Вадим Панов - Тёмные церемонии [litres]

В смысле – в точности выполнять приказы.

И тем, кто соглашался и проходил проверки, доставалась не только интересная служба, но и отличный заработок – Консул приказал Гранни не скупиться. Но понятие «служба», точнее «секретная служба», включает в себя не только веселье на боевых заданиях, но и некоторые неудобства. Пару недель назад отряд перебросили в Город, но заперли в помещении. Выходить на улицу запрещено, из развлечений – книги, фильмы и компьютерные игры по локальной сети, никакого выхода во Всемирную паутину. И, конечно же, тренировки – дважды в день до полного изнеможения. И именно они служили ребятам главным развлечением, потому что проходили с настоящим оружием и в условиях, максимально приближенных к боевым. Гранни сняла для отряда четырёхуровневый паркинг в строящемся деловом центре, надёжно закрыла его от посторонних взглядов и разрешила не стесняться.

Но, несмотря на ежедневные сражения, члены отряда всё равно скучали и Гранни встретили с энтузиазмом:

– Привет!

– Мы соскучились!

– Ты обещала веселье!

– А мы сидим взаперти.

– Я стал чемпионом отряда!

– Не ври!

– Я почти выучил русский язык!

– А я решил, что меня приговорили к ссылке в Москву.

Молодые, весёлые, почуявшие силу и готовые на всё ребята смеялись, шутили, подначивали друг друга, но смотрели внимательно, понимая, что внезапно исчезнувшая Гранни вернулась раньше срока не просто так, а с новыми приказами. И не ошиблись.

– Вам рассказывали, что происходит в Городе? – поинтересовалась девушка после того, как эмоции схлынули и ребята расселись в совещательной комнате.

– В общих чертах.

– Нас не пускают в Сеть.

– Не то чтобы мы против, но скучно.

– Мы знаем, что у Консула проблемы, в Городе беспорядки.

– Но в детали нас не посвящали.

– Беспорядки не сильные, можно сказать – лёгкое недоразумение, однако Консул решил устроить показательную порку. – Гранни помолчала. – То есть ваше заключение окончено…

– Ура!

– Отлично!

– Отправляемся на охоту?

– Именно.

– Ура!!

Их абсолютно не волновало, на кого они будут охотиться. Они просто обрадовались возможности применить полученные навыки и плевать хотели на то, что «охота» пойдёт на тех, кто выступил против Консула. Потому что не воспринимали «тех» как «своих», потому что выросли вдали и от Тайного Города, и от Москвы, и чувствовали примерно то же, что чувствовали их предки, убивавшие, насиловавшие и сжигавшие людей живьём во время вторжений в Россию, – ничего. В их представлении «чужие» не имели никаких прав. И если вампиры смотрели на жителей Города как на пищу , то весёлые и молодые члены «особого» отряда Гранни были абсолютно равнодушны и ощущали происходящее как игру. Ведь они всего лишь управляют искусственными созданиями, и то, что будут творить големы, – будут творить големы, а они… они останутся в стороне. На их совести не появится лишнего пятна. А если кто-нибудь спросит – они даже не поймут о чём: о какой совести можно говорить, когда речь идёт о чужих обитателях чужого города, а всё, что будет сделано, – будет сделано руками големов? Откуда взяться пятнам? И это отношение изумляло Гранни. Она специально набирала в отряд именно таких ребят – с атрофированным ощущением сопричастности, но сама не понимала, как можно не чувствовать чужой боли? Не понимала… Но видела, как завербованные ею девочки и мальчики убивают – с улыбкой. А потом обмениваются впечатлениями, смеются, хвастаются победами. И потому, когда кто-нибудь из них погибал, а такое случалось, Гранни не испытывала ни сожаления, ни грусти. Демонстрировала их, но внутри оставалась холодной. Потому что относилась к операторам как к бездушным куклам.

Которыми они и являлись.

– Что нужно делать?

– Если кратко: навести порядок.

– Служить полицейскими?

– Давать по шее хулиганам.

– Это мы умеем!

– Не сомневаюсь! – Гранни рассмеялась. – Но прежде я должна вам рассказать, кто здесь хулиганы и как с ними нужно обходиться… чтобы не наломать дров.

– Чтобы что?

– Извини, это русское выражение, означающее… что-то вроде не переусердствовать.

– Что?

И тут Гранни поймала себя на мысли, что в последнее время слишком много говорит на русском. Так много, что, кажется, стала не просто думать на нём, но думать как русские.

«Или они слишком молоды и не понимают выражений, которые… Нет, это слишком русские выражения».

– В общем, чтобы не наделать ошибок.

– На улицах беспорядки?

– Не серьёзные, но неприятные.

– Разве в этом случае полиция не имеет права на любые действия? – Жерар был французом и помнил, с какой жестокостью разгоняли протесты «жёлтых жилетов». Не они, конечно, обыкновенные полицейские, но за их «работой» Жерар наблюдал внимательно. – Мы можем навести порядок в любом городе!

– Консулу нужен не просто порядок, а аккуратная показательная порка… – Гранни вздохнула: – Сейчас я вам всё объясню.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Сергей.

– Потому что могу! – со смехом ответил Хинус и нанёс следующий удар. – Веселимся!

– Глупо.

– Сегодня можно!

Сегодня действительно было можно, поэтому Сергей лишь головой покачал, глядя на резвящегося друга. И тихонько вздохнул.

А Хинус отрывался напропалую. Из «подарочной коробки» молодому эрлийцу досталась перчатка с «кузнечным молотом» – артефакт, многократно усиливающий нанесённый удар. Перчатку Хинус прихватил исключительно для защиты – так он уверял, напоминая о вампирах и других факторах Внутренней Агемы, но мало кто поверил, что миролюбивый эрлиец рискнёт с ними связываться. И действительно: какое-то время Хинус не доставал артефакт, азартно бегал по центру, разрисовывая стены лозунгами «MG», а когда группа разделилась и они с Сергеем оказались в небольшом переулке, решил поиграться, надел перчатку и врезал по лобовому стеклу ближайшей машины. Разумеется, самой дорогой из припаркованных. Результат превзошёл ожидания – звон разбитого стекла, вой сирены, удивлённые крики прохожих и жильцов соседних домов: решив похулиганить, они с Сергеем активировали не только «накидки пыльных дорог», но и артефакты морока, сделавшись невидимыми для обычных москвичей.

Выходка произвела на непривычного к магическому хулиганству Хинуса колоссальное впечатление, и он решил продолжить на соседней улице: шёл вдоль ряда припаркованных на ночь машин и бил по дверцам, оставляя глубокие вмятины, а то и пробивая металл насквозь.

И глядя на него, Сергей кисло подумал, что в запретах Службы утилизации есть огромный, очень важный положительный смысл.

– Зачем?

– Потому что могу.

– Не все владельцы машин служат в Агеме.