Алекс Анжело - Сон и Пепел [litres]

– Я не в том положении, – скупо отозвалась я.

– Не в том положении… – повторил Моран.

– Дядя?

– Он сын Норкросса, но почему-то зовет меня дядей. Фактически мы братья, но отец Дориана когда-то отправил его ко мне на воспитание.

– Ты и воспитание… – протянула я.

– Иного выхода не было.

Люций замолчал. Отошел, отдавая еще несколько приказов.

Вскоре мы выехали за пределы крепости. Узкая дорога оказалась единственным не заросшим зеленью клочком земли. Стволы могучих деревьев высотой могли сравниться с самой большой башней покинутой нами цитадели. Лес был древним. Шумевшая над головой листва словно шептала, пытаясь рассказать одну из увлекательных историй, выпавших на его долю.

Копыта лошадей проваливались в мягкий чернозем, оставляя многочисленные следы. Но когда мы дошли до развилки, в спину ударил резкий порыв ветра. Я обернулась, понимая, что все следы исчезли, уничтоженные магией из форта.

– Что хотел сказать твой племянник, когда назвал тебя сухарем? Ты не дал ему договорить, – невзначай произнесла я.

Люций задумчиво склонил голову.

– В последние годы я много упражнялся с кистью.

– Упражнялся?

– Писал картины. Для себя.

– Покажешь? – спросила я, не уверенная до конца, хочу ли в действительности их увидеть. Ведь, зная Люция, могло статься, что я об этом пожалею.

Моран загадочно усмехнулся.

– Обязательно, как-нибудь, – пообещал теневой див, глядя вдаль, и добавил: – Когда выдастся подходящий момент.

Уже к ночи, когда мы вышли из леса, на горизонте показались горы. Они пока еще неясными очертаниями виднелись вдалеке. Облака плотно окутали их, смягчая контуры.

В путь отправилось шестеро даэвов, включая меня и Люция. Все выглядели довольно молодыми и неопытными. Даже Регис, врачеватель из крепости, несмотря на отстраненность и высокомерную манеру держаться, казался недавно выпустившимся учеником Академии Снов. Остальные трое были еще младше.

– Они не поступали в Академию, – ответил Моран, когда я спросила.

– Почему?

– Их семьи этого не захотели. Такое бывает. Их обучение проходит прямо сейчас.

– Что? Получается, среди нас только два обученных воина?

– Да. Ты и я. Хотя остальные уже в четвертый раз отправляются на настоящую охоту.

– А-а-а… – Я повернула голову.

– Я обеспечиваю магическую защиту и лечение. Не люблю меч. Плохо им владею, – безразлично отозвался врачеватель.

– Скажи мне, что это неправда. – Я обернулась к Люцию, крепче сжимая поводья. – Ты едешь в место, по всей видимости, захваченное темными тварями. Но берешь с собой учеников? Это неразумно. Не зная до конца, с чем мы можем там столкнуться, нельзя так рисковать.

Рядом послышался хохот.

Смех прекратился так же резко, как начался. Врачеватель вновь стал хмурым.

– Я бы боялся за кого угодно, но не за нас. Мы ничем не рискуем, – добавил он. Пользуясь временной передышкой, он достал из-за пазухи книгу и, держа в одной руке ее, а в другой поводья, начал читать.

– О чем вы?

Врачеватель оторвал взгляд от страниц. Хотел было ответить, как уже с другой стороны от меня раздался красноречивый кашель. Моран даже не попытался придать ему непринужденности.

– Кажется, я простудился. Все-таки вода в источнике оказалась слишком холодной, – как ни в чем не бывало произнес Люций.

Простудился…

Не то чтобы я поверила, но последующий кашель показался уже более естественным.

– Наставник, а вы разве не жили долгое время в Северном храме? – спросила дэва (остальные два ученика были парнями).

Девушка потянула поводья, заставляя свою лошадь идти медленнее. На ее поясе висел довольно миниатюрный меч с тонким лезвием, напоминавший шпагу. С таким оружием обычно не вступали в бой открыто, а подкрадывались к противнику, используя эффект неожиданности. На лацкане ее мантии был вышит горный пик – она принадлежала к Северному ордену.

Скорее всего, воином девушка была слабым. Но наверняка являлась сильным мортемом или скардом, компенсируя тем самым свои недостатки в бою.

– Жил.

Даже я в свои годы слышала про Северный храм. Он располагался на самом краю королевства Акракс, был изо льда возведен среди снегов. Далеко не каждый даэв выдержит даже пару суток в подобных условиях, не говоря уже об обычном человеке. Туда отправлялись испытать себя и закалить дух. Медитации в том месте придавали ясность уму и улучшали контроль дара. Но лишь единицы отваживались на это путешествие. Велик шанс замерзнуть насмерть в вечных льдах.

– Ассоль, мне уже лучше, вернись к остальным, – вежливо попросил Моран. Все присутствующие прекрасно поняли, что имела в виду ученица. Даэвы из-за своей природы практически не болеют, а уж те, кто побывал в столь суровых условиях, точно не простудятся от какого-то озера с холодной водой.

Даже я, находясь в теле человека, пусть и перемерзла, но чувствовала себя прекрасно. Однако вопросы пришлось отложить. Схватив поводья покрепче, мы вскоре пустились вскачь – нам предстояло ехать до самого заката.

Когда мы наконец-то остановились на ночлег, я первым делом нанесла печати, те самые, что использовала в лесу с Майей. Дело в том, что «Кольцо света» – связка печатей светлых даэвов, и в руках темных оно было не то чтобы бесполезным, но малоэффективным.

Опустив кисть с киноварью – этот материал в пути был удобнее чернил, – я оставила последний символ незавершенным, собираясь активировать знак уже перед отходом ко сну.

Начнет ли знак вновь мерцать? Или станет как прежде?

Вокруг была лишь высокая трава и изредка попадавшиеся огромные булыжники песочного цвета. Постепенно дорога уходила ввысь, и уже завтра мы вновь войдем в лес. По обрывкам фраз я поняла, что лес тот был необычным – древним, с многовековыми деревьями. Такие сохранились только на самом юге и севере материка. Юг облюбовали фатта и люди, создавшие одинокие поселения, которые не присягали ни одному из королевств. Те территории считались свободными и не принадлежали никому. И гости туда забредали нечасто – территории были слишком опасны.

В этом же лесу жили призраки. По крайней мере, то, что от них осталось. Безвольные и неопасные. Большинство из них застыли в одном моменте жизни или вовсе не оформились, оставшись призрачными огнями и туманом, ложащимся среди деревьев. Но об их присутствии сообщал гул голосов, в котором одни звучали тише, а другие громче.