Франческа Пелуссо - Ложь богов [litres]

Жрица тоже поднялась со своего места и встала перед ним, скрестив руки перед грудью.

– Нет, не ясно. Я была бы рада иметь семью. Тебе преподносят ее на серебряном блюде, а ты – не хочешь.

Для нее это было непостижимо.

Нат разразился тяжелым смехом:

– Я знал, что ты меня не поймешь.

Он словно ударил ее по лицу. Селеста сглотнула:

– Что ты имеешь в виду? – дрожащим голосом спросила она, взглянув на Ната. Но тот ответил ей холодным взглядом.

– Ты настолько одержима идеей маленькой идеальной семьи, что не можешь согласиться с тем, что другие этого не хотят. – Его голос становился все громче и громче, и Селесте больше всего на свете захотелось заткнуть уши. – Я не хочу семью. Мне не нужна семья. Мне никто не нужен.

Глаза Натаниэля гневно сверкнули в ее сторону. И именно он так подействовал на Селесту: этот голый, неудержимый гнев, который таился в них.

Мне никто не нужен , пронеслось у нее в голове. Это были слова Натаниэля, и каждый их слог разбивал Селесте сердце.

Нат в последний раз посмотрел на нее холодным взглядом, потом повернулся, подошел к двери и покинул комнату.

Глаза Селесты наполнились слезами. Когда кто-то вошел в комнату, жрица быстро стерла их с лица. Подняв голову, она увидела лорда Карима. На его лице читалось сожаление.

– Вас он тоже отталкивает от себя?

Лорд остановился у двери и неуверенно оглядел комнату. Селеста проглотила комок в горле.

– Просто ему больно.

По крайней мере, в этом она пыталась себя убедить. Селеста не знала, как отреагировала бы на месте Натаниэля. И не хотела указывать принцу, что он должен чувствовать.

Карим покачал головой и пригладил аккуратно подстриженную бороду.

– Это не дает ему разрешения так говорить с вами.

Лорд был прав, но Селеста не сказала ему об этом. Она была за Натаниэля. Хотя сейчас принц не был сам собой и больно ранил ее.

– Он придет в себя.

Карим долго смотрел на нее, и Селесте пришлось отвести взгляд. Невыносимо было смотреть в его зеленые глаза, столь похожие на глаза Натаниэля.

– Мне жаль, что вы поссорились.

Селеста устало отбросила волосы с лица. Теперь она чувствовала себя опустошенной.

– Не стоит. Это часто бывает.

Хотя в последнее время этого почти не происходило. Она не хотела, чтобы они с Натаниэлем снова стали ругаться.

– Жаль, вы так хорошо подходите друг другу.

Селеста подняла глаза. Лорд нерешительно улыбнулся. Но для Селесты это было словно очередной удар по лицу. Она была слишком измучена для такого разговора.

– Что вы от меня хотите, лорд Карим?

Советник короля пригладил свои светлые волосы и вздохнул.

– Вообще-то я хотел попросить вас поговорить с Натаниэлем. Пусть он обвиняет во всем этом меня – это нормально. Но Ной этого не заслуживает.

Селеста кивнула. Приходилось отдать Кариму должное за то, что он вступился за своего сына. Но просьбу его жрица выполнить не могла.

– Это дело Натаниэля – решать, кто будет его придворным. Я не имею к этому никакого отношения.

Тем более, пока Натаниэль пребывает в таком настроении, он все равно не станет ее слушать. Нат был слишком зол, чтобы мыслить рационально.

– Жаль, что я не могу изменить прошлое.

В глазах Карима отражалась печаль, и, сама того не желая, Селеста увидела в его ауре искреннее раскаяние.

– Но ваше желание тоже ничего не меняет, – прошептала жрица.

Она считала, что философствовать о прошлом было поздно. Тем более что это все равно никому не поможет. Случались вещи, которых не мог изменить никто.

– Все в жизни определяется решениями, которые мы принимаем. Если результат нам не нравится, мы должны в нужный момент принять другое решение, в этом вы, жрица, наверное, правы, – кивнул Карим.

Селеста вздохнула.

– Я очень надеюсь, что он передумает. Семья важна.

Селеста не хотела смотреть, как Нат разрушает отношения с отцом и братом.

По лицу Карима скользнула слабая улыбка.

– Я думаю так же. Мне нужно что-то сделать, чтобы установить хорошие отношения с моими сыновьями. С одним – возобновить. С другим – построить с самого начала.

Карим кивнул Селесте, а затем вышел из ее комнаты. Жрица посмотрела лорду вслед. Ее глаза снова наполнились слезами, и снова девушка быстро их смахнула.

Селесте хотелось, чтобы кто-нибудь так боролся и за нее. Чтобы ее родители так отчаянно хотели, чтобы она была в их жизни. И старались бы это сделать любыми средствами.

Натаниэлю повезло, что его отцом был Карим. Просто он этого еще не знал.

На следующее утро Селеста направлялась по коридорам дворца, собираясь начать подготовку ко Дню зимнего солнцестояния, одному из самых больших праздников во всем Сирионе. В этот день объявлялось о начале зимы, люди вручали близким подарки. Селеста любила этот праздник и все ритуалы, которые с ним были связаны. В этом году этот день был ознаменован еще одним событием: Симея и Адриан должны будут сказать друг другу «да».

– Леди Селеста, приятно видеть вас.

Селеста повернулась на голос и узнала Эспена, личного телохранителя короля Миро. Тот стоял, полностью экипированный в кожаные доспехи на самом верху лестницы, с которой сама жрица только что спустилась. Склонив голову, Селеста улыбнулась мужчине.

– Эспен, что привело телохранителя короля в Самару?

Миро все еще был болен, поэтому девушка была очень удивлена, что Эспен оставил его.

Солдат спустился по ступеням, его короткие каштановые волосы были еще растрепаны после поездки. Голубые глаза стражника ласково смотрели на жрицу.

– Скоро свадьба, и я буду шафером, – улыбнулся он ей.

Селеста мягко улыбнулась:

– А я и не знала, что вы – шафер лорда Адриана.

Эспен пожал плечами:

– Он мой брат. Хотя и не кровный.

Селеста кивнула. Родители Адриана когда-то забрали Эспена из детского дома и вырастили его как своего второго сына. Само собой, Адриан хотел, чтобы он присутствовал на его свадьбе.

Они шли бок о бок, и какое-то мгновение оба молчали. Потом Эспен заговорил:

– Как у вас дела? – спросил он, поглядывая на Селесту изучающим взглядом.

Селеста вздохнула:

– У меня все нормально.

За последние недели отвечать на этот вопрос ей приходилось слишком часто.

– Я вам не верю. На вас было совершено покушение в ваших собственных покоях, и никто до сих пор не был за это наказан.

От его пристального взгляда по коже Селесты побежали мурашки. Она коснулась шеи там, где отпечаталась метка Богов, изогнутый трискелион.

– Потому что виновного так и не нашли.

Селеста в любом случае не почувствует себя лучше, пока этот кошмар не закончится раз и навсегда. А это станет возможным только после того, как они победят атеистов. Если вообще они были виновны в этом деле с ядом. Селеста пока еще сомневалась в этом.