Евгения Сафонова - Когда завтра настанет вновь [litres]

– Записка. – Не касаясь, баньши указала пальцем на бумажный клочок, приколотый булавкой к рубашке трупа. Сощурилась, вглядываясь в синие чернильные строчки. – «Я больше не могу. Моя дорогая Абигейл должна была жить, и другие девочки тоже. Отныне никто и никогда не узнает о новых жертвах Ликориса» . Буквы расплылись… похоже, он плакал, пока писал.

Наше потрясённое молчание прервал Эш: брат стоял в стороне, разглядывая тело со спокойствием патологоанатома.

– Так это что, правда он? Грег Труэ – Ликорис?

– По-моему, записку трудно понять иначе, – сказал Питер.

– И он просто покончил с собой? Два года жил, убивал и ничего, а прямо перед нашим приездом повесился?

Рок прикрыла глаза. Спустя несколько секунд дёрнулась, взметнула вверх голубые ресницы – и глубоко, жадно, судорожно вздохнула, точно за эти секунды у неё в лёгких успел закончиться весь воздух.

– Да. Он покончил с собой. Перед смертью… он дёргался и крутился, я видела всю комнату. Здесь больше никого не было. Никого и ничего. – Она на миг прижала ладони к глазам. Разведя их, точно стирая с уголков глаз непролитые слёзы, брезгливо отплыла на шаг. – Пойдёмте. Здесь нам делать нечего.

– А как насчёт доказательств? Обыскать дом? Найти орудия убийства?

– Мне достаточно записки. Доказательства найдёт стража, а нам лучше не оставлять лишних следов. – Выплывая в гостиную, баньши решительно потянула меня за собой: сама я хотела, но не могла оторвать взгляд от мёртвого лица. Предсмертная агония не исказила его, отчего оно выглядело едва ли не более жутко, чем если б на нём застыла мучительная гримаса. – Не хочу, чтобы нас подозревали в том, к чему мы точно не причастны.

Прежде чем уйти, я вновь задержала взгляд на семейном фото рядом с телевизором, где всё ещё безмолвно веселились мультяшные персонажи. Фото, на котором все трое казались такими счастливыми.

Когда-то Грег Труэ был обычным мужчиной. Верным семьянином. Любящим мужем. Потом – оборвал жизнь собственной падчерицы и многих девочек, похожих на неё. Неужели этот кровавый ряд прервался? Неужели я должна была стать последней, но не стала?

Почему?..

– Идём, Лайз, – сказала Рок, бережно и непреклонно утягивая меня в кухню.

Из дома выходили так же, как и вошли, – через окно. Прежде чем открыть калитку, Питер выглянул на улицу сквозь металлические завитушки; убедившись, что никто не караулит снаружи, нажал на кнопку рядом с воротами и жестом предложил нам выйти.

– Это ещё зачем? – слабым голосом спросила я, когда мы покинули сад и Питер напоследок подпёр калитку валявшимся неподалёку камнем, оставляя её открытой.

– Чтобы соседей встревожить. Чтобы его нашли побыстрее. – Отряхнув руки, Питер стянул перчатки. – Он хоть и мразь, а бросать его гнить в доме… Да и чем скорее родителям девочек скажут, что Ликорис найден, тем лучше.

К мотелю возвращались молча, под серым небом, начинавшим плакать мелкой моросью. Но я знала, какой вопрос готов сорваться с губ у каждого.

Тот же, который мучил меня.

– Значит, вот и всё? – не выдержав первым, проговорил Эш, как только за нами закрылась дверь номера.

– Договор с порождением Дикой Охоты разрывается со смертью контрактора, – ровно подтвердила я.

– Но был ли Грег Труэ контрактором? И как проверить, был ли он нашим контрактором?

– Проще всего выйти на улицу. Чтобы Лайза поговорила с кем-то, – без особого энтузиазма предложила Рок. – Посмотреть, изменится ли его тень. Станет ли он одержимым.

– А если станет?

Все молчали.

Все – как и я – не могли поверить в то, что это конец.

– Предлагаю уезжать, – произнёс Питер. – Как только труп найдут, Айспорт наводнит куча стражников. Пока мы не уверены, что тварь нас больше не потревожит, не хотелось бы случайно столкнуться с кем-нибудь из них.

– И куда ехать? Если всё закончилось, ребятам нужно возвращаться домой. Или как раз сдаваться страже, – возразила Рок. – Если нет…

– Мы не можем никому сдаваться, не убедившись, что это безопасно. А перед тем как устраивать Лайзе тест на монстроустойчивость, надо дать ей восстановиться. Чтобы она дала одержимым отпор, если те появятся.

– Твоя правда. Предлагаешь поискать другой мотель?

– Нет. Предлагаю пожить в моём доме. Родном доме. В Ахорке. Там никто не живёт, сейчас он просто стоит пустой.

Баньши посмотрела на него в замешательстве:

– У тебя есть дом в Ахорке?

Для неё это было новостью – в отличие от меня. И всё-таки за вопросом пряталось нечто большее простого удивления факту, что у Питера есть дом.

– А что?

– Просто забавно. – Рок рассеянно достала из кармана ключи от Французика, которые Эш милостиво не стал у неё отбирать. – Там жила девушка, видевшая Кромешника перед тем, как её сбили. – Покрутив на пальце колечко с брелком, баньши задумчиво проплыла к выходу. – Ахорк так Ахорк. Я в мобиль. Не задерживайтесь.

Мы смотрели ей вслед, даже когда за ней затворилась дверь, вновь отрезая нас от мира. Знать бы ещё, по-прежнему опасного – или уже нет.

– Дурные у меня предчувствия насчёт всего этого, – качнул головой Питер.

– В кои-то веки я с тобой согласен, старик. – Эш потёр пальцами виски. – Будь добр, иди в свой номер и собери вещички.

– Если б мне было что собирать.

– Тогда просто сделай вид, что понял намёк, и дай нам с сестрой побыть наедине. – Выразительно глядя в сторону выхода, брат дождался, пока Питер, иронично откланявшись, оставит нас вдвоём. – Лайз, ты тоже думаешь, что всё вышло подозрительно легко?

Я опустилась на кровать. Вспомнила жилище Грега Труэ. Педант, говорил вчера Питер про Ликориса – и, судя по тому, что убийца не оставлял на трупах никаких следов, был прав; но то, что мы увидели в сорок втором доме по Сиарской улице, меньше всего походило на педанта. Разве что на педанта, который последние месяцы был решительно не в ладах с собой.

Если вспомнить другие слова Питера – что Ликорис подсознательно стремится к собственной казни…

– Судя по тому, что его окружало, – сказала я наконец, – Грег Труэ вполне походил на человека, который готов покончить с собой.

– Но чтобы настолько вовремя?

– Совпадения случаются. А может, тварь подсобила ему с самоубийством, – подумав, предположила я. – Надоело за нами гоняться, вот и решила освободиться от контракта раньше срока.

– Рок ведь сказала, что в комнате больше никого не было.

– Тварь могла залезть в него. Сделать одержимым и, управляя его телом, заставить повеситься.

– А разве контракт такое позволяет?

– Говорят, нет. Но пока не попробуешь, не узнаешь. Пробовать у меня желания нет.

– Дураки.

Последнее, тихое и горькое, донеслось со стороны окна – и, повернув голову, я встретила взгляд сида.