Виктория Козлова - Последний костер [litres]

Никто из присутствующих, кроме, может быть, отшельника, не заметил женскую фигуру в сером плаще с чем-то непонятным в руках, постоявшую на краю поляны и ушедшую, как только огонь опал.

Пришел в себя Янар резко, как будто толчком. Сел на алтаре, который был раскален, но он этого не ощущал. Но не успев осмотреться по сторонам, он вдруг ощутил силу, живущую в нем. Такую теплую, родную и привычную силу. Посмотрев на свои руки, Янар увидел огонь, пылающий под кожей.

А следом за этим пришли воспоминания. Тысячи, сотни тысяч воспоминаний нечеловечески долгой жизни, долгие года существования бесплотным духом, приход людей, начавших возносить ему молитвы, растущая от их веры сила, Ниневия, которую он встретил однажды весной, когда цвели яблони… Мир, каким знал его Анвар, открывался перед бывшим жрецом среди всех этих воспоминаний, и последнее, что Янар увидел, было долгое заточение у Мары, где бог находился в полубессознательном состоянии, иногда инстинктивным усилием отвечая на молитвы и даруя огонь. Он спал, и сны его были тяжелы, и так, не просыпаясь, Первенец Стихии умер, всю свою силу отдав другому, кто пришел на смену ему, потерявшемуся в ледяном замке богини Зимы.

Чей-то возглас привлек его внимание, и Янар повернулся на голос. Ниневия в знакомом облике Ивон шагнула к нему, обнимая и что-то спрашивая, но слезы перехватили дыхание Плодородия и Огонь не понял вопрос. Ниневия поцеловала его в губы, и Янар почувствовал их соленый от слез вкус, однако не ответил, не до конца понимая, кто перед ним – Ивон или богиня. Почувствовав эту нерешимость, девушка тут же сделала шаг назад.

– Анвар? – тихо спросила она. – Это ты, любимый?

Янар медленно покачал головой.

– Он умер, Ниневия. Отдал свою силу мне и ушел, уставший от заточения и неспособный больше быть.

Охваченная ужасом, Ниневия в теле Ивон сделала еще один шаг назад, а потом в одно мгновение покинула ее тело. Вслед за ней, переглянувшись, ушли и Ульг с Иштар. Все проводники упали на колени, охваченные внезапным бессилием, и только отшельник остался стоять. Мэрген и Вигдис подбежали ближе, помогая им подняться.

– Янар, милый, ты жив! – Ивон оттолкнула помогавшую ей Вигдис и бросилась к алтарю.

Она попыталась обнять Янара, но к их удивлению, руки жрицы прошли сквозь его тело. В ужасе Ивон уставилась сначала на свои руки, а потом на Янара. Новорожденный бог также попробовал коснуться ее, но ничего не получилось – руки встретили лишь пустоту.

– Просто материализация силы, – пробормотал Мальфри. – Как Ниневия в храме.

– Это твоя награда, – сказал подошедший отшельник. – Награда от мира за самопожертвование, которое ты совершил во имя своей веры в Огонь.

– Награда?! Это наказание! Я не могу коснуться своей невесты, я не знаю, что делать с этой силой, слышу все эти молитвы! Зачем мне все это? Лучше бы мой бог вернулся, а я просто умер. Как мне теперь жить, существовать целую вечность, терпеть ненависть Ниневии и знать, что моя любимая состарится и умрет, а я так и не смогу ее коснуться? А Мара? Иштар? Я занял место Анвара, их любимого духа, что мне делать теперь?

В ответ на эту тираду отшельник лишь неодобрительно покачал головой, как будто расстроенный непониманием Янара.

– Попрощайся с друзьями, у тебя осталось всего пару минут.

Янар хотел было спросить, что тот имеет в виду, когда и сам почувствовал это. Чтобы быть видимым, он тратил силы. И много сил. Они вытекали из него, как вода из дырявого ведра, и оставалось не так уж много. А ко всему прочему новый бог слышал молитвы, обращенные к его предшественнику, молитвы об огне. У него оставалось совсем немного времени, прежде чем силы иссякнут, а молящиеся в ужасе решат, что их бог умер и совсем перестанут верить в него. Даже Первенец Стихии, каким стал ныне Янар, окажется ничуть не сильнее дикого духа, если никто не будет верить в него.

– Ивон, – бог повернулся к девушке, которая тщетно пыталась остановить слезы. – Милая, я люблю тебя. Больше всего на свете. Пожалуйста, помни об этом.

Потом он обратился к жрице Иштар, что стояла, поддерживаемая лучником.

– Каару. Спасибо.

И больше ничего. Но она и так поняла, за что Янар, тот Янар, которого она с товарищами вырвала из лап «Сынов грозы» и с которым вела долгие беседы у костра, благодарит ее.

– Мальфри, прошу, расскажи мою историю. Я хочу, чтобы…

Он не смог договорить. Понял, что силы его на исходе и отпустил свой видимый облик. Он слышал крик Ивон, которая увидела, как ее чудом выживший возлюбленный быстро растворился в воздухе, оставляя лишь ощутимое на коже приятное тепло да запах дыма. Она упала на колени, закрыв лицо руками и горько зарыдала.

Не в силах наблюдать за этим, Янар повернулся к подошедшему отшельнику и с удивлением понял, что тот видит его.

– Пойдем, Янар. Несмотря на то, что ты получил все воспоминания Анвара, тебе еще очень многое предстоит узнать о том, каково быть богом. Нужно подготовиться перед встречей с другими духами. Идем.

И Янар, новый бог огня подлунного мира последовал за странным отшельником в лес Оримунди, оставляя все и всех позади. Лишь неспокойный Мэрген, обернувшись, увидел яркую вспышку среди деревьев, и поспешил вслед за остальными, покидающими древний алтарь.

Разрываясь от крика, женщина совершила последнее усилие. Душный воздух комнаты вспорол первый крик новорожденного младенца.

– Мальчик, Манзан! – сказала повитуха. – Это мальчик.

«Это хорошо, – обессиленно подумала Великая жрица. – Муж будет рад, он так хотел сына…»

– Он станет Величайшим Ханом, – несмотря на усталость, властно произнесла женщина. – Степь склониться перед ним, рожденным под благословением огня. Имя его – Тамерлан.

– Тятька, тятька! – детский голосок отвлек мужчину от спора с женой.

Его младшенький тряс родителя за полу куртки и показывал куда-то в сторону. Подняв голову, мужчина с ужасом понял, что очаг потух.

– Ооо, нет-нет-нет! – взвыл мужчина, и кинулся к очагу.

В панике схватившись за огниво, он высек несколько искр, ясно понимая, что все его усилия напрасны. Сзади, за спиной, громко причитала жена. Как теперь быть-то, без огня?

Внезапно, упавшая на тонкую веточку искра блеснула язычком огня. Не веря в такое чудо, мужчина высек еще несколько искр, и вскоре тонкие веточки занялись, и огонь вновь полыхал в очаге.

– Это… это что же такое, – пробормотал мужчина. – Он вернулся?

Далеко на юге, в двух днях пути на запад от Лозницы вдруг раздался страшный грохот. Гроза бушевала уже несколько часов – неслыханное дело для конца листопада, где это видано, чтобы грозы неистовствовали за седмицу до Уходящей недели? Но редкая в эту пору гроза все же была тут, и, судя по звуку, молния ударила куда-то прямо в деревне.