдет в привычку. Но когда Эфия просит у меня разрешения переночевать в моей комнате, я соглашаюсь. Она прижимается ко мне, и мне кажется, что мы спали так всю жизнь. Я засыпаю, обнимая ее.

Утро наступает медленно, но когда оно наступает, я просыпаюсь в предвкушении игр в саду. Последний раз я спала так хорошо до видения бабушки, до всех этих неприятностей. Эфии нет рядом. Сначала я подумала, что она в своей комнате, но ее там не оказалось. Теперь я могу двигаться без особых трудностей и спускаюсь на первый этаж. Я прохожу мимо гостиной, где Арти, Оше и Тай сидят в креслах с высокими спинками и завтракают. Нези слоняется вокруг кабинки привратника, а Терра хлопочет в саду. Она стоит лицом к дереву и считает до десяти.

– Где Эфия? – спрашиваю я. Прошлой ночью, пока она спала в моих объятиях, мне удалось убедить себя, что за ней надо приглядывать. Тогда Эфия будет держаться подальше от неприятностей.

Терра вздрагивает и облегченно вздыхает, увидев, что это я.

– Она прячется в саду.

Терра вытирает руки о свою зеленую рубашку, как вдруг Эфия выпрыгивает из-за дерева. Я сдерживаю ругательство. Моя сестра снова подросла. Она похожа на десятилетнего ребенка. Ноги стали тоньше, волосы выглядят еще более взъерошенными.

– У меня появилась новая игра! – кричит Эфия, бегая по траве босиком. – У меня появилась новая игра!

Прежде чем я успеваю спросить, Терра хлопает меня по плечу и указывает на ворота, отделяющие виллу от пустыни. Сквозь кованые прутья решетки выглядывают две дюжины выметенных песком лиц. Нези выходит из своей кабинки и пытается прогнать их прочь. Вдруг они начинают скандировать имя моей сестры, и Нези приветливо улыбается.

– Эфия… – пытаюсь сказать я, задыхаясь.

Это моя вина. Мои глупости побудили сестру найти сверстников. Она не хотела играть с другими детьми, пока я не подала ей эту идею. До этого ей было интересно только со мной. Мое изломанное тело и непроницаемый разум завораживали ее, но сестре стало скучно. Все игрушки рано или поздно надоедают. Теперь она превратила детей из Кефу в ндзумби .

– Эфия, – повторяю я, повышая голос, – что эти дети здесь делают?

– Они пришли сюда поиграть с нами, глупышка! – Она лучезарно улыбается мне и подпрыгивает на носках.

Терра замерла на своем месте. Она побледнела и выглядит так, словно вот-вот потеряет сознание.

– Нам и без них будет весело, – говорю я, пренебрежительно махая рукой. Я пытаюсь казаться невозмутимой, но безуспешно. – Отпусти их домой.

– Но они уже здесь!

Эфия выскакивает во двор, чтобы поприветствовать их. Вместе с детьми сюда забрел бездомный рыжий кот, который тотчас начинает виться вокруг ног Эфии. Она хихикает и наклоняется, чтобы обнять его. Кот пытается выскользнуть из ее рук, но она крепко хватает животное. Эфия идет обратно в сад, и за ней по пятам следуют дети. Моя сестра слишком сильна – у нее слишком много магии. Более того, никто не занимается ее воспитанием. Никто не сказал ей, что нельзя так обращаться с людьми. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, надеясь, что смогу научить ее отличать добро от зла.

Довольно долго дети бегают по двору. Когда я говорю Эфии, что им нужно есть, пить и отдыхать, она хмурится и недовольно садится у дерева. Подчиненные следуют ее примеру. Уже полдень, и мне невероятно жарко. Скорее всего, детям тоже некомфортно, но они не жалуются. Дети смотрят на Эфию как на божество и ловят каждое ее слово. Терра бежит на кухню за едой и питьем, а я устраиваюсь на траве. Нужно убедить сестру отправить детей домой после обеда. Но я не могу вставить ни слова в беседу, так как Эфия задает детям бесконечное число вопросов об их жизни. Моя сестра умеет читать мысли, но, похоже, ей нравится слушать, как они рассказывают свои истории. Вскоре Терра и Тай возвращаются с подносами нарезанных фруктов, миндальной пасты, хлеба и кувшинов с водой. Тай ловит пустые взгляды детей и издает вздох. В отличие от Нези она не радуется этой извращенной игре. Теперь Тай наконец видит все как есть. Я предупреждала ее, но она не слушала.

Как только Тай возвращается обратно на виллу, Терра садится рядом со мной. Густые листья дерева нехет отбрасывают на нас столь желанную тень, над нашими головами висят жирные плоды инжира. Хвост бродячего кота касается моей руки, пока животное пробирается сквозь толпу детей. Большую часть утра он проспал под деревом и теперь выслеживает уток, которые обедают у пруда.

Эфия заставляет нас всех играть в игру, в которой она Всемогущая нашего Королевства. Ее магия по ощущениям похожа на пот, что прилипает к коже.

– Мальчик, – протягивает Эфия, – как ты можешь меня развлечь?

Мне не нравится блеск в ее глазах и внезапная смена настроения. Все внимание моей сестры сосредоточено на мальчике у ее ног. Он сидит на коленях, положив руки на бедра, и смотрит на нее с благоговением. Арти – самая сильная колдунья во всех землях этого мира, и даже ей приходится выполнять ритуалы, чтобы подчинить людей своей воле. Эфия в этом не нуждается. Она и есть магия.

– Все, что угодно, Всемогущая, – говорит мальчик. – Чего желаете?

– Всемогущая , – обращаюсь я к сестре. Это слово на вкус такое же неприятное, как кровяное снадобье. – Разве вы не должны сказать нам, кто будет служить при дворе? Кто будет вашим визирем? Вашей жрицей Ка ? Вашими провидцами? Учеными?

Я продолжаю болтать, чтобы привлечь ее внимание, но она лишь одаривает меня понимающей улыбкой. Чувство, будто внутри меня что-то сломалось.

В ее глазах не осталось и следа детской невинности. Это уже не та маленькая девочка, которая лежала со мной в кровати. Они сияют от голода – явный след ее демонического происхождения. Она пристально смотрит на меня, отдавая мальчику приказ: