Себастьян Кастелл - Путь аргоси [litres]

Ала-трис задрожала.

– Я уже всё сказала, мама. По собственной инициативе я… схватила этих двух чужаков и держала их в плену. Им удалось сбежать, и я промолчала, потому что мне было стыдно.

Странно, что Нэва-трис упустила возможность, которую ей сунули прямо под нос. Но, вероятно, она видела в словах дочери не преданность, а непокорность.

– Хватит лгать! – Она ткнула пальцем в нашу сторону. У половины толпы едва не случился сердечный приступ при мысли, что сейчас магичка, видимо, запустит в воздух огненные шары. – Скажи им правду!

Теперь Ала-трис рыдала, и мне почти стало её жалко. Но Дюррал прошептал:

– Смотри на это, девочка. Смотри. – В его голосе слышалось изумление.

– На что? – спросила я.

– Да ведь всё прямо здесь. Перед нами. В эту секунду.

– Дюррал, я не понимаю. О чём ты говоришь?

Он кивнул на магов из Тайного Общества.

– Прошлое.

Его голова повернулась к принцу клана.

– Настоящее.

Лёгким движением пальцев он указал на коленопреклонённую Ала-трис. Девушку так сильно трясло, что я подумала: не случился ли с ней какой-то магический припадок?

– Будущее.

– Я по-прежнему не…

– Она на перепутье. С одной стороны – всё, чему её когда-либо учили, воспитание, долг и верность. А с другой – просто несколько историй, услышанных во сне.

Наших историй, поняла я. Дюррал говорит о том, что мы рассказывали друг другу, сидя в клетке разума.

– Смотри внимательно, девочка, – сказал он мне. – Скоро ты увидишь магию.

Она всё рассказала.

Прямо здесь, в Оазисе, перед магами джен-теп, слугами ше-теп и правившим ими принцем клана. Ала-трис поведала об экспериментах Тайного Общества, которое изначально создал Мет-астис, а затем его поддержали лорд-маги нескольких великих Домов, разбросанных по разным землям джен-теп. Юная магичка назвала имена. Описала исследования, открытия и всё, что делали с жертвами. Это были мальчики и девочки из народа медеков. Все они умерли, кроме меня.

Знаете, что случилось, когда Ала-трис, стоящая на коленях в лужице собственных слёз, закончила рассказ?

Родная мать назвала её лгуньей.

– Теперь все вы видите мой позор! – объявила Нэва-трис. Ошеломление и печаль, которыми были пронизаны её слова, действовали сильнее любого магического эликсира. – Моя дочь – моя кровь! – предаёт свою семью, свой клан и свой народ.

– Мама, пожалуйста, перестань!

Но Нэва-трис уже отвернулась от дочери, обратившись к собратьям-магам.

– Как и многие из нашей молодёжи, она стала жертвой ядовитых слов иноземцев. Эти чужаки убедили её провести их в город, сотворить заклинание шёлка и показать свои мысли.

Толпа ахнула. Нэва-трис подняла руку.

– Мы видели такое и раньше, не правда ли? Из-за этой отравы наши юноши и девушки иногда думают, будто бы «понимают» чужие пути. Благодарят ли они родителей за то, что живут в самых красивых городах мира? О, нет! Они жалуются и спрашивают, почему не могут покинуть наши земли, пока не закончат своё образование.

Тихий смешок Дюррала застал меня врасплох.

– В чём дело? – спросила я.

– Эта история стара как мир, – только и сказал он в ответ.

Но Нэва-трис ещё не закончила. Она рассказывала о коварном аргоси, который обманом заставил доверчивую юную девушку из джен-теп сотворить заклинание. Эта магия позволила ей увидеть далёкие земли, где она никогда не бывала. Однако, без ведома девушки, аргоси привёл с собой одержимого демонами медека и заразил безумием бедную легковерную Ала-трис.

– Забавно, да? – сказал мне Дюррал.

Тем временем Нэва-трис в красках описывала героические усилия, которые приложили её товарищи, чтобы спасти девушку из клетки разума. В клетку, само собой, заключили её мы.

Разумеется, большая часть толпы поверила каждому слово белокурой магички. Перед ними стоял непростой выбор: согласиться, что несколько высокопоставленных лорд-магов из могущественных Домов вели грязную игру – или же уничтожить картёжника-аргоси и демона-медека. Стоит ли удивляться, что маги предпочли лёгкий путь?

– У нас с тобой очень разные представления о забавном, Дюррал.

Нэва-трис продолжала свою обличительную речь, громоздя одну ложь на другую, пока все рассказы её дочери о преступлениях Тайного Общества не стали казаться полным абсурдом. Судя по всему, Нэва-трис была очень популярной фигурой в этом городе. Ею восхищались. Уважали. Возможно, даже обожали. К тому же она оказалась чертовски хорошей рассказчицей. К тому времени, когда она закончила, даже я почти поверила, что мы хитростью и коварством ввели Ала-трис в заблуждение.

Вот только была одна крохотная деталь.

Что сказал Сокол в пещере, закончив рисовать сигилы на моей шее?

«Чернила глубоко проникают в плоть, до самых костей. Когда метки исчезнут, а царапины заживут, останется привязка».

Дюррал смотрел на это иначе.

«Прекрасное ожерелье», – сказал он.

Я потянулась к горлу, как это часто бывало, но сейчас мне уже не хотелось содрать собственную кожу. И Сокол, и Дюррал ошиблись. Татуировки на моей шее не были ни ошейником, ни ожерельем. Они были моей историей. Я не просила их, но отныне мне – и только мне – решать, какое значение они имеют.

– Весьма… подробный рассказ, – сказал принц клана, когда Нэва-трис изложила свою версию событий.

Судя по лицу принца, ему очень хотелось собрать всю медно-красную энергию, окружающую татуировку огня на правом предплечье, и пристукнуть блондинку. Но, оказывается, политика может быть столь же мощной силой, как и магия.

– И мы должны уделить должное внимание свидетельству лидера одного из наших великих Домов. – Принц обернулся к Ала-трис. – Дитя, не хочешь ли ты отказаться от обвинений, которые выдвинула против своей матери и других достойных людей?

Она уже унизилась перед всеми этими людьми, здесь, в самом сердце единственного дома, который она знала… Ала-трис побледнела, когда ужас согнал все краски с её лица. Магичка посмотрела на принца, ища поддержки, затем на мать, ища прощения; не найдя ничего, она перевела взгляд в другую точку пространства.

«Ты же не серьёзно, – мысленно сказала я. – Думаешь, мы с тобой теперь друзья?»

– Как бы там ни было, не делай вид, будто собираешься бросить её на произвол судьбы, – заявил Дюррал.

– Это не значит, что я должна быть в восторге.

Я подошла прямо к паланкину принца клана и расстегнула сперва пальто, а потом ворот рубашки. Оттянула его, и символы на моей шее засверкали под лучами полуденного солнца.

Маги, стоявшие поблизости, заметили сигилы и ахнули. Я медленно повернулась по кругу, чтобы убедиться, что их видят все, распространяя шок и отвращение по оазису.