Шелби Махёрин - Кровь и мёд [litres]

– Без доказательств? – Я отстранилась, ища ответ в лице Рида. В глазах его сквозила боль. – Без суда и следствия?

Он стиснул зубы и оглянулся на почерневшие трупы.

– Ему доказательства не нужны. Он ведь король.

Стоило нам с Ридом отвернуться, как я заметила ее – худую, как тростник, девушку с темной кожей и глазами цвета оникса. Она стояла так неподвижно, что походила бы на соборную статую, если бы ветер не развевал ее волосы. Я знала эту девушку всю жизнь, но не могла понять, что она чувствует, глядя на останки погибших женщин.

Затем она развернулась и убежала в толпу.

Манон.

– «Левиафан» там.

Я выгнула шею, пытаясь не упустить Манон из виду. Незнакомый мне златовласый мужчина последовал за ней, поймал за руку, развернул к себе и обнял. Манон не стала возражать, не плюнула ему в лицо, а вместо этого лишь натянуто ему улыбнулась. Загадочное чувство в ее глазах исчезло, сменившись неприкрытой, искренней теплотой. Столь же неприкрытой, однако, была и горечь. Будто пытаясь изгнать эту горечь прочь, мужчина расцеловал Манон в обе щеки. Они двинулись дальше, а я поспешила следом.

– Встретимся там через четверть часа.

– Стой, – Рид неверяще посмотрел на меня и схватил за локоть. – Разделяться нельзя, ни в коем случае.

– Со мной все будет хорошо. А если ты пойдешь дворами и, может, сгорбишься чуток, то и с тобой тоже…

– Ни за что, Лу. – Рид всмотрелся мне в глаза, сощурился и оглядел толпу. Затем взял меня за руку. – Что такое? Что ты видела?

– Какой же ты упертый… – Я замолчала и раздраженно фыркнула. – Ладно. Пойдем со мной. Только не шуми и не привлекай внимания.

Не сказав больше ни слова и не отпуская его руки, я двинулась через толпу. Никто особо на нас не смотрел – все не могли оторвать глаз от сожженных женщин. Мне тошно было смотреть на завороженные лица зевак.

Манон, похоже, вела златовласого мужчину в менее людное место. Мы следовали за ними так быстро и бесшумно, как только могли, но нам пришлось дважды прятаться, чтобы скрыться от шассеров. В конце концов Манон завела мужчину в пустынный переулок, скрытый за пеленой дыма, исходившего от груды мусора неподалеку. Мы уже успели потерять их обоих из виду и прошли бы мимо, если бы не услышали испуганный вскрик мужчины.

– Ты не обязана делать это, – дрожащим голосом сказал он.

Мы встревоженно переглянулись, спрятались за мусором и стали наблюдать. Манон прижала мужчину к стене. Вскинув руки, она рыдала в голос, так горько, что едва могла дышать.

– Можно найти иной путь.

– Ты не понимаешь. – Манон содрогнулась всем телом, но вскинула руки еще выше. – Сегодня сгорели еще трое. Она будет вне себя. И если узнает о нас…

– Но как она узнает?

– У нее повсюду глаза и уши, Жиль! Если она хотя бы заподозрит, что между нами есть связь… то сотворит с тобой такое… Она жестоко пытала остальных лишь из-за того, кто приходился им отцом. А с тобой она обойдется еще хуже. И насладится этим. Если я… если я сегодня снова вернусь ни с чем, она все поймет. И сама придет за тобой, а я лучше умру , чем увижу тебя в ее руках. – Манон достала из-под плаща кинжал. – Обещаю, ты не будешь страдать.

Жиль в мольбе простер к ней руки. Манон угрожала убить его, но он все равно стремился ее обнять.

– Так давай убежим. Покинем этот город. Я скопил немного денег. Можно уплыть в Люстер или… куда угодно. Начать жизнь с чистого листа где-нибудь далеко отсюда. Там, где Моргана нас никогда не найдет.

Услышав имя моей матери, Рид окаменел. Я посмотрела на него и по глазам поняла, что он наконец узнал Манон.

Она расплакалась еще горше.

– Нет. Нет, прекрати, пожалуйста! Я не могу !

– Можешь , Манон. Мы можем. Вместе.

– Она мне приказала, Жиль. Если… если не я, она сделает это сама.

– Манон, прошу тебя…

– Так не должно было случиться… – Ее руки дрожали. – Я должна была просто найти тебя и убить. Убить, а не… не… – Манон придушенно захрипела и подступила ближе. – Они убили мою сестру, Жиль. Убили ее. Я… Я поклялась на ее костре, что отомщу за нее. Поклялась положить всему этому конец. Я… я… – Лицо Манон сморщилось, и она прижала клинок к шее Жиля. – Я тебя люблю.

Стоит отдать Жилю должное – он не дрогнул. Лишь опустил руки и вгляделся в ее лицо, будто пытаясь запомнить каждую черту. Затем коснулся губами ее лба.

– Я тоже тебя люблю.

Секунду они смотрели друг на друга.

– Отвернись, – прошептала Манон.

– Я должен ее остановить.

Все тело Рида было напряжено до предела. Он выхватил балисарду Жана-Люка и хотел кинуться вперед, но я преградила ему путь. Чувствуя, как по моим собственным щекам льются слезы, я толкнула Рида в грудь. Манон не должна была узнать, что он здесь. Я должна была спрятать Рида. Убедиться, что она его не видела.

– Что ты делаешь? – изумленно спросил Рид, но я только оттеснила его еще дальше.

– Уходи. – Почти задыхаясь от страха и отчаяния, я толкнула его сильнее. – Прошу. Ты должен уйти. Сейчас же…

– Нет. – Он схватил меня за запястья. – Я должен помочь…

Что-то упало на землю позади нас с глухим, страшным, бесповоротным звуком.

Слишком поздно, так и не отстранившись друг от друга, мы обернулись и увидели Жиля. Он лежал на булыжнике лицом вниз. Нож Манон торчал из его шеи.

Я резко и болезненно выдохнула и вдруг осознала, что только руки Рида помогают мне не упасть. Кровь ревела у меня в ушах.

– Боже мой.

Манон упала на колени, прижала Жиля к себе и закрыла глаза. Его кровь пропитала ей платье, руки, но она все равно баюкала его у себя на груди. Слезы Манон наконец высохли, но она продолжала всхлипывать. Выдернув нож, Манон бросила его на землю – прямо в лужу крови.

– Бога здесь нет, Луиза, – проговорила она пустым, деревянным голосом. – И Богини тоже. Ни одно божество сейчас не улыбается нам с небес.

Я невольно шагнула к ней, но Рид удержал меня.

– Манон…

– Моргана говорит, что жертвы необходимы. – Манон стиснула Жиля крепче. Плечи ее задрожали, по щекам снова заструились слезы. – Говорит, что нужно отдавать, чтобы получать. Но моя сестра все еще мертва.

Я ощутила желчь во рту, но все равно спросила:

– Его смерть вернула тебе сестру?

Манон резко обернулась ко мне. Но в ее глазах не было ярости. Только безнадежность, такая глубокая, что я могла бы утонуть в ней. Мне хотелось в ней утонуть – погрузиться в пучину и пойти ко дну, покинуть этот ад раз и навсегда. Но я не могла, и Манон – тоже. Она медленно потянулась за ножом, но лишь опустила пальцы в кровь своего возлюбленного.

– Беги, Луиза. Беги со всех ног, далеко-далеко, чтобы мы никогда не сумели тебя найти.

После предостережения Манон сердце у меня все еще колотилось как сумасшедшее. Я затянула Рида в ближайший переулок, провела его через узкую темную арку и затащила в первую же попавшуюся лавку. Если Манон все же решила последовать за нами, на улице оставаться было нельзя. В дверях звякнул колокольчик и закачалась вывеска: