Гарт Никс - Леди Пятница [litres]

Марека нигде не было видно, но у двери стояла Жительница в мятой зеленой рубашке и несколько более чистом и внушительном фартуке, выделявшем ее среди остальных. Она давала указания нескольким рабочим. При появлении Артура она повернулась к нему и склонилась в низком поклоне.

– Элибазет? – спросил Артур.

– Да, государь.

– Это все здешние жители, служившие в Армии?

– Все, кто не на переживании, – сказала Элибазет.

И указала на спящих Жителей, оклеенных бумажками.

– Которые что?.. – переспросил Артур, решив, что неверно расслышал за общим гулом, стуком молотов и голосами.

– Которые не на переживании.

– Переживании? Но они же спят?

– Нет, государь, – сказала Элибазет. – Они не спят. Они причащаются опыта смертности. Они проснутся через месяц-другой.

– Во дела! – вырвалось у Артура. – А это что у них за бумажки?

– Назначения переживаний, – непоколебимо отвечала Элибазет. Она не так лебезила перед Артуром, как Марек, и не оправдывалась – просто поясняла. – Это частицы опыта смертных, что выбросила за ненадобностью Леди Пятница. Поскольку они не запрещены напрямую, мы сочли их допустимыми.

Артур вытаращил на нее глаза, потом покачал головой. Похоже, здесь можно было почерпнуть уйму информации, и следовало сделать это как можно скорее!

– Обожди здесь, – велел он Элибазет, а сам подошел к коротенькой и жалкой шеренге бывших солдат.

– Смир-р-на! – рявкнул правофланговый.

Троица вытянулась.

– Направо ра-авняйсь…

– Благодарю вас, – перебил Артур. – Оставим это. Всем вольно! Я – Артур, главнокомандующий Славного Воинства Зодчей. Итак, здесь в самом деле всего лишь трое знакомы с воинской службой?

– Так точно, сэр! – ответил Житель, взявшийся командовать построением. – Из тех, что не на переживании, сэр. Там еще около двадцати, сэр.

– Ясно, – сказал Артур. – Времени у нас в обрез. Назовите, пожалуйста, свои имена, прежние звания и подразделения!

– Юггут Позолота, Младший Бомбардир Среднепочетной Артиллерии, – представился правофланговый. – В запасе всего пятьдесят лет. А это Лакин Позолота, рядовой Полка, и кавалерист Серель Позолота из Орды.

– Ясно, бомбардир Юггут. Итак, у нас поблизости имеются силы Нижних Жителей – Подателей, а то и кого похуже; и, вероятнее всего, в скором времени они нападут. Я хочу, чтобы вы со своим… э-э-э… отделением заняли позицию на башне и вели обзор по всем четырем направлениям. Если что-то заметите, немедля отправьте кого-нибудь с докладом ко мне. Я буду здесь, с Элибазет. Вопросы есть?

– Так точно, сэр! – рявкнул Юггут. – Нас тут всего трое, сэр, так как же мы будем смотреть на четыре стороны, сэр?

– Меняйтесь местами, – пояснил Артур, с усилием проглотив резкость. – Сторону, где канал, наблюдайте каждые пять минут в течение минуты или двух, потом возвращайтесь на свой обычный пост. Это ясно?

– Так точно, сэр! – сказал Юггут.

Артур, правда, не испытал особой уверенности, что Житель в самом деле все понял. Как бы то ни было, бомбардир повел свое «отделение» за дверь, Артур же бегом вернулся к Элибазет. Та проверяла большой лист золота, поднесенный другим Жителем. Для этого она сместилась ближе к бассейну с расплавленным золотом. Здесь было гораздо жарче, чем у двери, причем настолько, что у Артура по шее потек пот.

– Элибазет! – окликнул он, прерывая обсуждение технических деталей дальнейшей расковки листа. – Как вы обычно защищаетесь от пустотников? Я к тому, что в Нижнем Доме, например, есть Порученцы… и так далее. А у вас здесь кто ведает охраной?

– Когда появляется Рассвет Пятницы, его сопровождает звено Золоченых Юношей, – сказала Элибазет. Перспектива нападения, похоже, ее не слишком тревожила. – Они облетают Равнину и Первый Подъем Канала, искореняя всех вторженцев-пустотников, каких обнаружат. После заката, насколько мне известно, сходную службу несут Крылатые Слуги Ночи. В любом случае, Золоченые Юноши отбыли вместе с нашим Цеховым Мастером, то бишь Рассветом Пятницы. Появятся ли ночью Крылатые Слуги, мне неизвестно. Как и то, настанет ли вообще ночь. С тех пор как сломалась погода, день и ночь здесь перестали быть постоянными величинами. Тем не менее сама по себе мельница выстроена очень надежно. Ворота даже крепче, чем кажутся с виду. Есть и другие способы защититься. Пустотникам какой бы то ни было разновидности будет крайне сложно проникнуть сюда!

Артур смахнул пот со лба и попытался привести мысли в порядок. Сведения о надежности обороны ласкали слух. К тому же у него теперь были выставлены часовые, так что нападение пустотников, случись оно, незамеченным не останется. Теперь ему перво-наперво следовало выяснить…

Первоочередным казалось решительно все.

– Отлично, – сказал он. – Начнем с элементарного. Где вообще мы находимся?

– Бродячий стручок, – пояснила Милка, обращаясь к Листок и указывая на дымящуюся шкурку только что уничтоженного существа. – Они время от времени пролезают снаружи. Если тебе здорово не повезет и ты снова с таким встретишься…

– Что мне тогда делать? – спросила Листок.

– Благодарить судьбу за то, что вы, смертные, так легко умираете, – мрачно ответила Милка. – Житель еще несколько месяцев вынашивал бы в себе цветок.

Листок не ответила, лишь молча перебралась на другую сторону коридора, стараясь держаться как можно дальше даже от обугленных останков стручка.

– Пошли, – приказала ей Милка. – Оставь, Фиорин! Здесь не обязательно это носить.

Тот, сражавшийся с тренчем, оставил попытки надеть его и, свернув, отправил под мышку. Крылья прижались к его спине и сложились на удивление компактно: кончики, прежде достигавшие коленей, торчали теперь чуть ниже талии.

Долго или коротко они шли до места своего назначения – Листок не могла бы сказать. Всякий раз, когда Фиорин замедлял шаг или прислушивался, девочку охватывало почти неодолимое желание шарахнуться назад. Ее нынешнее положение было весьма незавидным, но страх наткнуться на очередной стручок заслонял все иные тревоги. Из-за внезапности столкновения ее и без того напряженные нервы были взвинчены до предела. Листок подпрыгивала от каждого шороха и находилась практически на грани срыва. В то же время она отчетливо понимала: истерика ни к чему хорошему не приведет. И это понимание помогало держать себя в руках.

– Фиорин… постой-ка, – сказала Милка, негромко, но раздраженно вздохнув. И указала на дверь по левую руку, которую ее напарник только что миновал. На двери красовалась цифра 18, выложенная мелкими осколками голубого камня. – Пришли!

Комната за дверью оказалась размером примерно с гостиную в земном доме Листок. Большую часть дальней стены занимало окно – именно оно стало первым, что заметила девочка. Стекло казалось матовым, и сквозь него ничего не было видно. Оно лишь пропускало вполне достаточно лиловатого наружного света, перекрывавшего вездесущие газовые рожки на потолке.