Дана Арнаутова - Грани безумия. Том 1

– Эмма, миледи. Буду рада служить вам, чем только смогу.

– Вот и прекрасно! – радостно ответил лорд Бастельеро, пока Айлин с камеристкой-компаньонкой мерили друг друга настороженными холодными взглядами. – Теперь я совершенно спокоен за ваш досуг, моя дорогая!

В том, что появление Эванс определенно не доставит ей никакого удовольствия, Айлин убедилась этим же вечером. За два часа до ужина, когда она сидела в гостиной и мрачно вышивала под присмотром новой компаньонки, дворецкий объявил о приезде сударыни Донован.

– Иоланда! – встрепенулась Айлин и отложила рукоделие, надоевшее хуже целебных микстур. – Как хорошо, что ты приехала! Мне столько нужно… – Бросив искоса взгляд на хищно замершую над книгой Эванс, она добавила упавшим голосом: – Тебе рассказать…

– Какое совпадение, мне – тоже, – буркнула Иоланда и тоже посмотрела в угол, где затаилась компаньонка. – Сударыня, мое почтение.

Она присела в реверансе, и Эванс, встав, ответила тем же, а потом Иоланда наконец-то присела рядом с Айлин и обняла ее. Как и следовало ожидать, компаньонка на это воззрилась очень неодобрительно. Наверное, не одобряла вольного обращения между леди и простолюдинкой. Как успела убедиться Айлин, этикет эта дама знала безупречно и чтила свято. Увы, это делало ее еще неприятнее. За обедом Айлин даже показалось, что она вернулась в родной особняк под присмотр леди Ревенгар. Во всяком случае, горничную, которая недостаточно ровно сложила салфетки, сударыня Эванс упрекнула именно таким тоном, а потом сообщила Айлин, что пюре из шпината очень полезно дамам в положении, и его следует подавать к столу как можно чаще. Шпинат, бррр! Айлин отвлеклась от ужасных воспоминаний о шпинате и очень учтиво обратилась к компаньонке:

– Сударыня Эванс, мне так неловко вас просить, но не могли бы вы нас оставить? Сударыня Донован – моя давняя академическая подруга, и у нас имеются темы разговора, которые… – Она проглотила просившееся на язык «не предназначены для чужих ушей» и вежливо закончила: – Будут вам неинтересны.

– Боюсь, миледи, я не могу себе этого позволить, – чопорно ответила компаньонка и выпрямилась еще сильнее, прямо-таки вытянулась в струнку, не опираясь на спинку кресла.

– Не можете? – поразилась Айлин, и у нее в очередной раз неприятно засосало где-то внутри. – Но я вас прошу! И что в этом такого, я ведь не мужчину принимаю!

– Мои извинения, миледи. – Голос компаньонки стал чуть холоднее, оставаясь таким же учтивым. – Но ваш супруг дал ясное распоряжение, чтобы вы ни коем случае не оставались одна. Я имею в виду, наедине с кем-либо. Никаких исключений насчет сударыни Донован он не оговаривал. К тому же репутация этой юной особы мне неизвестна, как и то, позволено ли вам ее принимать.

– Что значит «позволено»? – выдохнула Айлин. – Это вы сейчас позволяете себе неизвестно что! Иоланда Донован – почти полная орденская магесса! Она из прекрасной семьи и известна добродетельным поведением! У слуг спросите, она постоянно бывает в этом доме, и мой супруг не имеет ни малейших возражений! И вообще… Я должна спрашивать у вас позволения, кого мне принимать? Мне?!

Она задохнулась от подступившего гнева, и Иоланда осторожно тронула ее за руку, шепнув:

– Спокойнее, Ревенгар! Тише… Не надо так…

– А как – надо? – огрызнулась Айлин, чувствуя, что предательская краска заливает лицо. – Эта… дама знакома со мной всего несколько часов и уже оскорбила мою единственную подругу! Вот что, сударыня! Извольте сходить к моему супругу и рассказать ему обо всем. А нам велите подать шамьету, будьте любезны!

Приказывая компаньонке, словно горничной, она унижала Эванс совершенно сознательно и не стыдилась этого! Если бы эта навязанная мужем дама не смотрела на хорошенькую нарядную Иоланду с таким отчетливым желчным презрением и даже подозрением, для которого не было никаких оснований, Айлин тоже не стала бы подчеркивать разницу в их положении. Компаньонка должна быть подругой! Или хотя бы приятной спутницей… Да, ее можно просить об услуге, однако совсем иначе, учтиво и с пониманием, что это именно услуга. Но эта сама виновата! Сказать такое при гостье?! Усомниться в репутации девушки?!

Слезы гнева и обиды пеленой в глазах скрыли от нее гостиную и лицо Эммы. Айлин только услышала, как компаньонка встала, прошуршав платьем, и церемонно присела в реверансе, а потом уронила:

– Еще раз мои извинения, миледи и сударыня. Пожалуй, мне и правда лучше вас оставить.

Когда прямая, как рапира, – «как метла!» – мстительно поправила себя Айлин – спина почтенной дамы скрылась за дверью, Айлин выдохнула:

– Какая же дура! Иоланда, прости! Мне так стыдно…

– Тебе-то с чего? – фыркнула подруга. – Это кто вообще?

– Компаньонка, – хмуро отозвалась Айлин. – Милорд супруг нашел.

Иоланда понятливо кивнула и, достав из сумочки платок, протянула Айлин, а потом сунула ей в другую руку коробочку с пастилками, велев:

– На вот, съешь конфетку! Что, сильно ругался? Кстати, ты как, в порядке? С ребенком же ничего не случилось?

Айлин даже не стала задаваться вопросом, откуда Иоланда, которой в тот злополучный вечер не было у Аранвенов, знает о случившемся. Наверное, Саймона допросила. А может, просто узнала у леди Эддерли, которая ей благоволит, что Айлин едва не потеряла ребенка… Неважно! Главное, что Иоланда знает! И… кажется, не винит ее в случившемся?! Ну хоть кто-то не читает нотаций и не ведет себя так, словно она, Айлин, беспросветная дура, не способная понять, что именно едва не натворила. Идиотта, как говорит Лу! Не про нее, конечно, а вот слово хорошее, выразительное такое… Идиотта она и есть.

– Я так испугалась! – Всхлипнув, она уткнулась в мягкое плечо Иоланды и глухо пожаловалась: – Мне так стыдно… так… стыдно! А он даже не сказал ничего такого… и не ругал меня… почти. Только запретил Саймону и Дарре сюда ездить! И остальным Воронам – тоже. Теперь лорд Аларик дает им уроки у лорда Себастьяна… ну, батюшки Ала. Им там выделили зал для занятий живописью… А ко мне никто не ездит! Никто, понимаешь? Только Ал и Лу, но у них… у них дела…

– Что, совсем никто? – сочувственно поинтересовалась Иоланда, обнимая ее и гладя по спине.

– Ну… ездят, – все так же всхлипывая, призналась Айлин. – Только… не те! Вот, леди Норвик приезжала, фрейлина королевы. Представляешь, фиалки засахаренные привозила! И о здоровье спрашивала. Ее величество, мол, привет передает… Нужен он мне, привет ее…

– Я надеюсь, ты эти фиалки есть не стала? – нахмурилась, судя по голосу Иоланда. – А то знаешь, от итлийских фиалок несварение бывает. Особенно у беременных.

– Что, правда?

Оторвавшись от плеча Иоланды, Айлин посмотрела на подругу округлившимися глазами.