Себастьян Кастелл - Путь аргоси [litres]

Так или иначе, я наконец осознала, что снова могу двигаться. И что мой кожаный тубус со шпагой покоится на сундуке в шести футах от кушетки, где мы лежали, замороженные во времени магами из Тайного Общества.

Теперь это закончилось. Дюррал был прав. Мышцы работали нормально, как будто я легла вздремнуть всего час назад, а не провалялась тут шесть или семь недель. Чудо магии песка джен-теп, за что я была им очень благодарна. Мне потребовалось три секунды, чтобы перескочить через кушетку, схватить свой тубус и выдернуть оттуда шпагу.

Ещё две секунды ушло бы на то, чтобы оборвать жизнь этой девушки. Несмотря на её молодость, на нашу схожесть и – главное – несмотря на нелепое сострадание Дюррала, она была одной из наших тюремщиков.

Мет-астис умер прежде, чем я успела его прикончить. И, учитывая, что мы на территории джен-теп, вероятно, я умру до того, как успею выследить Тёмного Сокола. Это естественно. Посему меня вполне устраивало, что моей первой жертвой станет Ала-трис из Дома Трис.

Три шага и один прыжок. Я слегка споткнулась, но быстро восстановила равновесие и сделала выпад. Остриё шпаги устремилось к шее врага. Я увидела, как расширились глаза магички. Полагаю, она впервые в жизни испытала нечто, похожее на настоящий ужас. Оружие мерзкого медека вот-вот пронзит ей горло…

А потом что-то остановило движение клинка. Я испугалась, что Ала-трис атаковала меня заклинанием – возможно, той же магией песка, которая держала нас в плену все эти недели. Затем мои глаза открылись, и я поняла, что опять совершила дилетантскую ошибку, закрыв их перед ударом. Так же я сделала в пустыне несколько недель назад, когда Дюррал нашёл меня. Его кулак сжимал самую тонкую часть лезвия рядом с остриём. Он повернул предплечье, выгнув клинок вверх и мешая мне протолкнуть его дальше.

– Не смей, – сказала я с таким диким рычанием, что на миг усомнилась: я ли издаю эти звуки?

– Убери оружие, – велел Дюррал.

Его голос был так же холоден, как и мой. Я не двинулась с места, и он надавил снова, ещё сильнее согнув стальное лезвие.

– Будет жаль сломать её, – сказал он.

Я кивнула. Он разжал руку. И, поскольку я была должна ему нечто большее, чем просто жизнь, я не стала повторять попытку. Но в тот момент я возненавидела Дюррала и отвернулась, потому что больше не могла видеть его лицо.

– Девочка… – сказал он.

Я не шевелилась.

– Фериус, посмотри на меня.

Но я была слишком занята, задыхаясь от ярости, чтобы выполнять его приказы.

– Тейзан.

– Что?! – крикнула я, с такой силой сжимая рукоять, что у меня заболела ладонь. – Я сделала как ты велел, правда же? Остальные маги из Тайного Общества явятся сюда в любой момент и убьют нас. Ты счастлив?

– Я хочу, чтобы ты взглянула на меня, Фериус.

– Зачем?

– Тебе нужно усвоить урок.

Наконец я повернулась к нему лицом. Он по-прежнему стоял на коленях рядом с магичкой. Он поднял её окровавленную правую руку и показал свою.

– Мы с ней сейчас чувствуем одинаковую боль. Ее кровь такая же красная, как и моя. Понимаешь?

– Она наш враг.

Дюррал взглянул на девушку и улыбнулся.

– Не мой, – сказал он. – Своих врагов я выбираю сам.

Нет слов, чтобы описать, в какой я была ярости. Моя жизнь и моя свобода зависели от того, когда маги вернутся в это святилище. А Дюррал Бурый тратил время, пытаясь научить меня пути Воды.

– Скажи ему! – крикнула я девушке. Ала-трис. – Скажи ему, что он аргоси, а ты джен-теп. И если б даже вы не похитили нас и не связали долбаным заклятием шёлка, всё равно были бы нашими врагами, просто из принципа!

Не знаю, почему я ожидала ответа. Для неё я была просто безумным медеком, которого нужно сжечь хорошим огненным заклинанием. И всё же, когда её дрожащие губы приоткрылись, она не попыталась колдовать. Вместо этого магичка проговорила:

– Я… У меня есть долг перед моим народом.

Дюррал встал и протянул ей здоровую руку. Удивительно, но девушка опёрлась на неё и поднялась на ноги.

– Считай, что у нас с тобой разные представления о долге, Ала-трис, – сказал Дюррал. – Но как бы то ни было, ты выполнила отданные тебе приказы – держала нас в этом заклятии шёлка, сколько могла. Когда мы вырвались из тюрьмы ваших магов, ты пыталась сражаться, несмотря на боль и растерянность. Ты была храброй, как и надлежит солдату. Но теперь твой долг выполнен. Согласно любым законам – любой страны, включая эту, – мы с девочкой имеем полное право убить тебя за то, что ты с нами сделала. Однако вместо этого я снова предлагаю тебе путь Воды. Теперь давай обойдём друг друга, и пусть наши пути никогда больше не пересекутся, кроме как ради мира.

Магичка неуверенно глянула на него.

– Тайное Общество… Мои наставники будут…

– С наставниками разберёшься сама. Мне нужно, чтобы ты сделала выбор прямо сейчас. Либо скажи, что между нами мир, либо придётся драться, пока один из нас не умрёт.

Он продемонстрировал стальную колоду.

– А в данный момент, девочка, все козыри у меня.

– И ты поверишь мне, если я соглашусь? Почему? – спросила она.

Дюррал сделал шаг назад.

– Потому что, как и другие члены Тайного Общества, ты была в наших головах, а мы в твоей. И мир, который ты нарисовала для нас, был намного лучше всех остальных. – Дюррал слегка поклонился ей. – Кроме того, я отлично разбираюсь в людях.

Ала-трис надолго задумалась, прикусив нижнюю губу и явно пытаясь собраться с мыслями.

– Я не предам Тайное Общество, – сказала она. – Но… я не буду нападать на вас снова, если не дадите повода. Если меня попросят наложить на вас заклинание, я откажусь и заплачу любую цену, какую потребует такая измена.

Секунду Дюррал смотрел ей в глаза, будто мог прочитать в них правду. Удивительно, но вообще-то он и в самом деле мог. Знаете, что ещё более странно? Я была почти уверена, что тоже могу. Ала-трис не лгала. Она хотела сдержать слово.

С тех пор как мы с Дюрралом познакомились, я то и дело просила его научить меня путям аргоси. Теперь же, приобретя некоторую часть его талантов, я начинала об этом жалеть. Увидеть кого-то глазами Дюррала было… словно влезть в голову этому человеку. А подолгу оставаясь в чужой голове, ты волей-неволей узнаёшь её владельца поближе.

Я отвернулась, не желая, чтобы они видели мои слёзы. Вероятно, я должна была чувствовать радость, освободившись от заклинания. Или, может, бояться того, что произойдёт, когда Тайное Общество нас поймает, – а оно нас поймает, поскольку аргоси и медек не выберутся из города, полного магов. Но сейчас мне просто было стыдно за то, что я пыталась убить человека, которого имела полное право ненавидеть.

– Насилие ослабляет дух, – сказал Дюррал. Я даже не слышала, как он подошел ко мне сзади. Очень нежно он взял меня за запястья. – Месть разрушает его. Всё просто. Аргоси, движимый жаждой насилия или мести, никогда не сможет идти нашими путями и делать то, что должен.