Александр Воропаев - Новые люди. Том 1 [litres]

– Ну и правильно, – ответила Анна.

Открылись южные ворота, и на мост въехала полевая кухня. Два рыжих битюга волочили повозку с металлическим котлом. Строительные подразделения, возводящие стену на северном берегу, получали обед прямо на месте.

– Ты слышал, сегодня утром перестрелка в городе была. Не знаешь, что случилось?

– Это на Блутштрассе. Аптеку опечатывали. Менеджер выстрелил в ребят Фишера со второго этажа. Хорошо, что не попал.

Девушка недоуменно на него посмотрела.

– Что значит «опечатывали»?

– Разве не знаешь? Сетевые аптеки и ювелирные магазины по указу бургомистра отошли городу. У них же владельцы не здесь. Понимаешь? У менеджеров на них нет никаких прав.

– Ничего себе. И что ему теперь будет за это?

– Ребята его завалили.

– Вот дерьмо… – охнула девушка.

– Так вышло. Не хотел ружье бросать. Теперь все резкими стали.

– Но как же так…

– Ты подумай, откуда совет будет брать серебро и золото для чеканки монеты. Всем же платить нужно исправно. Вы когда в Капертауме были, бургомистр распорядился вскрыть хранилище национального Сберегательного банка, но там не очень много драгоценностей нашлось. Потом было очередное экстренное совещание, и после него конфисковали все, что нашли ценного в отделениях частных банков. Евро никого не интересовали, конечно. Теперь это просто красивая бумага. Купцы, которые приезжают торговаться в город, за деньги их не держат.

– Вскрыли? – удивилась Анна. – Это же уже просто грабеж.

– Ну что, нужно было управляющим отдать? С какой стати? Это ведь не их собственность. Могу только сказать, что две аптеки смогли опять открыться. С них арест сняли. Там управляли сами владельцы. Ты вообще понимаешь, сколько теперь лекарства стоят? Их же больше завозить не будут.

– Получается, что люди, которые хранили свои сбережения в банках, все потеряли? – спросила девушка.

– Все всё потеряли. Все деньги были виртуальные. Просто пустые значки на экране компьютеров или смартфонов, – ответил гауптман. – Даже если наличные кто-то держал дома, что с ними теперь делать? В этом мире понимают золото и серебро. И в нашем совсем еще недавно тоже так было.

– Ну, наши вещи местных купцов тоже интересуют. Зеркала любые очень ценятся, одежда, материалы, особенно яркие, синтетические. Да их все интересует, – сказала Анна. – Я первое время, когда еще все не наладилось и жалованье не выплачивали, продала на рынке пластиковый чемодан и жила на эти деньги. Ничего – приспособилась. Теперь уже все проще. И хлеб опять пекут, и водовозы по городу разъезжают на лошадках, и нужники поставили.

– Правильно, наши люди не будут ждать, пока появится федеральная власть и решит наши проблемы, – ответил Йонас. – Ты вспомни, какие у нас налоги были в прежнем мире! Жили ведь. А теперь бургомистр посмотрел, что у Фюргартов берут с торгового люда только десятину, и решил, что не время людей злить. Это правильно. Чего проще? Со всех доходов десятую часть, и все. Посмотри, как город ожил, сколько рынков, купцы понаехали отовсюду.

– Может быть, – сказала Анна. – Не очень я в этом разбираюсь. Мы с тобой все равно люди служивые.

– Да, – согласился Йонас. – Только и нам придется приспосабливаться. Осваивать холодное оружие, а здесь сила нужна, защиту от него. – Он показал на свое хоккейное снаряжение. – Это все кустарщина. Здесь нужен системный подход.

– Ладно, – сказала Анна. – Нужно – значит, освоим. У меня смена заканчивается. Отпусти меня сейчас. Хочу поближе сойтись с королевским чародеем. Это полезно будет.

Она посмотрела на реку, где солдаты инженерного подразделения по пояс в воде натягивали лебедкой стальной трос. С нижнего шлюза стравили воду, и цоколь старой мельницы оголился. Водоросли повисли вдоль каменной стены усами водяного. По вязкому дну обводного канала между строителями бегали перемазанные мальчишки. Собирали в корзины и пакеты рыбу, попавшую в неожиданную ловушку. На берегу ждал тарахтящий трактор. В его прицепе лежало новое мельничное колесо. От домов на набережной в небо поднимались высокие дымы. Теплый воздух пах свежеиспеченным хлебом.

Беккер посмотрел на нее и наклонил голову. Он явно что-то хотел еще сказать, подбирал слова. Анна не стала ждать, она одобрительно похлопала его по хоккейному щитку и поторопилась уйти, пока не закрыли ворота за промаршировавшим отделением фюргартских арбалетчиков.

Конечно, хороший парень. В этом-то и проблема. Как бы это повежливей отшить его. Гауптман уже несколько раз передавал ей от своей мамы приглашение в гости.

– Аккуратней с чародеем, – сказал Йонас ей вслед. – Не влезь в чужой конфликт.

Анна прошла до Фишердамм и заскочила в гаштет на набережной. От павильона по улице тянулся вкусный дымок, умопомрачительно пахло жареными сосисками, и девушка не смогла пройти мимо. Только теперь она осознала, что здорово проголодалась. Перед входом обогнула внушительную кучу неразобранных дров. Рыжая девица в переднике перекидывала поленья в садовую тележку и отступила в сторону, давая ей дорогу. Анна толкнула дверь на пружине.

В гаштете она взяла сосиски и бокал пива. Еще попросила завернуть ей с собой пирог с крольчатиной. Публики было немного. Она уселась подальше от пышущей жаром дровяной печи.

За окном мужчина с красным обгоревшим лицом и шеей вел быка, впряженного в телегу. Резиновые колеса мягко шелестели по асфальту. В повозке башней поднимался высоченный стог сена, стянутый оранжевыми ремнями. В другую сторону проехал на велосипеде почтовый курьер с нашивкой золотого рожка. Толстая кожаная сумка с корреспонденцией висела у него за спиной.

– Хозяин, не будет у вас какой работы? – Женщина с медными крашеными волосами стояла возле прилавка.

Внимание Анны привлекли знакомые интонации в голосе. Только теперь в нем преобладали просительные нотки. Это была ее бывшая квартирная хозяйка София Ковальчик. Мужчина, не отрываясь от работы, помотал головой, и женщина, скорбно опустив плечи, повернула к двери.

– Фрау Ковальчик, – позвала ее Анна от окна.

Женщина близоруко улыбнулась и нерешительно подошла к столику. Анна приглашающе убрала с соседнего стула рюкзак.

– Вы не торопитесь? – спросила она.

– Ах, Анна, – просияла фрау Ковальчик, узнавая свою бывшую квартирантку, – это ты. Не видела тебя с тех пор, как мир перевернулся. Куда же мне теперь спешить.

– Где вы теперь проживаете? Слате ведь полностью эвакуировали.

– Проживаю? Койка в палатке. Это все, что у меня теперь есть. Я ведь той ночью была не дома… Ну, так вышло, что у меня даже не было минуточки заскочить на Флидербергштрассе. Я была в центре, и вдруг все так закрутилось. Война, выстрелы. Потом я к вечеру побежала домой, а на Бруннен, на мосту – солдаты. Копья, флаги. Не пускают.