Сергей Извольский - Восточный пакт [СИ litres]

– За один день нет, конечно же. А завтра проблема уже разрешится сама собой, вы ведь объявили себя варлордом, так что формально опекун вам уже не будет нужен.

Черт, так много всего должно завтра решиться.

– Хорошо, я все сделаю, – кивнул я. – Сейчас?

– Чуть позже. Я сам подойду к вам с провокационным разговором.

Я молчал, глядя на барона, а он не избегал моего взгляда, но закусил тонкую губу, явно переживая. Повисла тягучая пауза, которую нарушать я не был намерен – барон сам разговор начал, пусть сам и заканчивает.

– У нас еще осталось время, Алексей Петрович. Есть у вас какие-либо вопросы? Готов ответить максимально откровенно.

«Кто убил Кеннеди? Куда пропало золото Российской Империи? Что взорвалось в Большом взрыве?» – вопросил тут же внутренний голос. «Отставить», – тут же мысленно одернул я себя.

– Я могу доверять темному демону?

– В общем да, он поклялся служить последним днем. Но держать его при себе без обучения и получения ранга демонолога опасно.

– Он может мне навредить?

– Прямо нет. Но есть неявные опасности – к примеру, он может выполнить указание буквально.

– Ясно, – кивнул я. О чем речь, уловил сразу. Вспомнив народный фольклор про золотую рыбку, боцмана и его дежурное восклицание «якорь мне в жопу!».

– В другое тело переселить я демона могу?

– Без освоения материала по основам демонологии я бы на вашем месте не стал этого делать.

– Вы мне помочь в этом сможете?

– Да.

– Буду иметь в виду. Максимилиан Иванович, – вдруг мелькнула у меня мысль, – вы не боитесь, что все только что сказанное вами станет известно третьим лицам?

– Нет, – просто ответил фон Колер.

Наверное, уточняющий вопрос противоречил правилам хорошего тона, но я одним фактом своего существования и в этом мире, и в приличном обществе этого мира противоречил вообще всем правилам. Поэтому просто отрицательным ответом не удовлетворился.

– Даже если меня будут пытать?

– Учитывая ваш грядущий статус аристо, безнаказанно изолировать и пытать вас смогут только в Тайной Канцелярии. От произвола жандармского ведомства или национального клана вас защитит императорская власть.

– Вот прямо так защитит? – уточнил я.

– От смерти не спасет, но растягивать вас на дыбе безнаказанно никто не сможет – учитывая статус, сразу же к вам будет предоставлен доступ адвокатам и наблюдателям от императорской службы.

– Вчера… – начал было я.

– Вчерашняя попытка жандармского ведомства вас изолировать стала возможной только потому, что возникли препоны у Моисея Яковлевича, который прибудет в Елисаветград уже сегодня, а меня искусственно… отвлекли.

Последнее слово далось фон Колеру с некоторым трудом.

– Максимилиан Иванович, вы не допускаете возможность, что я могу попасть в руки магов-ментатов?

– Менталистов, – поправил меня барон с таким выражением лица, словно я только что выругался грязно.

– Попасть в руки менталистов, – исправился я, видя, что барон отвечать не торопится.

– Каждое проникновение в чужое сознание должно быть санкционировано государем-императором.

– Государь-император недавно отправил мне почтой вполне говорящий намек, показывая заинтересованность в моей судьбе и действиях. Может и дознавателя прислать.

– Ваше сознание недоступно для менталистов, – неожиданно огорошил меня фон Колер, явно уходя от темы интереса Императора. Что у него хорошо получилось.

– Были попытки?

– Да.

– Когда?

– Первый раз во время ивента в Волынском протекторате. Попытку проникнуть в ваше сознание совершили после того, как вы были усыплены по окончании бала в Республиканском дворце. Эта тайная операция проводилась под прикрытием ФСБ, и узнали мы о ней совсем недавно лишь волею случая.

– Какого случая? – при мысли о том, что после потери сознания в номере отеля Будапешт, где мы танцевали венский вальс с Зоряной, кто-то пытался копаться у меня в голове, я почувствовал омерзительный холодок.

– Второй раз попытка проникнуть в ваше сознание проводилась в воскресенье ночью, когда вас через Кобрин переправляли из протектората сюда, в Елисаветград.

– Эта вторая попытка была санкционирована Императором?

– Да.

– Так как же узнали о первой? И о том, что она была неудачной?

– Каждый одаренный менталист, обладающий рангом выше четвертого и способный проникать в чужое сознание, стоит на особом учете, находясь под контролем имперской надзорной службы. О неудачной первой попытке мы узнали по характерным повреждениям, полученным менталистом.

– Характерным?

– В обоих случаях имели место несовместимые с жизнью анатомические повреждения всех органов верхней части тела, причиненные неведомыми повреждающими явлениями, сформированными внутри телесной оболочки.

– А… если немного попроще?

– Судя по заключению судмедэксперта, в грудной клетке менталиста сформировалась из чистой энергии длань, которая, сминая ткани, захватила всю область энергетического центра и протягивала его наружу через горло. Так как первый пытавшийся проникнуть в ваше сознание менталист умер от аналогичных повреждений, то произошедшим заинтересовались и быстро сопоставили, раскрутив цепочку.

– Однако… – протянул я ошарашенно, представляя описанную бароном картину. Интересно, это кто так мне помогает – Астерот? Или мать Олега?

– Елена Николаевна, которая помогла мне вчера, – озаренная?

– Да.

– На недавней ознакомительной лекции вы сказали, что озаренные появились совсем недавно.

– Все верно, дело в значении определений. На той же лекции я упоминал, что существование одержимых подтверждено в глубину истории вплоть до четырнадцатого века. Но это были люди, пораженные безвозвратной одержимостью или же сумевшие приостановить ее развитие. Известные более семи столетий пораженные безвозвратной одержимостью переставали быть разумными людьми в привычном понимании. Они становились самыми настоящими монстрами, руководствующимися за редким исключением лишь низведенными до звериного уровня желаниями. Сумевшие не только обуздать одержимость, но и освоить темные искусства одержимые инициировались только в середине века минувшего, двадцатого.

Существование озаренных также уходит в глубину веков. Они до прихода стихийных одаренных также встречались, причем повсеместно. Так же как и одержимые, переставая быть в своем роде разумными людьми. Только вот озаренные не несли в себе опасности для рода человеческого, становясь выше человеческих желаний и внешне не сильно отличаясь от людей сумасшедших, тронутых безумием.

У каждого одержимого, что работает с темными искусствами, есть опасность стать безвозвратно одержимым. С озаренными ситуация немного иная: со школой Света в двадцатом веке никто не работал. Не работал, начиная с основ. Свет обжигает, и мало кто мог даже попробовать укротить эту силу. Лишь некоторым целителям и универсалам после получения шестого ранга давалась сила света, но во всех без исключения случаях они, начиная управлять, не могли справиться с ней. Также прекращая быть в общем понимании человеком разумным.