Марик Лернер - Война за веру [litres]

Они принялись перебрасываться именами, выясняя подходящую невесту. Тут надо понимать, что статус мой, несмотря на родичей и притащенное имущество, раздаренное всем подряд, достаточно невысок. Что я в изготовлении оружия ни ухом, ни рылом, все уже поняли. Да и не скрывал желания свалить в город и заняться любезной сердцу алхимией. Вот чего уж точно, так не собираюсь ковыряться всю оставшуюся жизнь в здешнем поле, выращивая маис с пшеницей. То есть на рачительного хозяина не смахиваю и не мастер по железу. А других ремесел моя родная деревня не знает. Идти в подмастерья в моем возрасте – расписаться в убогости. Да, апера убил, и почетно, но и воин еще неизвестно какой. Драться все умеют, а ты поработай не хуже соседей. Короче, не лучший вариант в качестве жениха.

– Медведица, – сказала мать, как припечатала, после названных имен ее сыном.

Дядька кивнул соглашаясь.

– Да, – спохватившись, произнес вслух. – Удачное решение.

– Значит, так и сделай. Ступай, Фенек, – уже мне. – Помойся. Отдохни.

«Это был намек?» – во дворе подумалось. Я до доклада перекусил, сохраняя этикет, то есть слегка ковыряясь в поданном, а до того старательно вымылся в корыте, заменяющем ванну. Все ж пахло от меня после всего не лучшим образом, даже для привыкших ко всему. Причем здешние особы женского пола регулярно ходили туда-сюда, внимательно изучая особенности строения, и обменивались замечаниями, ничуть не понижая голос. Особо стыдиться нечего. Тренировками нагнал мускулы, да и все остальное на месте. А эти как бы родные, и нечего закрываться, отгораживаясь. При этом попробуй чужую девку по заднице похлопать, выражая восхищение, тут же прибудут оскорбленные родичи с большими претензиями. Опозорил! Смотреть не возбраняется, а вот трогать опасно. Пальцы могут отрезать. Вот такие замечательно-свободные нравы.

Даже если не прямая подсказка, почему бы и нет?

– Мизинец, – маню молодого парня, приходящегося племянником.

Подозреваю, он последний по возрасту из детей дяди, но не уточнял специально. Может, годы и малые, а вымахал на голову выше меня и имеет ручищи с плечами молотобойца.

– Да, дядя? – говорит он вежливо.

– Ты знаешь Медведицу из рода Кива?

– Конечно.

– Проведешь до ее дома?

Характерный жест – идем. Настоящий Кай должен быть немногословным и не болтать без дела. Зачем и не подумал спросить.

– Я тебе завидую, – сказал неожиданно, когда ушли достаточно далеко от дома.

– Чему? – не дождавшись продолжения, спрашиваю.

– Ты видел мир. – Он сделал широкий жест, обводя вокруг себя.

Не сказать, чтоб так уж приятен за оградой деревни, однако понять его могу неплохо. Младшим сыновьям ведь особо ничего не светит в родных местах. Хозяйство отходит после смерти отца к старшему, и уж от его доброй воли зависит, выделит ли позже родившимся нечто. Обычно дают, но коня и саблю, если нормально ужиться не способны. Езжай и добывай себе богатство, а если не в одиночку, есть весомый шанс хорошо устроиться. Тем более родича обижать себе дороже. Припомнят рано или поздно. На том Желтое Крыло и поднялся, привечая недовольных. А я чем хуже?

– Даже не могу создавать свои придумки. Отец не велит. Не по канону, – произнес Мизинец с тоской, – предки без этих глупостей обходились.

Моментально вцепляюсь в него и начинаю выяснять подробности. Почти ничего не понял, поскольку речь шла об улучшении плавильной печи. Но это ж не главное! Изложил парочку своих идей. Мне все равно нужен человек, готовый построить нужное и разбирающийся в домнах.

– Правда, сможешь с собой забрать? – совсем по-детски спрашивает.

– Не могу сейчас обещать, – честно сознаюсь. – С Кабаном побеседовать надо. Но постараюсь уговорить. И это… если есть парни, готовые посмотреть на другую жизнь, тоже возьму с собой. Далеко еще?

Ну не привык ходить по горам, даже таким. Здесь крутенько.

– А вон, – показывает, – ихний дом.

Данная халупа, сложенная из камней и покрытая сверху дерном, ничем особенным от прочих не отличалась. Окон нет, только узкие щели вверху, поэтому большинство дел происходит во дворе. В помещении только спят.

Он помялся и, глядя в сторону, пробурчал:

– Я здесь подожду.

Подхожу ближе и, благо забор позволяет заглянуть в отличие от городского, обнаруживаю доившую козу женщину во вдовьем платке. Пару секунд молча глядел, затем старательно кашлянул, привлекая внимание.

Она оглянулась без малейшего испуга, закончила свое дело и лишь затем грациозно поднялась, направляясь в мою сторону. Вблизи оказалась совсем молодой. То есть не девочка уже, но и не старуха. Лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Она не была красавицей, однако кожа гладкая, большие карие глаза смотрели с уверенностью.

– Прости за то, что мешаю. Меня зовут Стоп… Фенек…

– Я знаю, кто ты, – сказала она, прижимая руку ко лбу в знак приветствия.

В ней не было покорности, и вряд ли нуждалась в защите. Почему-то ни малейших сомнений в том, что при необходимости пустит в ход кинжал, висящий на боку, не имел. Ну и? Посмотрел. Не крокодил внешне, что радует. Не перестарок с кривыми ногами. Не толстая, а крепкая, как настоящая крестьянка. И коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет. Вон какая кость и бедра. Сразу видно, работать может не хуже мужика. Пока мы пялились друг на друга, подошел пацанчик лет трех и прижался к ее ноге, глядя на меня. Можно умилиться, защитник растет.

– Мои бабка и дядька хотят продолжения рода, – произношу слегка неуверенно. – Твое имя назвали. Я здесь чужой и пришел узнать, не будешь ли против, если придут свататься.

Ее глаза расширились от удивления, а я в очередной раз сообразил, что ляпнул нечто неприличное.

– Я из племени Азнат, – сказала после паузы.

Это как раз те, кто оказывал гостеприимство не так давно. Не горцы. Кочевники.

– Пятая дочь третьей жены. Всю жизнь носила драные одежки, оставшиеся от старших, ела объедки и спала за порогом. Девочки моему отцу были не нужны. Хорошо, не выбросил, когда родилась. Три года назад у Карпа умерла при родах жена.

Да ей лет пятнадцать! Максимум шестнадцать! В двенадцать считается уже готовой к замужеству!

– Он был хороший мастер, но невезучий. Вечно с его женами нечто нехорошее происходило. То со скалы упадет, то от болезни помрет. Эта уже третья скончалась, и стали поговаривать, что проклятие на нем. Дети тоже ведь не выживали. Тогда он спустился в сертан и купил меня.

Это называется иначе, однако по сути верно. Заплати и получишь девочку. В качестве рабыни, наложницы или жены, как тебе удобно. Кочевники охотно от них избавляются. Мальчик – воин. Девочка обуза. Единственный плюс, можно на ней заработать. Но кормить много лет, не зная, придет ли кто заинтересованный… В плохие годы без больших дождей младенцев женского пола выбрасывают.