Джонатан Френч - Реальные ублюдки [litres]

Но спрашивать напрямую сейчас было не время. Они вышли на ровную поверхность, и уньяры ускорили шаг.

В окружении лошадей было трудно судить о пройденном расстоянии. Несколько лиг, не меньше, по пыльным равнинам за пределами Стравы, чтобы потом взобраться на гребень и обогнуть его край, пока равнины внизу не окажутся зажатыми в ущелье. Тогда вся колонна натянула поводья, и всадники на лошадях ушли, открыв полуоркам вид на широкую долину. Там, на краю, в обрамлении зловещего неба, их ждал Зирко.

Льняной балахон полурослика вздымался над его обутыми в сандалии ногами, а рука покоилась на рукояти короткого толстого меча, висевшего на бедре.

Его звучный голос прорывался сквозь яростный ветер.

– Я благодарю вас за то, что пришли, мастера копыт.

Вождь Мараных орками выпалил ответ, который хотел задать каждый из них.

– Зачем ты послал за нами, жрец?

Грубость троекровного не смутила Зирко.

– Я счел разумным, чтобы вы своими глазами, а не с моих слов, увидели это, раз верите первому и сомневаетесь во втором. Приблизьтесь, вожди, и узнаете.

Блажка, Свиная Губа, Шишак и еще пятеро полукровок спешились, чтобы подойти поближе к краю. Слева от себя Блажка снова заметила Кул’хууна.

– Черти чертовские, – проговорила она тихо, когда полуголый полукровка вышел вместе с ней. – Ты никогда не говорил, что во главе Клыков наших отцов.

Кул’хуун лишь посмотрел на нее ясными глазами и лениво почесал грудь.

– То, что вы видите внизу, это удел бывшего братского вам копыта, Скабрезов, – объявил Зирко.

Когда вожди глянули вниз, ветер разнес проклятия и ругательства.

Блажка смотрела молча.

Много лет назад, в особенно жестокую Предательскую, кентавры практически стерли Скабрезов с лица земли. Потом те пытались восстановиться, но у Уль-вундуласа было иное мнение на сей счет. В итоге они расформировались, и немногие уцелевшие братья разбрелись кто куда. Некоторые, как Хорек, нашли пристанища в других копытах. Блажке никогда не доводилось ездить по этой пустой долине, где прежде располагалась их крепость, но сейчас удивление у нее вызвали не ее руины и не развалины прилегающего поселения.

Внизу бесчисленные шатры образовывали обширный лагерь. От костров в небо поднимались столбы дыма, которых было так много, что готовящейся там еды хватило бы, чтобы прокормить целую армию. И там действительно была армия. По импровизированному поселению туда-сюда сновали люди, многие были на лошадях, которые содержались здесь не менее чем в тридцати загонах. Блажка не смогла не заскрежетать зубами, когда наконец увидела там слонов. Она видела такого несколько лет назад, когда приезжал караван артистов. Но теперь их был целый десяток – огромные звери неуклюже волокли сани с деревом и тесаным камнем. Уже сейчас было видно, чем они занимались: разбирали крепость полуорков на куски, чтобы возвести новую.

Свиная Губа сердито выпустил воздух сквозь свои большие зубы.

– Гиспарта забрала проклятый удел обратно себе.

Блажка выпятила челюсть. Чертов Бермудо. Он знал. Вот что означала его самодовольная улыбка. Из горла у нее вырвалось рычание, и она не была одинока в своем гневе. Возбуждение чувствовалось по всему гребню.

– Полагаю, нам следует поехать в Страву, – сказал Зирко. – Там мы проведем совет и решим, как лучше поступить.

Маленький жрец умел делать так, чтобы его предложения звучали как приказы к исполнению.

– Нет! – резко возразил Шишак. – Я не буду больше тянуть по твоей прихоти, коротыш черномазый. Не буду, прока гиспартские евнухи поднимаю в Уделье свои чертовы флаги!

– Спокойно, Шишак, – прорычал Свиная Губа.

Троекровный вождь повернулся к нему.

– А что? Я тебя обидел, Бивень? Или переживаешь, что оскорбил его? – Шишак презрительно указал огромной рукой в сторону Зирко. – Пока я посылаю сюда ездока в каждую Предательскую, рискуя его жизнью, он мне ничего не сделает. Таков уговор. И Мараные всегда его чтили. Но ничто не предписывает мне нагибаться, чтобы лизать зад этому гаду. И если я даже его оскорбил – что тогда? Ты не пошлешь мне свою птичку, маленький жрец? Не предупредишь о Предательской, потому что я тронул твою детскую гордость? Очень хорошо. Кентавры, может, и застанут нас врасплох, может, перебьют нас. Как было со Скабрезами. Потом у тебя было на одного полукровку меньше каждый раз, когда проклятая луна показывала свое лицо. И в Уделье появилась дыра. Которую теперь решила закрыть Гиспарта. И в этом твоя вина, мелкий! Так что нахрен твою гордость, твоих птиц и твоего бога.

– Это не Гиспарта, – заявил другой вождь.

– А кто еще, нахрен! – воскликнул Шишак.

Вождь Дребезгов с абсолютной невозмутимостью пожал плечами. Он ковырял у себя под ногтем гнутым кусочком железа. Носовой платок, повязанный вокруг его головы, был выцветшего малинового цвета, как и вышитый пояс на его талии, и такими красками не мог похвастаться больше никто на гребне. – Гиспарта так лагерей не строит.

– А ты откуда знаешь? – спросил Шишак.

– Потому что Заруб был разведчиком в королевской армии, – ответил кислолицый с сутулой спиной полукровка, скривив губы. Это мог быть только Кашеух из Казанного братства: оба его уха выглядели раздробленными в кашу, но напоминали теперь, скорее, творог, который подавали Блажке уньярские старики. Волосы у него были седые и длинные, хотя и редели на макушке.

– Это верно, – подтвердил Заруб, отрываясь от ногтей. – Был. И это не они. Вот троекровный сказал про флаги. И это еще один знак. Здесь их нет. Шатры тоже не такие.

– Тогда кто это? – спросил Свиная Губа.

– Слоны остроухи… – начала Блажка.

– Неважно, – сказал Шишак, его гнев никак не утихал. – Это хиляки на лошаках. Нам нужно показать, что здесь им не место.

– Это было бы опрометчиво, – заметил Зирко.

Шишак заклокотал, стиснув зубы.

– Если у тебя нет намерения их остановить, зачем позвал нас сюда?

– Намерение, – эхом повторил Зирко. – Наверное, это то, что нам нужно узнать у новоприбывших – их намерение. А потом уже развязывать войну.

Кашеух засомневался в его предложении.

– Ты хочешь сказать нам, что сам еще не знаешь?

– То есть? – переспросил Зирко.

– То есть вы же, коротыши, суетесь везде, куда можете, – ответил Шишак. – Какую дань ты уже выторговал у незваных гостей за предупреждения о Предательской?

– Я с ними не заговаривал, – ответил Зирко.

– Почему? – спросила Блажка. – Что толку было жда…

– Он хочет, чтобы мы вступили в бой и его людям не пришлось сражаться, – перебил ее Кашеух. – Он хочет выжать из нас побольше крови, чтобы спасти своих проклятых приспешников.

– Бой? – переспросил Заруб, ухмыляясь. – Ты что, считать не умеешь? Там человек восемьсот, не меньше.