Андрей Васильев - Файролл. Петля судеб. Том 1

– За Гедрона не поручусь, – хмыкнул я. – Прижимистый товарищ.

– Ну, если только он не выпендрится. А остальные – в обязательном порядке. Кстати, «Воины Света» тоже завтра дерутся. Их схватка последняя, в одиннадцать часов вечера.

– А с кем? – заинтересовался я.

– С кем? – Валяев достал телефон. – С кем, с кем… С некими «Вестниками Ветра». Неплохой клан, крепкий, но до молодцев Мастера Стрекоз ему как до Пика Коммунизма.

«Вестники Ветра»? Так это же клан моего приятеля Толстого Вилли! Однако, не повезло им со жребием, не повезло.

– Однако. – Валяев пошерудил пальцем по экрану коммуникатора, недоверчиво сдвинул брови, а после нехорошо улыбнулся. Ей-богу, славно то, что мы к этой улыбке никакого отношения не имеем. И не завидую тому, кому она адресована. – Извините, друзья, но мне надо бежать, дела не терпят отлагательств. Спасибо вам и за компанию, и за разговор, и за то, что сразу не послали куда подальше. Серьезно, спасибо. Надоело уже осознание того, что никто меня не любит, потому что я козел. Ну, я так-то он и есть, но все-таки… Путано вышло, но вы, думаю, поняли, что я хотел сказать? Да? Вот и славно!

Излил на нас Валяев весь этот поток сознания и был таков. Даже коньяк не допил. И с собой не прихватил, вот как заторопился.

– Как это точно и верно, – вздохнула Верейская и откинулась на спинку стула.

– Ты о «спасибо, что не послали»?

– Нет. О том, что он редкий козел, такой, каких поискать, да еще и не найти. Налей мне коньяку, Киф, теперь уже можно. А лучше давай по-быстрому добьем эту емкость, а после пойдем ко мне. В конце концов, имею я право на небольшой отдых душой и телом или нет? Как, между прочим, и ты. Нас, живых душой людей, в этом здании по пальцам перечесть. Причем, может, и одной руки на это хватит.

– Давай, – не стал спорить я и разлил коньяк по стопкам. – Почему нет?

Не знаю уж, что именно Олеся вкладывала в слова «отдохнуть душой», может, некую ментальную близость, возникшую между нами и никуда до сих пор не девшуюся, даже несмотря на то что я не так давно на одно ее предложение ответил категоричным отказом, или же она имела в виду задушевный разговор после того, как мы телесно отдохнем. Скорее всего, одна из версий верная, но какая именно, нынче мне узнать не удастся. Просто уснула моя подруга почти сразу после того, как я с нее слез. А может, даже и до того. Но лучше буду думать, что после, это не так обидно.

Ну и пусть ее. Вымоталась Олеська, вымоталась, по ней видно. Не иначе как последние дни держится на амбициях, кофе и упрямстве, а это, между прочим, последний рубеж карьерной обороны, за ним ничего хорошего перегнувшего палку служилого человека не ждет. В лучшем случае – неминуемая непростительная деловая ошибка, следующий за ней нервный срыв и антидепрессанты, в худшем – все тот же срыв, только сопряженный со скандалом в офисе, «волчий билет» и затяжной алкогольный клинч. И добро еще, если алкогольный.

Шутки шутками, а у меня один приятель вот в такой же ситуации вышел из окна одного из небоскребов «Москва-Сити». Понял, что построенное карьерное здание перечеркнула одна не там поставленная подпись, не захотел кому-либо что-либо объяснять, набил прощальное письмо на компьютере и отправился в короткую, но яркую экскурсию «красоты Москвы с высоты птичьего полета».

Потому пусть поспит. Не до утра, конечно, это непозволительная роскошь, за которую она завтра меня убьет, невзирая на то, кто что услышит и кто что подумает. Но часа полтора или даже два – пусть.

Я выставил будильник на ее смартфоне, который, к моему великому удивлению, оказался не заблокирован, перекурил и отправился к себе. Ну а что мне тут сидеть? Какой смысл? Из того возраста, когда созерцание уснувшей после близости любовницы заставляет одновременно умиляться и ощущать себя ауф-ф-ф каким мужчиной, я уже давно вышел, а других поводов попросту не было. Спит – и ладно. И хорошо. Меньше мороки, не придется говорить дежурные слова, от которых ни ей, ни мне проку не будет.

– Что-то у тебя глаза странно блестят, – первым делом заявила Вика, которая, разумеется, опередила меня в возвращении. – А?

– Как прогулялась? – ответил я вопросом на вопрос.

– Хорошо прогулялась. – Мне были продемонстрированы ногти кроваво-красного окраса. – Шик?

– Чума, – подтвердил я. – У!

– А ну-ка. – Вика, прямо как какой-то Джульбарс, втянула ноздрями сложную смесь ароматов, которые я издавал. – Коньяк. И духи! Это с кем же ты так отдыхал?

– Если желаешь, можешь попробовать угадать, – дружелюбно предложил я. – Забавы ради.

– Раньше сказала бы, что с Валяевым, – разумно предположила она, – но сейчас вряд ли такое возможно. После всего случившегося на дне рождения Азова… Нет, не думаю. Значит, кто?

– Кто? – азартно спросил я.

– Верейская, – обличительно ткнула меня пальцем в грудь Вика. – Она ведь? Да? Она?

Тон у разговора вроде бы и шутливый поддерживался, но вот только глаза у моей сожительницы были серьезные донельзя.

– Она, – признался я. – Но и Валяев тоже. Так что ты и угадала, и ошиблась одновременно.

– Удивил, – посерьезнела Вика. – Слушай, тебе решать, ты мальчик взрослый, но ты же помнишь все, что он говорил? Как он себя вел?

– Вик, я никогда ничего не забываю. Нет у меня такой привычки. Но он пришел с миром, посылать его в такой ситуации было очень неразумно. А Олеську он потом в кафе выцепил, тоже извинялся перед ней долго.

– Ну, эта-то с ним сразу сквиталась, еще там, – Вика чуть скривила рот. – Как она его тогда по роже шарахнула! Терпеть ее не могу, но должна признать, что вышло красиво.

– Согласен. – Я стянул с себя свитер. – Уф, упрел. Слушай, если допрос закончен, то я в душ и спать.

– Никакого допроса и не было. – Обняла меня за шею Вика. – Некоторым вещам я учусь очень медленно. Но учусь. Ты сказал, что провел время с Валяевым и Верейской? Значит, так оно и есть.

– Удивила, – признался я, ощутив внутри неприятное скребущее чувство. Знающие люди утверждают, что именно так, исподтишка и внезапно, любит действовать совесть.

– Вот такая я! – Гордо задрала нос Вика, после поцеловала меня, а следом добавила: – Тем более что я все равно вас в кафе видела, когда в номер возвращалась.

– Ну слава богу, – выдохнул я. – А то уж не по себе стало. Вдруг ты уже не ты?

– Я – это я, – успокоила меня Вика. – И сразу, пока не забыла. Киф, во вторник хоть как, хоть через «не хочу», но в редакцию надо ехать в обязательном порядке. Спецномер все же, не штатный какой-то выпуск. Ответственное дело, если чего не так получится, то с тебя первого спросят. Сам же знаешь: как коньяк пить, так они все добренькие, а чуть проколешься – так сразу все, дружба забыта.

– Даже спорить не стану. – Я потянулся. – Да и мыслишки кое-какие у меня на этот счет имеются.