Алекс Анжело - Сон и Пепел [litres]

Обездвиживающий символ. Я мгновенно застыла, осознавая, что валюсь с ног. В голове взорвалась ярость, неспособная найти выход. Я могла лишь смотреть и задыхаться от бессилия.

Люций подхватил меня, подняв на руки.

– Проклятье! Только ее нам не хватало, – ругнулся Коэн, еще один постоянный член свиты Морана, бегавший за ним повсюду. – Может, ну это все, не пойдем?

Мое лицо уткнулось в грудь Люция, я не могла ни отвернуться, ни отстраниться, чувствуя лишь, что он куда-то идет. От него пахло деревом, мятой и нотками лаванды. Запах получился приятным, но горьковатым.

– Вы не понимаете, – прошептал он все тем же веселым тоном. – Мы не можем вернуться. Нас уже ждут в городе. Разве вы не хотите повеселиться? А как же девы радужного дома?

Из моего рта вырвался глухой протестующий писк.

Люций остановился, пошатнувшись.

Он держал меня аккуратно. Если наши тела и соприкасались, то между нами всегда оставалась ткань одежды – хватило бы одного участка голой кожи, чтобы он упал и не смог подняться еще некоторое время. Уж развлекаться Люций точно бы не смог… Но вместо этого теневой див лишь встряхнул меня, сбивая концентрацию и гася магию.

– Я ведь тоже кое-что умею, Сара. И да, ты же любишь слушать учителя? Так вот, сегодня я буду твоим наставником и преподам тебе урок, – задорно сообщил он мне. – Иногда лучше признать чужое превосходство и сдаться.

Я почувствовала себя униженной, и меня окатила такая волна гнева, что, даже несмотря на обездвиживающие печати, тело пробила дрожь.

«Он заранее подготовил запас печатей», – в то же время поняла я.

Люций вновь на миг остановился, чуть ослабляя хватку и заглядывая в мое лицо, – ему было весело, и я в очередной раз осознала: ему нравилось издеваться надо мной.

Дорога продолжала идти в гору, но двигался Моран достаточно легко. Одна его рука держала мои ноги под коленями, другая – под спиной.

– Но что делать с ней? Она же донесет на нас, как только мы снимем магию. – Теперь я узнала спокойный тон Рафаиля.

Люций молчал всего секунду.

– Мы возьмем ее с собой и оставим неподалеку от города, – ответил Моран. – Городишко безопасный, рядом с лагерем. А когда пойдем обратно, освободим. Получится, что она тоже нарушит правила, поэтому никому не донесет.

Коэн тихо засмеялся, хваля друга за прекрасный план и в то же время ругаясь на глазастых светлых святош. А уже через минуту между ними разгорелся спор – все ли светлые даэвы в одинаковой степени праведны? И к чему вообще придумывать для себя столько условностей?

Когда дорога ушла вниз, послышался отдаленный шум – ночные звуки города. Его огни даже на большом расстоянии оставляли отсветы на густой листве и заревом мерцали над верхушками деревьев.

Вскоре Люций остановился и опустил меня на землю, небрежно, так что я ощутила легкую боль в руке. Я безвольно лежала, ощущая свежий запах травы и чувствуя мелкие веточки и камни, упиравшиеся в спину.

Моран, схватив за плечи, поднял меня и прислонил к дереву. Едва он отпустил, как я начала заваливаться на бок. Див подхватил и вернул меня на место, попытавшись придать моей позе устойчивости. Когда попытка не увенчалась успехом, попробовал снова. И поправлял меня, словно куклу, до тех пор, пока не добился своего. Мне очень хотелось посмотреть в его глаза, чтобы он понял все, что я о нем думаю. Но, застыв с опущенной головой, я лишь прожигала яростным взглядом его ноги и торс.

– Побудешь здесь. Мы постараемся не забыть тебя забрать, – проговорил он, вновь похлопав меня по плечу.

Рафаиль заметил:

– Ты точно бесстрашный. Что делать будешь, если она мстить начнет? А вдруг главе своего ордена пожалуется? Она же его дочь. Или брату…

– Насколько я слышал, приемная. Да и никто не станет поднимать шум из-за мелких дрязг между учениками. Еще один день, и мы разъедемся по домам. Какое мщение? – искренне удивился Люций. – Самое главное сейчас – это то, что мы просто обязаны побывать на ночных улицах Туриса. Совершить такое длинное путешествие и не развлечься? Нет, это невозможно.

Вскоре их голоса затихли вдали. Постепенно пришло безмолвие, а я осталась совершенно одна. Сила обездвиживающих печатей всегда держалась долго, и можно было не пытаться самостоятельно выбраться из их оков. Не стоило и надеяться, что Моран допустил ошибку в знаках. Я видела длинные изящные линии на одном из листов – они казались идеальными.

Я прогнала неспокойные мысли, что сжигали все внутри, и прикрыла глаза. Но как ни старалась, смех Морана еще долго стоял в ушах. Он становился то громче, то тише. И лишь спустя час я наконец почувствовала долгожданное спокойствие и умиротворение.

Я обдумала ситуацию и приняла решение.

Насколько план Люция был логичен, настолько же в моих глазах он оказался бесполезным. Див не учел одну важную деталь – я не собиралась молчать. Даже получив наказание, я сочла бы его справедливым. Моя ошибка заключалась лишь в том, что я позволила себя схватить. В битве с порождениями не будет никаких оправданий, не стоило их искать и сейчас.

Минуло еще около двух часов, и я уже начала засыпать, но ноющая боль затекшего тела не позволяла погрузиться в мир сновидений. Я балансировала на грани, сознание то ускользало, то возвращалось вновь. Как вдруг тишину разорвал человеческий крик – исступленный и душераздирающий. Он угас так же быстро, как возник. Сердце в груди подпрыгнуло и забилось с новой силой, а я будто острее почувствовала, как ноют мышцы.

Крик повторился, но в этот раз он был женским, а вскоре к нему присоединился еще один голос. Всего мгновение, и, словно нарастая, чужие вопли слились в единый шум.

Что это?

Кровь стучала в висках. С каждым мгновением я все сильнее ощущала свое бессилие. Я одна. Вокруг ни души. Лишь темные стволы деревьев, посеребренные лунным светом.

Далекие крики неожиданно сменились затишьем. Гомон города, лишившись пронзительных нот, теперь казался почти неслышным.

Мое дыхание стало оглушительно громким, как и биение сердца, что, казалось, с удвоенной силой разгоняло кровь по венам. Подкатывала паника, которая словно по дуге взвилась вверх, когда вдруг раздался треск веток и шуршание травы. Почти сразу послышались чьи-то шаги – резкие, но в то же время мощные и быстрые.

И я вспомнила абзац из учебника.

«Конечности ревенантов из-за застоя крови постепенно деревенеют, но силы в них становится так много, что они способны рушить деревья. Если это происходит, то захваченного темной энергией человека больше не спасти. Он мертв».

Мне стало страшно. Тело дрожало, а печати мерцали, сдерживая любые попытки пошевелиться, и все, что мне удалось, – это лишь приподнять голову. Как раз в тот момент, когда из леса вышла эта тварь.