Аарон Эхаз - Луна [litres]

Внутри у Сорена словно что-то оборвалось… Но он нашёл в себе силы согласно кивнуть.

Вирен снова торжественно ударил посохом о камень.

– Никому не передавай моих слов, Сорен. Даже Клаудии. Этот груз ты должен принять на себя в одиночку и быть настоящим мужчиной.

Хотя, разумеется, тут и нечего передавать другим, подумал Вирен. Я умею быть осторожным в выражениях.

Он отвёл взгляд от сына, снова всмотрелся в даль, в просторы родной земли.

– Да, в этом мало радостного, сын. Для меня тоже непростой выбор и тяжкий груз – принять корону Католиса и вместе с ней ответственность за страну. Но однажды эта корона перейдёт к тебе.

Клаудия тем временем ждала отца у него в кабинете. Ища, чем себя занять, она откинула полог с таинственного зеркала и жадно вглядывалась в его глубину, желая проникнуть в его секреты. Если бы ей это удалось, отец бы ею так гордился!

Девушка задумчиво водила накрашенным ноготком по древним рунам на раме. Потом открыла один из ящиков отцовского комода и извлекла наружу ступку. Сняла с ближайшей полки ларчик, извлекла наружу сушёный язык ящерицы, осторожно истолкла его пестиком и начала произносить заклинание. Это заклинание было из числа её любимых, потому что вынуждало неодушевлённые предметы говорить – в прямом смысле слова. В прошлом она довольно бездарно растратила кучу ящериных язычков для собственного развлечения и сейчас гордилась, что тратит магический ингредиент не просто так, а ради серьёзного дела.

– Поведай мне о своей истинной природе, – приказала Клаудия зеркалу и произнесла слова заклинания, чтобы магия подействовала: – Юигам юовс йорксар!

Голубой порошок толчёного язычка замерцал, и белки глаз Клаудии вместе с радужками подёрнулись лиловым. Вспышка тёмного света озарила комнату… И – ничего.

– Ах ты упрямое магическое зеркало, – в сердцах выговорила Клаудия.

– Ты в самом деле думаешь, что я не пробовал этот способ? – произнёс голос у неё за спиной.

Девушка обернулась, щёки её залила краска. Как долго её отец уже стоял тут, насмешливо наблюдая?

– Я применял восемь разных заклятий по «раскрытию» – ни одно не сработало, – продолжал Вирен. Он подошёл к дочери и встал перед зеркалом рядом с ней. – В каждом случае я не видел ничего, кроме своего разочарованного отражения.

Клаудия обратилась к отцовскому отражению:

– А может быть так, что это просто зеркало?

– Изо всех сокровищ, магических предметов и реликвий король и королева драконов предпочитали хранить в своём логове именно его, – отозвался тот, проводя рукой по золотой раме. – Оно не может не иметь огромного значения.

– Тогда рано или поздно ты узнаешь это значение, – подбодрила его дочь. – Ты ведь такой сильный маг. Оно от тебя не спрячется. Слышишь, ты, зеркало? Запомни, твой час близок.

Она коснулась руками собственных век и нацелила два пальца на зеркало, словно бы ему угрожая.

Вирен неодобрительно покачал головой. По крайней мере дочь у него уродилась несомненно талантливой, но пока ещё в ней было слишком много ребячества. Он недовольно накинул на зеркало сдёрнутый ею покров.

– Нам нужно обсудить важнейший вопрос, – напомнил он. – Ваше с братом задание.

– Да. Миссию по спасению принцев, – кивнула Клаудия, посерьёзнев.

– Именно. Но попутно я собираюсь дать вам ещё одно задание, даже более важное. И тайное, – отец понизил голос. – Клаудия, ваша задача – вернуть в Католис драконье яйцо.

– Да, отец. Мы точно знаем, что его похитили принцы, так что это на самом деле одна задача, а не две, – отозвалась девушка. Она любила отца всем сердцем, но думала, что порой ему следовало бы проще смотреть на вещи, всегда пыталась поднять ему настроение. – Итак, принцы, яйцо… у меня в голове осталось место и для третьей задачи, если у тебя таковая найдётся! – Она робко улыбнулась родителю.

Отец никак не отреагировал на шутку.

– Очень важно, чтобы яйцо не попало в чужие руки, – продолжал он. – Оно слишком опасно и слишком важно. Что бы ни случилось, несмотря на любые опасности и возможные накладки – возвращение яйца должно быть вашим абсолютным приоритетом.

– Поняла, – кивнула Клаудия.

– Вот и славно.

– У меня только один вопрос, – добавила девушка. – Если, например, в ходе выполнения миссии нас атакуют гигантские огнехвостые скорпионы и будут приближаться со всех сторон с ужасными хвостами наперевес… – Клаудия сделала пару кругов вокруг отца, вскинув руку навроде скорпионьего хвоста.

– Клаудия, огнехвостые скорпионы атакуют только одиночек. Держись рядом с братом – и всё будет в порядке, – поморщился Вирен.

– Да, да, я знаю, но вдруг всё-таки нам попадётся совсем сумасшедший огнехвостый скорпион, который решит прикончить нас обоих, и мне придётся делать выбор между спасением яйца… и спасением Сорена. Что мне тогда делать?

Отец смотрел на неё во все глаза, лицо его словно окаменело.

– Папа, это шутка. Не принимай всерьёз, я просто хотела тебя рассмешить, – Клаудия помахала в воздухе рукой, продолжая изображать скорпиона. – Всё с нами будет в порядке.

Она развернулась, чтобы выйти из кабинета, но замерла на пороге, услышав сказанные ей в спину слова отца:

– Спасай яйцо.

Клаудия стояла как громом поражённая, ушам своим не веря.

– Если придётся делать выбор… Ты должна выбрать яйцо, – повторил лорд Вирен негромко.

Где-то через час быстрой ходьбы через лес маленький отряд из двух принцев, одной эльфийки и одного хамележаба вышел из чащи в долину. С обеих сторон её возвышались высокие горы с заснеженными вершинами, но прямо перед ними бежала ровная пологая торная дорога. Каллум с облегчением вздохнул, радуясь, что тропа нахоженная, а значит, ею часто пользуются.

– Стоп. Эта дорога слишком простая, – сказала Рейла, предостерегающе вскидывая руку.

– Ничего и не слишком. По-моему, она ровно насколько надо простая, – возразил Каллум.

– Послушайте меня, – устало вздохнула эльфийка. – Дорога слишком хоженая. Слишком гладкая. На ней нас легко выследить и догнать. Нужен обходной путь. Чем хуже, тем лучше.

– Звучит чудовищно, – отозвался Каллум.

– Чудовищно – тоже сгодится, – кивнула Рейла. – Чем чудовищнее дорога, тем она для нас безопаснее.

Эзран в кои веки поддержал брата.

– Наше путешествие и так слишком чудовищное, – сообщил он, стараясь не особенно ныть, но так уж получалось. – Ты хоть представляешь, какое это яйцо тяжёлое? – Он подсунул ладошки под лямки рюкзака, которые, по ощущению, глубоко врезались ему в плечи, так что натёрли там настоящие ссадины.

Рейла косо взглянула на него.