Галина Герасимова - Ведьмин фонарь [litres]

– Почему? Несчастный случай?

– Можно и так сказать. Это снежная слепота. Слышала о такой? – пристально посмотрел на нее Хенли.

– Слышала. Мама часто рассказывала о севере, – не стала отрицать ведьма. – Но ведь снежную слепоту можно вылечить!

– Мы пробовали, – тяжело вздохнул мужчина. – Я привозил лекарей с континента, магов, все впустую. Там не просто болезнь, все немного сложнее.

– Может, если ты поделишься со мной подробностями…

– Думаешь, ведьма справится с тем, что магам не под силу? – прервал ее Хенли. – Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить!

– Не попробуешь – не узнаешь, – парировала Вильма, упрямо посмотрев на него.

Несколько мгновений Хенли рассматривал ее, затем поднял ладони.

– Хорошо. Но на сегодня с тебя хватит историй, а мне еще к охотникам идти.

Он отставил пустую кружку и встал из-за стола. Помедлил, подошел к Вильме. Его рука коснулась ее волос, убирая растрепавшиеся влажные пряди, опустилась на затылок, заставив приподнять голову. В таком положении, нависший над ней, он казался еще крупнее, но страшно не было ни капли!

– Что ты…

– Не будь такой доброй. Ты заставляешь меня влюбляться.

Он нагнулся, и сердце предательски ухнуло, но вовсе не от испуга. Отстраняться Вильма не стала. Поцелуй вышел немного неловким: от ее растерянности, от неудобной позы. И что самое странное, колючая борода мага с непривычки мешала ведьме больше, чем исходящий от него аромат мяты.

Настоящее время. Иствер

Циферблат городских часов подсвечивался магическими кристаллами, и точное время можно было увидеть хоть днем, хоть ночью. Сегодня это было особенно важно: луна скрылась за тучами, а фонари, укрытые снежной шапкой, едва освещали клочок мостовой под ними. Стрелка сдвинулась и образовала одну линию. Полночь. Не верилось, что этот сумасшедший день подошел к концу. Хотя правильнее сказать – он стремительно перетек в такую же полную событий ночь.

Мороз ударил знатный, воздух трещал, а кончики пальцев замерзали, несмотря на теплые перчатки из шерсти храпуна. Северный словно решил, что проблем жителям Иствера не хватает, и вдобавок разыгрался метелью. Поднятый воротник не спасал от бьющего в лицо снега.

– Догнали? – обратился Хенли к охотникам.

Двое молодых мужчин из патруля, прошлой зимой еще вовсю тренировавшихся у наставников, помотали головами, пытаясь отдышаться.

– Потеряли у городского парка. Скорее всего, волк уже сбежал или затаился среди сугробов, теперь не найдешь, – с неприкрытой досадой ответил один, поправляя перевязь с ружьем. – Завтра соберем отряд, прочешем местность.

– А если конкретнее, в какой части парка его видели?

– Ближе к центру. Господин Ньюберт, вы решили проверить, что ли?

– Да, пройдусь немного.

Хенли плотнее укутался в шарф. Чудно: еще пару часов назад чуть не загнулся от холода, а сейчас решил остаться на улице. Впрочем, к морозу Хенли привык. Он родился в Иствере, и зима его не пугала. Если бы не проблема с колдовством, он бы и вовсе не обращал на погоду внимания. Но после смерти Финна внутри у него была пустота и без ледяного холода.

Финн… Молодой талантливый маг, которому едва стукнуло двадцать пять, с простоватым лицом и конопушками, без роду и племени, на чистом упрямстве перегнавший по учебе своих сокурсников. Столичным снобам не верилось, что такой простец-здоровяк вообще мог быть магом, и они его откровенно побаивались! Настоящий медведь, даром что родился в южных провинциях, а не на севере!

Хенли новичка не боялся: стоило им оказаться рядом, и «медведей» становилось два. Он познакомился с Финном, когда тот только-только поступил в Академию магов, а северянин как раз оканчивал последний курс и готовился получить почетный знак члена гильдии. Никто из старших не хотел брать к себе упрямого новичка, и Хенли как самому младшему из выпускников попросту впихнули его.

Уже тогда их тандем казался нереальным: Хенли придерживался в магии строгих правил, выверял заклинания до последней буквы и жеста, а Финн колдовал как дышал, его за глаза ведьмаком обзывали, уж больно его магия напоминала свободное от ограничений колдовство ведьм. К тому же выросший на юге Финн терпеть не мог зиму и холод.

– Переехать на север?! Да ты спятил! У вас, кроме снега, и смотреть нечего! – Звонкий голос друга до сих пор звучал в ушах.

Финн понятия не имел о жизни среди льдов и не жаждал с ней знакомиться. И все же поддался на уговоры старшего товарища. Весна в Иствере была скоротечной и по-своему красивой: стоило пригреть солнцу, как деревья торопливо расцветали, словно боялись возможных холодов, а звезды по ночам сияли особенно ярко – нигде на континенте нельзя увидеть их настолько хорошо! Финн должен был пробыть на севере до зимы и вернуться с последним кораблем: ему предстояло еще несколько лет учебы.

Ничто не предвещало беды. Истверцы приняли Финна как своего: в чем-то опекали, чуточку побаивались, а молоденькие девицы бросали на него томные взгляды и украдкой вздыхали. Работы было много, но вдвоем она шла веселее. Да и подстраховка была не лишней: одно дело спуститься к рыболиким с каким-нибудь охотником, а другое – с коллегой, обладающим огромным запасом огненных шаров!

Все переменилось за одно утро. Хенли так и не вспомнил, кто начал тот глупый и бессмысленный спор. Кажется, все-таки он: будучи старшим, изредка он позволял себе нравоучения, а Финн такого терпеть не мог. Но тогда нравоучения были заслуженны: за день до этого Финн самовольно ушел к морю, а вернулся с головой рыболикого, которым пополнил свою коллекцию убитых монстров.

Наверное, он ждал похвалы, а Хенли не вовремя наступил на больную мозоль. Финн как с цепи сорвался, когда вместо восторга и благодарности получил упрек за безалаберность.

– Считаешь, один я не справлюсь? Ни на что не годен? – свирепо уточнил он, хлопнув по обеденному столу. – Еще увидишь, я докажу, что могу разобраться с любой проблемой севера!

Вот только он не учел, что спиногрызы охотятся стаями.

Хенли опоздал на четверть часа. Именно столько потребовалось, чтобы добежать от ворот до леса. Спиногрызов он увидел почти сразу: мохнатая масса копошилась над чем-то, двигаясь, как единый живой организм. Маг выпустил несколько огненных шаров, заставив тварей отпрянуть, и наконец увидел, что они скрывали: от некогда веселого жизнерадостного парня остался жалкий обрубок, жизнь в котором едва теплилась. Его нельзя было спасти, хоть Хенли и упал на колени, пытаясь залечить ужасные раны.

– Убей. Убей меня, – разобрал он слова Финна. И все же боролся до последнего, пока сердце друга не остановилось.

Оглушенный горем, Хенли не заметил, как спиногрызы осмелели настолько, что подобрались ближе. Только скрипнул зубами, когда самый наглый из них прыгнул ему на спину и вцепился в плечо. Другой, третий. Сковывающий магию яд проникал в тело с каждым укусом, отравляя саму его суть.