Сергей Извольский - Восточный пакт [СИ litres]

И варианта действий получается два. Первый – это выйти из сумрака, полностью вступить в наследство, признав себя Алексеем Петровичем Юсуповым-Штейнбергом, и в этом качестве принять полагающийся мне по завещанию отца титул. В этом случае последствия непредсказуемы. Даже не будучи семи пядей во лбу, можно догадаться, что на личность Алексея Петровича некоторыми влиятельными людьми сделаны ставки. Не зря Демидов с Безбородко так уговаривали меня в первой памятной беседе, не скрывая заинтересованности в моей персоне.

Но, выйдя из сумрака, приняв свою «реальную» личность, я сразу окажусь даже не пешкой, а щепкой в потоке событий. Не то что не готов к этому, а даже еще не полностью осознаю происходящее вокруг. И, если честно, чувствовать себя частью чужой неизвестной игры уже утомило, пора перехватывать вожжи. Так что принятие баронского титула мною как Алексеем Петровичем сейчас нежелательно.

Второй вариант – принять титул как Артуру Волкову. На что прямо указала Анастасия, заявив, что я ее «жених барон Артур Волков». Но личность Артура – фейковая, и когда я сниму эту маску, то передача титула с владениями окажется недействительной. Маска исчезнет, но сам баронский титул, как и полагающиеся владения, останутся в роду. Вне зависимости от того, останусь после этого я сам в роду или нет. Потому что по факту передача оного титула мне уже состоялась, то есть формально пункт завещания выполнен. Вопрос еще, какие активы рода завязаны на этот баронский титул…

С такими мыслями я невольно сменил направление и добежал до «господской» части парка, где до этого момента старался не показываться. Миновав несколько аллей в окружении аккуратно, в форме геометрических фигур подстриженных кустов, я выбежал к пруду.

Предчувствие не обмануло, Анастасия обнаружилась здесь. Девушка двигалась ровно и спокойно, равномерно качался маятником по спине хвост длинных волос. Да, и ступала она прямо по воде.

Княжна бежала по спирали, и за несколько мгновений до того, как ее нога касалась поверхности пруда, вода застывала, превращаясь в тонкий лед. Причем она не создавала широкую замерзшую дорожку – как для памятной беседы со мной, когда мы словно по мосту на середину реки вышли. Нет, в этот раз за Анастасией оставалась тонкая ледяная полоса, словно узкий веревочный мост. Льдины которой постепенно подтаивали и ломались – путь княжны обозначала уже теряющая форму ледяная спираль, через которую проходила прямая пути с берега до центра озера. Сверху посмотреть – как кривовато нарисованный круглый леденец на палочке.

Замерев ненадолго, я понаблюдал за Анастасией. Мне хватило несколько секунд, после чего я развернулся и побежал обратно, возвращаясь к привычному маршруту. Лекции фон Колера, а также обязательные к посещению в гимназии уроки Основы управления стихийной энергией позволяли мне уже смотреть на происходящее понимающим взглядом, а не глазами удивляющегося неведомой доселе магии дилетанта.

Оценивающе глянув, я понял, что Анастасия, кроме управления стихией – замораживая воду под ногами, одновременно восполняет энергию, забирая ее от воды же, причем в движении. То, что делала сейчас Анастасия, являлось для ее уровня сложнейшим конструктом, требующим максимальной сосредоточенности и немалого умения. Примерно как играть в шахматы с противником гроссмейстерского уровня, держа при этом доску в руках на весу, находясь на палубе идущей по штормовому морю яхты. Играя и не проигрывая, конечно же.

Получается, уровень владения стихией у княжны таков, что она легко может переходить на следующий ранг, а то и вовсе через один перепрыгнуть. Но почему-то не переходит. О причинах этого размышлять знаний у меня уже не хватало, так что я вернулся воспоминаниями ко вчерашнему дню.

После того как Анастасия рассказала мне о баронском титуле, а фон Колер отошел от шока столкновения с неведомым эффектом силы света, наша беседа перешла в более конструктивное русло. Тем более, вопрос на главной повестке оказался серьезный – охрана поместья. Потому что все сотрудники службы безопасности являлись, как ни крути, в первую очередь людьми Зайцева. И после проведенной операции с демоном Василием им просто нельзя было доверять. А это, в свою очередь, означало, что усадьба Юсуповых-Штейнберг остается вообще безо всякой охраны. Без должной защиты в преддверии обещанных мне проблем, о которых я прямо намекнул, единственно не называя фамилию графа Безбородко при Анастасии.

После этого мои воспоминания тонули в смутном мареве. Судя по всему, тогда на середине фразы я и уснул. А как в кровать попал? Меня на руках что ли перенесли? Да нет, вряд ли. Наверное, поставили на ноги, так и дошел, не просыпаясь, внешне будучи похожим на живого и адекватного. В подобном состоянии в прошлой жизни последние два курса учился, опыт есть, так что ничего удивительного.

Пробегая по самому дальнему углу парка, снова отвлекся: воспоминания о вчерашнем вечере прервала замеченная краем глаза фигура. Я пробежал было уже мимо, но остановился, присматриваясь. Да, что-то явно не в порядке, нормальные люди так себя не ведут – оценивающе посмотрел я на человека, прислонившегося к ограде парка. В одежде прислуги рода – форменные брюки, легкая куртка темно-серого цвета с красными вставками. Поодаль в тени дуба расположился еще один работник усадьбы, наблюдая за потугами пытавшегося самостоятельно идти упрямого человека.

– Да ладно?! – вслух удивился я, когда понял, кого именно вижу.

Сойдя с гравийной дорожки, прошел между деревьями и остановился в нескольких шагах перед датчанином. Который стоял на ногах, пусть и вцепившись непослушными пальцами в ограду.

Удивительное дело. По прогнозам врачей, полное восстановление функций организма вообще не было гарантировано. Слишком долго Гекдениз Немец, он же теперь Денис Иноземцев, провел безвылазно в капсуле виртуальной реальности. Даже то, что он встанет на ноги хорошо если через несколько месяцев, было благоприятным прогнозом.

Видимо, датчанину об этих прогнозах сказать просто забыли: не прошло и двух недель, как этот напоминающий сейчас узника концлагеря семнадцатилетний, когда-то здоровый двухметровый парень со скандинавской внешностью самостоятельно стоит на ногах. Пусть и держась за забор дрожащими от слабости руками.

Гек точно не был баловнем судьбы. Зная датчанина хорошо как напарника – сколько всего делили на арене, я не был сильно осведомлен о перипетиях его судьбы. Но даже так был в курсе двух случаев, когда датчанину приходилось перезагружать собственную жизнь. Начиная даже не с нуля, а уровнем много ниже прежних позиций: когда погибли его родители и он залетел в прицел службы социальной адаптации и когда изъяли накопленные им на совершеннолетие деньги, переведя на более жесткий социальный режим, упаковав в капсулу.