Кэтрин Парди - Луна костяной волшебницы [litres]

Но как только я протягиваю к Бастьену руки, глаза Жюли распахиваются, и она резко втягивает воздух.

Я вздрагиваю. Бастьен резко выпрямляется, а Марсель с облегчением подается вперед.

– На что вы все уставились? – еле слышно спрашивает Жюли.

С губ Бастьена срывается тихий смех. И он трижды целует ее в лоб.

Я натягиваю улыбку, хотя в груди разрастается острая боль. При виде их глубокой привязанности тоска по Сабине только усиливается. Я кладу руку на плечо Бастьена.

– Я поищу, чем перевязать ее руку.

Он одаривает меня благодарной улыбкой.

Я подхожу к полкам и перебираю припасы. Рулон чистой ткани оказывается спрятан за небольшим горшком с измельченными травами.

– Прости, что оставила тебя, – шепчет Жюли Бастьену.

Я принюхиваюсь к травам. Это тысячелистник. Он хорошо помогает при ранениях.

– Tu ne me manque pas. Je ne te manque pas.

Я застываю.

Даже сердце еле стучит в груди, пока я поворачиваюсь к ним.

Он держит Жюли за руку так же, как держал меня, когда говорил эти слова. Слова, которые когда-то говорил ему отец. Я думала, они так много значат для него, что он поделился этим только со мной.

Бастьен подносит костяшки пальцев Жюли к губам и целует их.

– Ты никогда не потеряешь меня, Жюли.

Мои колени невольно подгибаются. Нужно срочно куда-нибудь сесть.

Спотыкаясь, я иду в угол комнаты. И только потом понимаю, что оказалась рядом с известняковой плитой. В груди все сжимается, и я резко поворачиваюсь к столу, чтобы сесть за него. Положив полоски ткани и тысячелистник, я втягиваю в легкие воздух в надежде успокоиться.

Бастьен и Жюли продолжают болтать. Он смеется над какими-то ее словами, убирая волосы с ее лица. И тянущая боль сковывает меня.

Ты обманываешь себя, Аилесса. Он никогда не сможет полюбить тебя так же сильно, как любит ее.

Мне следовало привыкнуть ко второй роли. Даже мама всегда отдавала предпочтение Сабине, а не мне.

Марсель подходит и садится ко мне с легкой улыбкой на лице.

– Не верится, что мы снова собрались вместе, да? – говорит он, будто я стала частичкой их сплоченной семьи и они никогда не похищали меня. – Жаль, что нам с Жюли так и не удалось отыскать способ разорвать связь ваших душ. Но эти дни у нас прошли невероятно увлекательно.

– Да?

Я рассеянно листаю одну из его книг, стараясь не смотреть на Бастьена, где вместе с ним теперь смеется и Жюли.

– Мы отыскали в Довре множество новых и занятных убежищ. Однажды Бастьену почти удалось нас найти, поэтому мы с Жюли вернулись сюда. И провели здесь практически всю прошлую неделю.

– Умно, – отвечаю я.

Бастьен рассказывал мне, что еще в первые дни заглянул сюда, но, не обнаружив в комнате их вещей, больше не возвращался.

Марсель кивает, демонстрируя тем самым свой притупленный энтузиазм.

– А еще мы запаслись едой и даже черным порохом. Я даже сам делал кое-какие вылазки.

Я бросаю взгляд на двенадцать маленьких баночек с порохом, выставленных вдоль стены.

– Хотите вновь попытаться отправить маму в пропасть?

Или меня?

Он фыркает.

– Что-то вроде этого.

Я заставляю себя натянуть улыбку на лицо и протягиваю ему полосы ткани и тысячелистник.

– Можешь передать это Бастьену?

– Конечно.

Он встает и с важным видом подходит к своему другу. Бастьен накрывает Жюли одеялом и старательно подтыкает его со всех сторон.

У меня вновь щиплет глаза. И я перевожу взгляд на книгу Марселя. Из-под нее торчит уголок пергамента. Мне бросается в глаза надпись «мост», сделанная неразборчивым почерком.

Нахмурившись, я отодвигаю книгу в сторону, чтобы посмотреть, что там написано. На пергаменте изображен лабиринт и множество каракулей.

– Что это? – спрашиваю я у Марселя, когда он возвращается.

Он вновь садится за стол.

– О, я обновил свою карту катакомб.

– Здесь есть мост?

Он кивает.

– Помнишь туннель, который я взорвал? Мост находится рядом с ним, под шахтами. Оказывается, там скрывается целая цепь пещер. – Он откидывается на стену и сцепляет руки за головой. – И в одном из туннелей я обнаружил мост. Было сложно ориентироваться, особенно на обратном пути. Я решил, что другой путь окажется проще, но не смог открыть люк даже с помощью ножа.

Нахмурившись, я пытаюсь проследить его путь на карте.

– Merde ! – вскрикивает Бастьен.

Он встает и сжимает пустые ножны на поясе.

– Нож твоего отца, – выдыхаю я.

Мы оставили его в камере шахты. Скованный отбросил его подальше перед тем, как Жюли потеряла сознание.

– Я схожу за ним, Бастьен.

Он напряженно выдыхает и проводит рукой по волосам.

– Нет, ты не можешь вновь оказаться под куполом.

– Я вернула себе благодать сокола. – Я встаю из-за стола. – И вернусь за пару минут.

– А что, если на тебя нападут?

– У меня еще есть благодать тигровой акулы.

– Она не поможет, если на тебя нападет толпа.

Марсель лениво взмахивает рукой.

– Я схожу.

Во взгляде Бастьена явно читается, что это худшая идея из всех возможных.

– Я сам пойду, – уверенно говорит он.

Мой желудок сжимается.

– А вдруг Скованный вернется?

– Ничего он мне не сделает. До сегодняшнего вечера они меня вообще не трогали. Их тянет только к тебе, Аилесса, – говорит он и переводит взгляд на лежащую Жюли. – Ты не станешь чудить, пока я не вернусь?

Улыбаясь, я закатываю глаза, но как только Бастьен отворачивается, по телу пробегает легкая дрожь.

– Мы с Марселем позаботимся о ней.

Я подхожу к Жюли, которая успела подняться и прислониться к стене. Она смотрит на кошелек, висящий у меня на шее, и ее глаза сужаются, а взгляд обжигает холодом.

Бастьен коротко кивает, хватает свой фонарь, но затем прикусывает губу и поворачивается ко мне.

– Нам нужно будет поговорить, хорошо?

Его пальцы скользят по моим, и мое тело вспыхивает от жара. В его глазах светится извинение и, по-моему, даже сожаление. Так что я понимаю, о чем он станет говорить, когда вернется. Он собирается рассказать о своих чувствах к Жюли.

Я старательно натягиваю на лицо улыбку. Мне не хочется, чтобы он думал, что я расстроена. Хотя наши с ним отношения были обречены с самого начала.

– Хорошо, – шепчу я.

Он смотрит мне в глаза, но я опускаю взгляд, чтобы ничем не выдать свои чувства.

– Я вернусь так быстро, как только смогу, – говорит он.

Его пальцы выскальзывают из моей руки, и я невольно сжимаю их, когда он ныряет в низкий дверной проем.

А затем исчезает.

Горло стискивает так сильно, что тяжело вздохнуть.

Жюли бросает на меня презрительный взгляд.

– Ты ужасно жестока, раз искушаешь его, когда все, что тебе хочется, – это лишь убить его. – Ее тело вновь сотрясает дрожь. – Я видела вас двоих в камере шахты. Вы собирались поцеловаться.