Сергей Извольский - Восточный пакт [СИ litres]

Бывают люди, которые, увидев перед собой серьезную преграду, останавливаются и начинают рассуждать о невозможности преодоления. Бывают те, кто легко сворачивает преграду, если им выдадут на руки необходимые средства. Есть же те, кто, не дождавшись помощи, просто молча берет кирку и начинает долбить скальную породу, упорно пробиваясь вперед.

Иногда колесо судьбы благосклонно к людям – и преградами в жизни часто не мешая, и предоставляя возможности на любой вкус. А иногда бывает, как с датчанином: трудностей ему еще в юности накидало сразу на несколько жизней, и удачи даже крохи у Фортуны не допросишься. Но взгляд не опускает, идет вперед – как раз сейчас Гек закусил побелевшую губу, вымучивая очередной шаг.

Дождавшись, когда датчанин сделает еще несколько шагов и окажется рядом, я выставил сжатый кулак. Гек с заметным трудом поднял руку, поздоровавшись кулак в кулак. Слабо совсем, да и попал едва-едва. Но боги, каких усилий ему это стоило.

Почувствовав, что подопечный на пределе сил, наблюдающий за ним работник прянул было вперед. Но почти сразу был остановлен – датчанин чуть поднял руку, показывая, что помощь ему пока не нужна. Слова были не нужны: ободряюще подмигнув Геку, я жестом попрощался и побежал догонять ритм тренировки. Датчанин остался стоять, где стоял, переводя дыхание и собираясь с силами.

У меня после увиденного не то чтобы настроение улучшилось. Просто… как-то по-другому на мир посмотрел. Попроще. Жив, здоров, архидемон виски угощает, Император посылки шлет, принцесса английская своим лордом называет, пусть и в шутку – чего мне унывать? Я не датчанин, которому приходится зубами вгрызаться в действительность для малейшего шага вперед. У меня по сравнению с ним вообще проблем нет; так, одни задачи.

Добежав до спортзала, я, уже проходя в арку двери, почувствовал чужое присутствие. И даже испугаться не успел, когда из стены вдруг, словно натягивая и изменяя ткань реальности, появилась человеческая фигура. Я даже в скольжение войти не успел, как похожая на Волан-де-Морта призрачная тень коснулась моей руки. На удивление, время не замедлило свой бег, как это бывает в мгновенья смертельной опасности. Так что для меня рывок странной твари уложился в краткий миг, даже шаг не успел сделать.

Краски мира вокруг поблекли, превратив окружающую действительность в подернутый дымкой негатив фотопленки, а серая тень рядом неожиданно превратилась в статную фигуру мужчины в классическом костюме и плаще.

– Максимилиан Иванович? – вопросительно посмотрел я на барона фон Колера, который так неожиданно выдернул меня в изнанку мира.

– Доброе утро, – кивнул профессор и продолжил почти без паузы: – Алексей Петрович, у нас немного времени, поэтому попрошу от вас максимум внимания.

Фон Колер как обычно в своем репертуаре. Скрытно выдернул меня в изнанку мира и витиевато заявляет, что повод серьезный, а от меня внимание требуется. Да, сам бы я не догадался ни в коем случае.

– Слушаю, Максимилиан Иванович, – только и кивнул я в ответ, не позволив показать даже тень мелькнувшей усмешки.

– Алексей Петрович, с сегодняшнего дня я не могу должным образом выполнять обязанности вашего опекуна, – устало посмотрел фон Колер из-под нахмуренных кустистых бровей.

– Причины? – только и поинтересовался я.

– Сегодня ночью я получил указание стать сторонним наблюдателем, а никак не участником грядущих событий.

– Каких событий?

– Тех, которые в ближайшее время должны произойти рядом с вашей персоной. И, не нарушив указание, я не смогу вам помочь. Мое же присутствие рядом может дать вам иллюзию ложной безопасности и стать причиной трагедии.

Это кто, интересно, отдал фон Колеру «указание»? Учитывая, что барон – несмотря на репутацию, далеко не последнее лицо в Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

– Хорошо. Это все? – поинтересовался я, безмятежно глянув на барона.

– Нет, не все, – покачал головой фон Колер. Он сумел сохранить невозмутимость, но мне было очевидно, что моим ответом слегка обескуражен. Ну а что еще говорить – дяденька, не надо, не бросайте меня глупого?

– Я по-прежнему остаюсь вашим мастером-наставником и навигатором в науке темных искусств и в любой момент готов прийти вам на помощь в деликатных вопросах, связанных с их освоением, – вычурно сформулировал профессор и выжидательно на меня посмотрел.

Небольшой паузы мне вполне хватило, чтобы понять, о чем речь.

– То есть если я кого-то сожгу к чертям собачим темным пламенем и будет опасность отправки меня в московский институт темных искусств…

– …Тайную Академию, – поправил фон Колер.

– …тогда вы из цеховой солидарности мне поможете. А если я просто сожгу кого-то, без применения темной магии, и будет обычная опасность попадания меня в кутузку, то помогать вы мне не захотите.

– Алексей Петрович, дело не в желании, потому что это не мое решение и…

– Максимилиан Иванович, – с укоризной прервал я его.

– Да, все верно.

– Благодарю, что сочли нужным предупредить.

– У меня к вам будет просьба, Алексей Петрович, – произнес профессор, несмотря на внешнюю бесстрастность, явно находящийся сейчас не в своей тарелке.

– Какая?

– Не могли бы вы, со свойственным вам фирменным сарказмом, спровоцировать нашу размолвку?

«Фирменным сарказмом?» То есть мой обычный стиль общения теперь так называется?

– Дав вам повод покинуть поместье?

– Желательно было бы, чтобы вы сами попросили меня это сделать, использовав как повод вчерашний мой грубый просчет.

Становится все интереснее. Может, никаких указаний «отойти в сторону» и не было, а фон Колер просто хочет дистанцироваться, спасая репутацию и даже, более грубо, прикрывая задницу? В преддверии, как он выразился, грядущих событий? Но даже если так, что мне остается сделать? Создать тлеющий неявный конфликт, отказавшись идти барону навстречу, или, возможно, сознательно подставиться, самостоятельно отодвинув от себя авторитетную крышу в виде барона? Не будь разговора с Астеротом, сейчас я бы, наверное, очень сильно переживал. А так – почти спокоен.

– Вы не специально отошли в сторону вчера вечером?

– Нет. Это была моя ошибка, – поджал губы барон.

Ничего такая ошибка, привлекательная – вспомнил я крутые бедра сотрудницы гимназии. И ее пиджак, с трудом удерживающий в плену внушительную грудь, тоже вспомнил. Да, мне почти пятнадцать, так что я сейчас часто о таком вспоминаю в ущерб остальным вопросам.

– Я должен просить вас только покинуть поместье или еще и снять с себя обязанности моего опекуна?

– Покинуть поместье, со статусом опекуна я сам все сделаю, не акцентируйте.

– Мне не привезут нового?