Андрэ Нортон - Тройка мечей [сборник litres]

– Это нужно запечатать.

Витле в два шага обошла ее и встала у норы. Размахивая камнем на цепочке, как прежде это делала Келси, колдунья мерно заговорила, взывая к самой земле с просьбой преградить дорогу Злу. Воздух между ее самоцветом и разверстой землей был заполнен непрестанно изменяющимися символами, и порой казалось, будто они звенят, сталкиваясь. Так они образовали подобие сети; сеть поплыла вперед и встала между грудой выброшенной из норы земли и стеной за ней.

– Да будет так!

Слова ударили, словно вспышка молнии на небе, охваченном бурей. И тут же земля и камни пришли в движение, Сила швырнула их, утрамбовала и превратила снова в сплошную стену. В стене все еще светились синие пятнышки, как будто сеть продолжала держать ее. Колдунья повернулась спиной к плодам своего труда и снова, пристально сощурившись, посмотрела на Келси.

– Сестринство становится меньше с каждым годом, – произнесла она, словно напоминая себе о чем-то. – Возможно, нам следует присмотреться к Воротам – а Макейзи, умирая, прозрела истину. Хоть ты и получила камень в дар, а не благодаря обучению, ты – одна из нас…

– Нет! – осмелилась спорить Келси. Витле всегда враждебно относилась к ней, так отчего же она теперь изменилась, предложила Келси объединить силы?

– Да. – И снова похоже было, будто эта женщина читает ее мысли. – Нас послали с поручением, но мы все еще не исполнили его…

– Я не колдунья. – К некоторому удивлению Келси, колдунья кивнула, соглашаясь с ней.

– По нашим законам – не колдунья. Однако Макейзи узнала тебя. Хотя, быть может, она это осознала потому, что пребывала на пороге смерти. Ты не можешь отрицать того, что заключено в тебе ныне…

– Ничего во мне не заключено!

Келси попятилась, как во время нападения фасов в ночной темноте, и уперлась лопатками в шершавый, холодный камень. Наверное, ей стоило бы сбежать – но она не смогла! То же самое принуждение, что привело ее сюда, снова накатило и завладело ею. Она могла лишь кричать от страха и ярости. И страшнее всего было то, что собственное тело ей не повиновалось. Она не могла сделать ни шага, чтобы проскочить мимо колдуньи и выбраться отсюда.

– Прекратите свои фокусы и отпустите меня, – произнесла девушка, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

Витле развела руками, показывая, что не держит Келси.

– Я ничего не делаю. Загляни в себя, посмотри, что хранится там теперь.

Загляни в себя? Келси попыталась, толком не понимая, что могла иметь в виду колдунья. И обнаружила, что, сама того не осознавая, надела цепочку с камнем себе на шею, и тот, пульсируя, примостился на ее груди в точности, как у Витле – ее камень.

Она судорожно выдохнула.

– Что мне нужно делать? – тихо спросила она. Истощившиеся силы еще не восстановились, и Келси казалось, что стоит ей отойти от стены, и она упадет.

– Дыши вот так вот. – Витле несколько раз медленно, глубоко вдохнула. – Думай о своем теле, от ступней, от ног, держащих тебя, о крови, что течет по ним, питая и очищая. Твое тело хорошо служит тебе – думай о нем с благодарностью, медленнее, о, медленнее, сестра. Думай о сладком сне без сновидений, что мешали бы тебе отдохнуть. Настало утро, и ты просыпаешься обновленная, полная сил, хозяйка себе самой, сестра твоего камня, что будет служить тебе, даже если ты попытаешься избавиться от него. Пойдем.

И не глядя, повинуется ли Келси, Витле наклонилась и вышла из пещеры, и девушка действительно ощутила, как ее тянет следом. Скалы все еще были озарены серебряным светом луны, и колдунья отыскала хорошо освещенное место. Остановившись там, она вскинула и развела руки, словно желая обнять луну. Келси нерешительно последовала ее примеру.

Ее самоцвет снова светился – не мощной синевой, как во время противостояния с фасами, а чистым белым светом. Он нагрелся, и тепло растеклось по ее телу, изгнав остатки боли из спины. И действительно, Келси почувствовала себя так, словно проснулась утром хорошего дня, начисто вымылась в озерце Долины, что у нее все хорошо и что она уже успела переделать множество дел.

Келси не знала, сколько они так простояли, но в конце концов Витле опустила руки – когда тень скалы уже подползла к ним, а лунного щита над головами коснулось появившееся облачко.

– Хорошо, – со вздохом произнесла Витле. – Так ощущается Сила, когда используешь ее. Она истощает – о, как она истощает! – Теперь в голосе колдуньи звучала память о боли. – Но потом всегда наступает обновление. Как это происходит сейчас с тобой, Макейзи… – Женщина заколебалась. – Нет, каждой – свое имя. Ты еще не получила имя от сестринства…

– Я – Келси! – В девушке снова проснулся отголосок прежней враждебности.

– Ты не понимаешь. – Келси не ожидала, что Витле способна проявлять столько терпения. – Использовать имя, данное тебе при рождении, – все равно что приглашать Зло войти. Все равно что предлагать ключ тем, кого нам следует опасаться более всего. И Темные могут использовать тело во Зло, да. Но хуже всего, когда затронута твоя внутренняя сущность. Хотя, быть может, с тобой все иначе и для тебя называть свое имя безопасно.

– Ну, может, иногда. – Келси вдруг вспомнились моменты, когда имя могло навлечь опасность на человека – даже в ее мире, в ее время. – Однако мы не меняем имена.

Нет, и это не так. Люди меняли имена и сам образ жизни – те же свидетели или шпионы. Но она не принадлежала ни к тем ни к другим, а имя было ее частью, и Келси не готова была отказаться от него – ведь тогда ее еще глубже затянет в эти безумные события.

Колдунья достала из-за камня вещевой мешок, а второй бросила к ногам Келси. Девушка попятилась.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Мы уходим, – спокойно ответила Витле. – Порученное дело все еще ждет нас. Если мы будем рассчитывать на благосклонность жителей Долины, то можем никогда его не выполнить. Они воюют, когда на них нападают, либо когда Тень подходит слишком близко, но не идут вглубь ее владений.

– Я не пойду!

Витле продела руки в петли вещмешка и закинула его на спину, потом пожала плечами.

– Ты не можешь не идти. Ты пользовалась камнем – теперь он твой, а ты его.

Келси следовало бы убежать от этой ненормальной, найти тропу и спуститься обратно в Долину. Но тело снова перестало повиноваться ей. Его затопило тепло, исходящее от камня, и Келси пришлось нагнуться, взять вещмешок и надеть его.

– Не борись с этим, девочка. – В голосе колдуньи снова зазвучало превосходство и высокомерие. – Хочешь ты того или нет, ты принадлежишь к сестринству, и на тебя возложен этот гис.

И вот вопреки собственному желанию Келси принялась карабкаться вслед за Витле по крутым склонам, сражаясь с тянувшим ее назад вещмешком. Они добрались до вершины той преграды, которой оградила Долину природа – или те, кто столь глубоко проник в тайны природы, что мог подчинить ее собственным нуждам.