Джефф Уилер - Королевская отравительница [litres]

Оуэн чувствовал себя виноватым. Она дала обещание, и теперь ему придется сделать то же самое. Он не хотел обещать. Она всегда была настолько открыта в том, что думала и чувствовала. Оуэн не чувствовал себя свободным с тех пор, как покинул Таттон-Холл, и вся его жизнь, казалось, была затенена тайнами.

– Пожалуйста, – взмолилась она, взяв его за руку.

Действовать под принуждением было больно. Но он уступил, так как отчасти понимал, что должен.

– Обещаю, – пробормотал он с намеком на сожаление. Почему ей нужно все усложнять? – Обещаю тебе, Элизабет Виктория Мортимер, что я не приду сюда один. Это наше секретное место. – Затем он ухмыльнулся. – Я тоже не скажу твоему дедушке.

Она, казалось, одновременно усмехнулась и нахмурилась, что, как он знал, было невозможно, и кивнула в знак согласия.

– Обещаю, – закончил он.

Он смотрел ей в глаза, эти странные чарующие глаза.

В глубине души ему хотелось поехать с ней на Север, чтобы увидеть водопады, которые она описала. Подняться на мост, осыпанный брызгами. Каково это – пройти через падение в водопад? Это ведь казнь, положенная тем, кто переступил через священное или изменил королю. Его брат Йорганон, вероятно, погиб таким образом. Он подумал о реке, протекающей мимо святилища Владычицы, и бурном водопаде рядом с ним. На что это похоже?..

– Спасибо, – сказала девочка Мортимер, затем наклонилась и поцеловала его в щеку. Потом взяла его руки в свои.

– Могу я попросить еще кое о чем? – выпалил он.

Она смутилась.

– О чем?

Он точно не знал, как это сказать, и боялся, что она расстроится.

– Просто… ну… твое имя такое длинное…

– Тебе не нравится мое имя? – Ее глаза расширились от удивления.

– Мне нравится твое имя. Мне просто не нравится произносить его целиком каждый раз, когда я хочу поговорить с тобой. Ты зовешь меня Оуэн. Мое имя короткое. Я подумал, может быть, я тоже мог бы называть тебя кратким именем. Просто между нами.

Она смотрела на него, ее губы были сжаты, и он мог видеть ее недовольство.

– Например?

– Не знаю. Ну, может… Я знаю, что тебе нравится второе имя, так что, может быть, что-то, совмещающее первое и второе имена? Ну, может… Эви.

Сердитое выражение сменилось довольной улыбкой, когда он произнес имя.

– Эви. Это имя девушки, прежде всего. Оно означает «кипящая жизнью», «задорная». Ты думаешь, я задорная?

Он не мог придумать лучшего слова, чтобы описать ее, и нетерпеливо кивнул. Он не знал происхождения имени, когда предложил его. Что ж, в этом она разбиралась лучше его.

Она постучала по подбородку, размышляя, как будто это было самое важное решение в ее жизни.

– Ну, я не думаю, что слишком возражаю… но я только тебе позволю так меня называть. Уменьшительным именем. – Она выпрямилась, одежда была мокрой, а волосы слиплись. – Очень хорошо, Оуэн Кискаддон. Можешь звать меня Эви.

Она держала его за руку, когда они направлялись к окну, из которого вылезли. Окно было все еще приоткрыто, ожидая их. Оуэн помог ей подняться, и, после того как она прислушалась из-за гобелена, нет ли кого поблизости, встала на колени на подоконнике и помогла Оуэну забраться. Они выбрались за гобелен и снова прикрыли им окно, сохраняя секрет.

Желание вернуться к цистерне и нырять за сокровищами постепенно угасало. Она начала что-то болтать, ее темные волосы были влажными, сапоги скрипели на ходу.

Повернув за угол, они столкнулись с огромным толстяком, который едва не сбил их с ног.

Это был Манчини. Сердце Оуэна вздрогнуло от страха, но и от облегчения – их поймали не в цистерне.

– Что это вы здесь делаете? – раздраженно спросил толстяк. – Почему вы такие мокрые?

– Вы же знаете нас, Манчини, – сказала Эви, схватив Оуэна за руку. – Мы любим плескаться в фонтанах!

– Играть в фонтанах – это святотатство. – Его глаза сузились.

– А сами вы что делали? – ответил Оуэн, напомнив игру Манчини с голубями в святилище.

Оуэн поразился. Он говорил со взрослым, которого обычно боялся.

Манчини уставился на него так, словно у мальчика внезапно вырос второй нос.

– Вы вдруг начали говорить, Кискаддон? Является ли пример леди Мортимер заразительным?

– Это – Элизабет Виктория Мортимер, – с вызовом сказал Оуэн. Он чувствовал себя немного дерзким, переча взрослому.

Затем он потащил Эви вперед, чтобы Манчини не успел их спросить о чем-нибудь еще.

В королевстве Кередигион есть интересный способ погребения, включающий реки и водопады. Когда человек умирает, его не кладут в гробницу или саркофаг – его кладут в узкую лодку или каноэ вместе с вещами, коими он владел при жизни, и бросают в реку близ водопада. Согласно верованиям, после падения с водопада умершие переносятся в мир Нижних Глубин. Вот почему монеты бросают в фонтаны. Так просят мертвых сотворить чудеса в нашем мире. Мало того что так поступают с мертвецами, это форма правосудия для государственных преступников. Виновного в измене привязывают к лодке и пускают по реке. Бдительное правосудие не бережет лодки. Если кто-то переживает падение, считается, что Поток счел его невиновным. Как можно представить, лишь немногие пережили такое. Я слышал от Рэтклиффа, что лорд Асиломар провалил испытание на верность королю и вместе со своими детьми «отчалит» с водопада за святилищем Владычицы завтра в полдень. На таких представлениях всегда собирается толпа.

В ту ночь Анкаретта не хотела играть в вазир. Вместо этого она рассказывала о зельях и травах, поведала о свойствах пустырника, пиретрума и глицинии и о том, как распознать различные растения. С тех пор как он каждый вечер пил травяной настой, он заметил, что дышать стало легче, и ему было любопытно узнать больше. Она рассказала ему о ядовитых растениях, таких как паслен, которые – в зависимости от дозировки – могли и помочь женщине во время тяжелой беременности, и убить. Когда они разговаривали, она с любопытством выслушивала его рассказы о приключениях с Эви. Но он пропустил историю о цистерне, потому что обещал сохранить ее в тайне. Он даже рассказал, как нагрубил Манчини. Оуэну хотелось спросить о сокровище, которое он видел, но он не мог сделать это, не нарушив обещания.

Королевская отравительница внимательно слушала, пристально наблюдая за его лицом. В ее остром интересе было нечто, удивившее его. Судя по ее взгляду, он как будто рассказывал самую интересную историю, какую только можно себе представить. Она терпеливо ждала, пока он закончил, а затем стала серьезной.