Эмили Дункан - Благословенные монстры [litres]

– Какое оскорбительное предположение. Может, пойдем? Только имей в виду, это будет очень больно.

Малахия собирался переместиться с помощью магии. Он все еще мог это делать?

– О, ну тогда я лучше умру, – съязвила она.

– Ну что ж, как хочешь, – он притянул Надю к себе, и она ощутила, как на нее обрушилась волна его магии.

– Пусть она поспит. Мир может подождать еще несколько часов.

Надя пошевелилась, услышав тихие голоса. Ей показалось, что она узнала одного из них, но ведь Малахия был мертв. Значит, это сон.

– Так ли это? Кому как не тебе знать, сколько времени у нас осталось на самом деле.

– Все совсем не так.

– Малахия, скажи честно…

Стоп. Нет. Он был мертв. И второй голос принадлежал Серефину – тому, кто убил его.

– …ты для нее опасен?

– Нет… пока что.

– Какая обнадеживающая пауза.

– Мы поговорим утром, когда она проснется. А сейчас нам надо поспать.

Она услышала, как закрылась дверь. Кровать, на которой она лежала, слегка прогнулась под чьим-то весом.

– Как много ты слышала? – холодные пальцы коснулись ее лица, заправляя волосы за ухо.

Не открывая глаз, она протянула руку, чтобы ухватиться за призрака.

– Я не разговариваю с мертвыми, – пробормотала Надя.

Он тихо рассмеялся.

– Это мудрое решение.

Она медленно открыла глаза, приготовившись к разочарованию. Но грудь, на которой лежала ее рука, была твердой, и все воспоминания обрушились на нее одним мощным потоком. Она была чудовищем. Церковь хотела ее смерти. Ее тетя была матриархом, и она ненавидела свою племянницу. Им всем грозила смерть, а миру должен был наступить конец.

Малахия был жив.

Надя приподнялась на локте, не обращая внимания на неимоверную боль, и протянула руку, чтобы коснуться его лица.

Она так много сломала.

Они причинили друг другу так много зла.

Лучше бы все закончилось на той горе. Она опустила руку.

– Осторожнее. Твои ребра не сломаны, а всего лишь растянуты, но это все равно будет неприятно, – услужливо сказал он. – Огонь добрался до твоей голени, но ожоги незначительные. Прости, я немного опоздал со спасением.

Он был в ужасном состоянии. Его черные волосы спутались и растрепались. Под его бледно-голубыми глазами залегли самые впечатляющие синяки, которые она когда-либо видела. Судя по всему, он почти не контролировал хаос, захвативший его тело. Глаза, рты и ужас. Он выглядел так, словно его разбили на миллион частей, а затем собрали в неправильном порядке.

Он был прекрасен.

– Малахия, – задыхаясь сказала она. Он вздрогнул.

Надя не знала, что сказать. Ей нужно было столько ему рассказать, но все слова вдруг вылетели у нее из головы.

– Ты выглядишь просто кошмарно.

Он со смехом вытер глаза, а Надя протянула руку и взяла его за запястье. Кости под бледной кожей казались очень хрупкими. Как он мог быть таким сильным и в то же время таким уязвимым?

– Почему Серефин думает, что ты можешь причинить мне боль?

– Я не владею собой. Все решает Чирног.

Все это казалось нереальным. Что он был здесь и что она не сгорела на костре. Мысль о том, что она стала главным врагом Церкви, была сокрушительной. Пошатываясь, она села, все еще не придя в себя от боли, и похлопала по месту рядом с собой. Малахия неуверенно подвинулся на край кровати, медленно подобрался к ней и сел, скрестив ноги.

Снаружи было темно, и комната, в которой они находились, выглядела довольно скромно. Только кровать с комодом и маленьким столиком в самом углу. К дверному проему был прибит пучок шалфея. Почувствовав запах благовоний, она обнаружила на столе подожженную курильницу.

Надя взяла Малахию за руки. Он дрожал.

– Твое первое предательство… Ты долго его планировал?

На его горле открылось несколько глаз. Малахия был одет в свободную черную рубашку, и распущенные завязки на шее открывали изрядную часть его бледной груди. Он немного привел себя в порядок, но в некоторых местах его кожу все еще покрывала кровь и пепел.

Он издал тихий смешок.

– Я… как бы это объяснить. И да, и нет.

Она играла с пальцами Малахии. От его ногтей почти ничего не осталось, а кожа вокруг них покраснела и воспалилась.

– Когда мы впервые встретились, я не знал, что мне делать. Я никогда… я почти никогда тебе не лгал. Я не хотел давать Мелески ту власть, о которой он просил, и поэтому мне пришлось сбежать. Повстречав тебя, я сразу понял, что все еще могу обернуть эту ситуацию в свою пользу и ты можешь сыграть в важную роль в моем замысле. Но ты была разозлена и расстроена, так что мне оставалось только назвать тебе свое имя и прийти к безнадежному осознанию, что ты разбудила во мне чувства, на которые, как мне казалось, я никогда не был способен.

– Но этого было недостаточно, чтобы тебя остановить.

– Ничто не могло меня остановить.

Надя рассмеялась.

– Но ты отплатила мне той же монетой.

– Ты и правда не подозревал, что я на такое способна?

Малахия склонил голову набок.

– Я отвечу на этот вопрос, но сперва скажи, подозревала ли ты, что я чего-то не договариваю?

– Все время в Гражике меня мучали сомнения, но я надеялась, что ошибаюсь. Ты всегда был слишком хорошим, и это должно было меня насторожить. Слишком добрым, слишком нежным, слишком красивым. Но я пыталась приспособиться к миру, где все было для меня в новинку, в то время как парень, который слишком умен для своего же блага, тайно манипулировал мной.

– Я не подозревал, что ты меня обманешь. И нет, я никогда не был хорошим.

– Нет, не был. Я не думаю, что ты вообще на это способен. Но все свелось к невозможному выбору. Я знала, что этот лес сделает с тобой. Знала это, когда спускалась за тобой в Соляные пещеры. Все, что у нас осталось друг от друга, – это наши предательства, – она замолчала, прижимая кончики пальцев к его пальцам. – Нам нужно о многом поговорить.

Он кивнул.

– Даже если слова ничего не исправят, – его глаза блеснули, прежде чем сфокусироваться на ней. – Надя, можно мне остаться?

Она нахмурилась, прежде чем поняла, о чем он спрашивает. Ох.

Смутившись, Малахия поспешил объясниться:

– Я не хочу быть один. – На мгновение он задумался. – Нет, все-таки я лучше пойду. Тебе нужно отдохнуть. Я не хочу подвергать тебя опасности и…

Надя крепко держала его за руку.

– Не уходи, – прошептала она. – Мы обязательно поругаемся из-за того, что ты убил мою богиню, но как-нибудь потом.

– Только если сперва мы поругаемся из-за того, что ты лишила мою страну магии крови.

Она подвинулась, прекрасно осознавая, что ни то, ни другое невозможно простить. Морщась от боли в ребрах, она позволила ему скользнуть в постель рядом с ней, оставив между ними немного пространства. Ей хотелось поцеловать его, ощутить на себе вес его тела, но она не могла заставить себя приблизиться к нему. Она не знала, как преодолеть пропасть, которая разверзлась между ними.