Александр Воропаев - Новые люди. Том 2 [litres]

Опасения графини оказались напрасны – им устроили прекрасный прием. Но отряд Неисторов под управлением двух сонетровских рыцарей, который был отправлен сюда для того, чтобы собрать обоз провианта и фуража, а также привести к присяге новому королю Стевариусу местное мелкопоместное дворянство, нарвался на все отборное и вооруженное воинство обеих марок.

Произошла быстрая и некрасивая бойня, в которой Анне даже не пришлось поучаствовать. Отряд был разгромлен. Офицеры убиты. Один из них – оруженосец пытался отдать свой меч, но его в запале схватки тоже закололи.

С этого все и пошло.

Вначале Анна организовала охранение своих земель, а затем, под давлением Франца, они стали проводить рейды вплоть до Лехордского тракта.

Нужно признать, что из-за этого доходы дома Несельграде стали расти прямо на глазах. Дело они имели почти всегда с небольшими отрядами противника, которые пытались собрать провиант для продвигающейся армии короля Стевариуса. Все, что попадало в руки их летучего отряда – провизия и скот, фураж, оружие и другое военное снаряжение, лошади, даже пленные воины, – обращалось в пользу ее быстро разбухающей казны.

Осознав размеры наносимого ущерба, единороги стали отправлять на их поиски карательные отряды. Но графине Несельграде сопутствовало военное счастье. Может быть, потому, что она была очень осторожна и не получала от самих сражений никакого удовольствия, только укоры совести…

А самая последняя кампания вышла не очень удачной.

На небольшой дороге они увидели крупный обоз. Охраны в этот раз не было совсем. Они решили, что у Сонетров уже не хватает сил на все их предприятия. Но это оказалось ошибкой. Отряд охранения единорогов появился возле Анны, когда ее люди на лесной дороге блокировали с двух сторон подводы. Анна была одна на открытом месте, с которого следила за всем предприятием. Ее люди увидели грозящую ей опасность, но они уже не могли защитить графиню. Им было просто не успеть…

Весь отряд несельградцев видел, как их предводительница отбивалась от окружающих ее со всех сторон единорогов. Серебристой молнией сверкал ее легкий биорковский меч. Затем она пропала из поля зрения своих воинов, желто-белые цвета Сонетров скрыли ее стеной. Они поднимали свои мечи и опускали, словно крестьяне по осени, шинкующие капусту.

Надежды не было никакой, но ее солдаты все равно летели на помощь, бросив все… Для того чтобы хотя бы отбить тело своей графини, отомстить.

Яростные влетели они в схватку. Франц был первый. Никто себя не жалел. Враг был сметен этой ненавистью. Кругом была кровь, раненых беспощадно добивали, резали даже лошадей… Но тела Анны не было видно в этой бойне.

И вдруг они увидели графиню. Она скакала рысью от дороги со своим изящным мечом в руке. Бледная, но живая и совсем не пострадавшая… Анна успела вовремя, чтобы еще помочь отбиться Францу. Несмотря на свою ярость, он был на волосок от гибели. На него наседали два мощных, хорошо защищенных рыцаря.

В этой схватке Франц получил первое серьезное ранение. Теперь его руку всегда будет украшать длинный кривой шрам.

– Так как ты это сделала? – спросил Франц. – Ты знаешь, ваша светлость, что люди реально тебя боятся? Это хорошо, конечно. Дисциплина стала, как в настоящей армии…

Анна привстала в стременах и обернулась назад. Отряд спускался за ними по лесистой балке, но был еще в двух сотнях метров. Она потянула за липучку на бронежилете и вытащила гребень.

– Видишь эту штуку?

– Я помню этот гребень. Ты сперла его у той лесной ведьмы… Как ее там называл Чарли?

– Едза.

– Точно. Берта. Она с ума сдвинулась от злости. Чуть тогда не бросилась на твой меч… Так это он помог? Он волшебный? Как это происходит?

– Очень просто. – Анна наклонила гребень, чтобы Францу были лучше видны знаки на нем. – Вот видишь, что на нем написано?

– Конечно нет. Что это за две закорючки? Это руны? Ты что, понимаешь их?

– А ты нет? Я думала, теперь все могут… Здесь написано «это не я».

– Что?

– Я втыкаю его в волосы и говорю: «Это не я». И начинается… Я первый раз, когда за рунами повторила, он у меня в руках был. Так это тоже работает, но потом тошнит и голова раскалывается… В общем, говорю это заклинание и оказываюсь неподалеку, но в безопасном месте, а там, где я была, остается мой двойник. Как чучело, только он движется и… может даже сражаться, и я немного еще там остаюсь как бы… Хотя я уже в другом месте. Но здесь я тоже как бы еще не полностью проявилась… Понимаешь? Потом – хлоп. И все – меня там нет, я уже вся здесь.

– Охренеть! Это круче, чем любые ниндзя. Неудивительно, что Берта на тебя обиделась. Представляешь, если добрые селяне захотят поразвлечь своих ребятишек и решат сжечь ведьму, как ей будет непросто без чучела. А Чарли говорил, что она людоедка. Дай посмотреть… даже так?

Он усмехнулся, когда Анна в ответ на его просьбу молча покачала головой и вернула гребень в карман.

– А ты как с этим?.. Я говорю про чудеса и всякое волшебство, – спросила Анна чуть погодя. – Не удивляешься? Это же черт знает что такое… Как в кино.

– Да в жизни все время что-нибудь такое случается, – сказал Франц. – Как в кино. Ты еще про локдаун помнишь? Про русскую атомную станцию. Что там еще такого было? Подскажи, ты же уже давно живешь…

– Засранец!

– Ну вот… И я говорю, всякое может быть. Ничего – я нормально. Так – значит, так. Значит, может быть, и волшебство.

Внизу балки Анну и Франца догнали их кавалеристы. С левой стороны от графини появился старшина Гектор с красным псом на прапоре. Он трогал рукой свои вислые черные усы – похоже, он действительно ревнует ее к Францу.

– Как рука? – спросила Анна Франца.

– Нормально. Вроде не гноится.

– Все равно в Пархиме первым делом найдем тебе антибиотики.

Отряд подтянулся, и Анна дала команду нагнать двух всадников, которых они видели на мосту с обрыва. Чужаки уже, конечно, скрылись из вида и были где-то глубоко в лесу.

Вперед поскакали трое наиболее легких из команды на самых быстрых лошадках. Но благодаря недавнему привалу отдохнули все лошади, и весь летучий диверсионный отряд быстрым аллюром поскакал за кажущейся легкой добычей. Только сбивчивой чечеткой прогрохотали копыта по бревнам и пыль поднялась над мостом – и вот уже нет никого у реки.

Когда Анна со своими ординарцами подоспела, чужаки уже были окружены.

Ее ребята умело отсекли их от дороги. И в лес они тоже не могли ускакать. Чаща была здесь настоящая, не такая, как в приличном немецком лесу под Пархимом. Тем – прежним Пархимом. Здесь, если напролом поскачешь от погони, легко куда-нибудь в ствол впечатаешься или в ветвь… Шею обязательно свернешь.