Евгения Сафонова - Когда завтра настанет вновь [litres]

Кисть твари перехватили чужие пальцы – и изогнутый кончик кочерги замер в высшей точке замаха.

Серебристая вспышка стали. Жуткий булькающий хрип.

Питер толкнул одержимую в сторону так быстро, что кровь, хлынувшая из перерезанного женского горла, не успела брызнуть ни на него, ни на меня. Сложив бритву, пряча багряное лезвие в костяную рукоять, сунул её в карман; подхватил меня на руки – и, пока он шёл к мобилю так торопливо, как позволяла нелёгкая ноша, я видела, как в оставшемся позади мотеле открываются двери номеров.

Другие постояльцы вышли на шум…

Эш надавил на педаль акселератора, едва мы оказались в салоне, не дожидаясь, пока закроется дверь. Французик погнал прочь от злополучной парковки, а я привалилась саднившей головой к прохладному стеклу, глядя туда, где в последний раз видела сида. Туда, где теперь не было никого и ничего, кроме чужих мобилей да мокрого асфальта.

…только бы он был жив.

– Ты в порядке? – ровно спросил Питер, когда мы выехали на шоссе, оставляя позади мотель и потенциальных одержимых.

– Я… – обрывочные воспоминания о произошедшем постепенно соединялись в цельную картинку, – ты… убил её?

– Она всё равно была не жилец. Ты же знаешь.

С трудом повернув голову, я заглянула в его непривычно невыразительное лицо.

– Она бы всё равно умерла, – глядя вперёд неподвижными глазами, сказал Питер, будто убеждая самого себя. – Я… я не хотел убивать её, но… иначе она бы тебя…

– Всё в порядке. – Я накрыла его ладонь своей. – Ты…

Лживое продолжение «всё сделал правильно» отказывалось идти на язык.

Зато страшная правда высказалась просто:

– …ты сделал это ради меня.

Он не ответил. Лишь повернул руку ладонью кверху, крепко сжав мои пальцы.

Подняв глаза к зеркальцу заднего вида, я поймала в нём два внимательных взгляда.

– Видимо, с Ликорисом мы всё-таки дали маху, – констатировала я, посмотрев на Рок и Эша, желая закрыть тему.

– Да. Дали, – безучастно откликнулась баньши. Отвернулась, уставившись в окно, за которым умывались дождём зелёные холмы. – Прости, Лайз.

– За что?

– Я построила теорию, которая себя не оправдала. Связала разные убийства в одно дело. Заставила вас потерять кучу времени. Нужно было сразу концентрироваться на девушках, погибших в несчастных случаях.

– Но жертва Ликориса тоже видела эту чёрную…

– Такая тварь в Дикой Охоте может быть не одна! А может, та девчонка вообще просто начиталась страшилок на ночь! Ей ведь кошмары снились, ничего больше, а я… а я домыслила теорию заговора. Девушка, которая жила в Ахорке, хотя бы своими глазами тварь видела.

– Мне тоже кошмары снились. И я не читала перед этим никаких страшилок. Вообще про Кромешника не слышала.

– Но Ликорис мёртв. А тварь, которую я считала его слугой, продолжает убивать людей. – Баньши устало подпёрла подбородок рукой. – И по-прежнему пытается убить тебя.

– Ты не могла знать, что в Харлере одновременно возникнут двое психопатов, которые объявят сезон охоты на полукровок. – С трудом подавшись вперёд, свободной рукой я хлопнула приунывшую баньши по плечу. Вернее, положила на это плечо тяжёлую непослушную ладонь, живо напомнившую, что не стоит ввязываться в магический бой вскоре после полного истощения резерва. – Ты говорила, что одна из жертв Кромешника жила в Ахорке. Раз мы всё равно едем туда, почему бы не опросить её родителей или друзей?

– Лайз, – произнёс Эш негромко, – сид сказал, мы не найдём контрактора.

– Мало ли что он сказал. Эта тварь – фомор, а значит, контрактор у неё есть. Если сид считает, что он нам не по зубам, я намерена доказать обратное. Опросить ещё пару свидетелей в Ахорке недолго.

Долгий взгляд брата я выдержала стойко. Потому что принять собственную беспомощность, принять, что нам действительно не остаётся ничего, кроме как бежать в Фарге и прятаться, оставляя маму угасать в лечебнице, не могла. Просто не могла. Не теперь. И чтобы спасти её, готова была пойти на куда более опасное дело, чем опрос свидетелей. Дело, о котором я впервые задумалась на берегу озера Горм – и о котором предпочитала с тех пор не думать, цепляясь за варианты, оставлявшие мне куда больше шансов на выживание.

Даже встреча с маньяком безопаснее, чем встреча с ним.

– Ладно, – поколебавшись, сказала Рок. Достала графон из сумочки. – Думаю, раздобыть адреса будет нетрудно.

Выдавив из себя подобие улыбки, я позволила ватной ладони упасть обратно на колено. Перевела взгляд на Питера: тот откинулся на велюровую спинку, сжимая мои пальцы так крепко, словно только они удерживали его от падения в пропасть, видную ему одному.

– Клыки у меня по-прежнему не отросли, – вполголоса проговорил Питер, заметив, что я смотрю на него. – Хотя, пожалуй, сейчас я на шаг ближе к этому.

…как легко и естественно это выглядит на экране. Или на книжных страницах. Когда герои убивают злодеев, посягнувших на жизнь или честь тех, кто им дорог. Не говоря уже о безликой массовке злодейских прислужников, не имеющих ни характеров, ни даже имён.

Как, оказывается, далеко это от реальности.

– Спасибо, – произнесла я.

– За то, что убил человека?

– За то, что спас мне жизнь.

Он не ответил. Лишь мельком, краешком губ улыбнулся – бледным призраком настоящей улыбки.

Руку из тёплого плена его пальцев я вызволять не стала.

Ахорк пах солёной прохладой и морем.

Мы приехали туда на закате – он расцветил серый день розовой пастелью, окрасившей облака на горизонте. Город выстроили на огромном вересковом холме, полого спускавшемся к морю, и он отправлял новоприбывших прямиком в Средневековье: старые готические храмы высились среди белёных фахверковых [23] домов Тюдоровской эпохи, лепившихся друг к другу курами на насестах узких улочек. Несмотря на поздний час, эти улочки полнились людьми – и я многое отдала бы, чтобы вылезти из мобиля и тоже прогуляться по брусчатке, бликами отражавшей свет стеклянных фонарей, среди уютных маленьких магазинчиков и кафе-булочных.

– Ну и народу, – ворчал Эш, пока мы неторопливо ехали по переулкам, больше походившим на пешеходные.

– Туристический приморский город, – развела руками Рок. – Канун Лугнасада.

– И популярное место для сёрфинга, – добавил Питер. – Где живёт наш свидетель?

– Тупик Грейне, дом семь.

– Удачно. Мой дом в том же квартале. Снова отец с адресом подсобил?

– Кто же ещё.

– И ему не зазорно выходить на связь с преступницей в бегах? Или в обмен на информацию тебя наградили лекцией о пользе сотрудничества со стражей и позоре, который ты навлекла на его седины?

Баньши рассеянно накрутила на палец прядь волос, выбившуюся из пучка.