К. Пакат - И тьма взойдёт [litres]

Эти слова всколыхнули что-то в глубине души, хотя разум и пытался сопротивляться. Уилл не хотел заглядывать внутрь, но всё же заставил себя посмотреть и увидел – не силу, нет. Нечто иное.

– Дверь, – проговорил он, когда это понимание захлестнуло его. – Внутри меня словно есть дверь, которую я никак не могу открыть.

– Попробуй, – сказала Старейшина Хранителей.

Юноша заглянул глубоко себе в душу и очутился перед гигантской каменной створкой. Он попытался надавить, но та не сдвинулась. Каким-то образом он чувствовал, что дверь была запечатана. И что-то находилось там, с другой стороны…

Но что? Уилл совершил ещё одну бесплодную попытку. Затем вспомнил о битве Хранителей, о том, как много зависело от неё, и мысленно крикнул, направив все свои силы на то, чтобы получилось приотворить створку хоть немного. – «Откройся! Откройся же!»

– Я не могу, – выдохнул он наконец, до глубины души разочарованный своей неудачей. Казалось, дверь насмехалась над ним, как бы он ни стучал в неё, как бы ни толкал, сколько бы ни прикладывал сил… – Не получается.

– На сегодня достаточно, – произнесла Старейшина, когда Уилл вынырнул из своих видений, хватая ртом воздух и не представляя, сколько прошло времени, а потом заметил, что свеча догорела почти полностью. – Думаю, твоему разуму нужно что-то для концентрации. Завтра я начну учить тебя песнопениям Хранителей. Мы прибегаем к ним, чтобы умерить переживания и обрести сосредоточение.

Наставница поднялась, и Уилл последовал её примеру, думая о мелодичных хоровых упражнениях Хранителей, которые слышал каждое утро. Юноша знал, что они важны, но прежде не понимал их цели.

– Эти песнопения передавались из поколения в поколение, – пояснила Старейшина. – За века они менялись, но когда-то к ним прибегали те, кто владел магией старого мира. И я верю, что даже теперь в них заключена особая сила. Пойдём.

Она подошла к столу с другой стороны и взяла подсвечник, но в следующий миг пошатнулась, будто силы словно оставили её, и свеча упала. Уилл поспешно поднял огарок и поддержал Старейшину. Она с благодарностью оперлась на локоть ученика.

На мгновение его охватило странное чувство – казалось, свеча не выпала из руки наставницы, а словно прошла сквозь .

– С вами всё хорошо?

– Просто устала, – с улыбкой ответила она. Ладонь на локте Уилла снова была крепкой и тёплой. – Так бывает, когда стареешь.

– Уилл! – окликнул Эмери и помахал им с Вайолет, приглашая к своему столу в трапезной.

Послушники начинали песнопения на рассвете, а первый колокол прозвенел за час до того. Уилл с Вайолет проснулись от громкого звука и вышли на серо-голубой рассвет. В трапезной послушники сидели за длинными столами, накрытыми для раннего завтрака. Новички заняли места, которые показал им Эмери. На столе стояли тарелки с белым сыром, дикими финиками и очищенными фруктами, для которых был явно не сезон. Уилл вдруг понял, что ужасно голоден – вчерашние упражнения со Старейшиной пробудили аппетит.

Вайолет отломила кусок тёплой лепёшки и протянула приятелю. Тот взял апельсин, уже разделённый на блестящие дольки, аккуратно разложенные в завитке кожуры, надкусил и поразился сладкому освежающему вкусу. Фрукт оказался намного сочнее всего, что Уиллу доводилось пробовать ранее.

Несколько послушников за соседними столами бросали на Эмери странные взгляды, точно осуждали дружелюбное отношение к чужакам, однако того, похоже, совершенно не беспокоило подобное внимание. Новый знакомый подвинулся, чтобы освободить место рядом с ним, Беатрис и Карвером.

– Ты сегодня одет по-другому, – сказал Уилл.

Сегодня Эмери и его друзья были не в своих обычных туниках послушников, а в одеяниях, которое Хранители носили под доспехами.

– Мы отправляемся за врата, – ответила Беатрис с возбуждением, словно речь шла о чём-то необычным. – В патруль с отрядом.

– Послушники нечасто выходят за стены? – спросил Уилл.

– Да, почти никогда, – добавил Эмери. – В смысле… иногда лучшим дозволяют.

«Как Карверу, – подумал Уилл. – Или Киприану». Как в том отряде Хранителей, с которым столкнулся беглец.

– Ну а для нас это – следующая ступень обучения. Мы поедем верхом по болоту до самой реки Ли, а потом отправимся на север, до рощиц на равнине.

Забавно было слышать, что Эмери говорил о притоке Темзы, будто описывал экзотическое путешествие. Пожалуй, послушникам, выросшим в стенах Чертога, внешний мир и правда казался странным местом. Уилл попытался представить собеседников на улицах Лондона и не сумел.

– Ты знаешь, почему вас посылают именно сейчас?

Эмери покачал головой, а потом подался вперёд и проговорил тихо, почти доверительно:

– Ходят слухи, все Хранители готовятся к какому-то значительному событию. И хотят натренировать послушников, насколько это возможно. Вот почему испытания Карвера перенесли.

– Ты сам говорил, – вступила в беседу Беатрис. – Власть Саймона растёт. А Перерождённый обрёл полную силу. Ну и…

– Ну и – что? – уточнил Уилл.

– Ну и ты здесь, – добавила Беатрис.

Он покраснел, почувствовав на себе все взгляды. Беглец явился в Чертог, только чтобы получить ответы на вопросы о своём происхождении и причинах преследования. Хранители считали Уилла потомком Госпожи и думали, что он может убить Тёмного Короля. Но при мысли о том, что предстояло совершить, вспоминались лишь мёртвое Древо и неподвижное пламя свечи.

– Прямо как союзы древности, – проговорил Эмери. – Все мы сражаемся вместе.

Что-то внутри Уилла сжалось. «Я не могу, – думал он. – Не могу стать тем, кто вам нужен…» Не хотелось произносить это вслух, тем более сейчас, когда все смотрели на него.

Юноша почувствовал, как Вайолет чуть прижалась к нему плечом, мысленно поблагодарил её за этот безмолвный жест поддержки и глубоко вздохнул.

– Когда должно начаться твоё испытание? – обратилась Вайолет к Карверу.

– Через шесть дней.

– И оно пройдёт раньше срока?

– Мне девятнадцать. Как правило, послушники проходят испытание на год позднее. Кроме тех случаев, когда их кровь очень сильна.

Тихая серьёзная манера поведения Карвера отличалась от твёрдой уверенности Беатрис и застенчивой наивной доброжелательности Эмери. Их троица выглядела дружной и сплочённой, но казалось, что их объединял именно старший товарищ.

– Кто будет твоим братом или сестрой по оружию? – спросила Вайолет.

– Мне ещё не сообщили, – покачал головой Карвер.

– Разве вы не сами выбираете? – удивился Уилл. Казалось странным, что такие важные отношения назначалась кем-то, а не решались кандидатами самостоятельно, ведь братья по оружию, кажется, становились партнёрами на всю жизнь. – Я думал, это некая глубинная связь.