Кэтрин Парди - Луна костяной волшебницы [litres]

Но я слишком далеко.

Нож пролетает по дуге и опускается на руку Жюли. Отчего она запрокидывает голову и громко кричит.

Я убью его. И мне плевать, что он уже мертв. Его смерть будет мучительной.

Ухватившись за рукоять ножа, я нахожу его запястье. А затем дергаю изо всех сил. Он воет от боли и выпускает нож.

Аилесса тут же подбегает ко мне и поднимает его с пола. Сжав рукоять обеими руками, она поднимает его над головой и резко опускает вниз. Раздается еще один крик. Аилесса отпрыгивает вправо, ожидая контратаки.

Я не раздумываю и ударяю кулаком Скованного. Но вторым ударом явно промахиваюсь.

Плечо Аилессы отлетает назад, словно от удара, и она отступает на шаг. Он отталкивает ее назад. Она пытается ударить его ножом, но не может найти.

Я поднимаю с пола камень.

– Как нам его отыскать?

Она вновь рассекает ножом воздух, но и в этот раз никого не задевает.

– Никак.

Ее второе плечо отлетает назад, и, судя по всему, в этот раз удар оказался сильнее. Скованный явно пытается загнать ее в угол.

– Нам нужно постараться оглушить его, чтобы хватило времени сбежать.

Я приближаюсь к ней.

– И как нам это сделать?

– Понятия не имею.

Я бросаю камень. Он ударяется о что-то твердое и отскакивает на пол.

Аилесса не прекращает размахивать ножом. Но я ничего не могу сделать, чтобы остановить Скованного. Merde . Я не могу допустить, чтобы мы здесь погибли.

– Аилесса! – зовет Жюли, снимая что-то с шеи – мешочек для монет, в котором лежат кости благодати Аилессы. – Лови! – кричит она и бросает его.

Аилесса отслеживает мешочек взглядом, а затем подпрыгивает и хватается за кожаные шнурки. Уронив нож на пол, она пинает его в мою сторону. А когда я поднимаю его, мешочек уже висит у нее на шее. Мускулы на ее челюстях напрягаются, плечи расправляются, а взгляд скользит влево.

Она видит скованную душу мужчины.

С невероятной скоростью она разворачивается и подбегает прямо к углу камеры, в который ее загонял Скованный. Отталкиваясь то от одной, то от второй стены, она зигзагом поднимается вверх. А добравшись до высокого потолка, поджимает ноги и устремляется вниз. Ее тело несется к добыче. К тому месту, где должен находиться Скованный.

Она обрушивается на него всем своим весом, усиленным инерцией. И, судя по всему, Скованный отшатывается от такого удара. Потому что Аилесса приземляется на ноги и делает несколько шагов вперед. А затем вновь подпрыгивает, чтобы ударить бестелесную душу, стоящую перед ней. Ее ноги стискивают Скованного, словно тиски. Локоть обхватывает невидимую шею, после чего она начинает стискивать ее, дрожа от усилий.

– Он отключился? – подскочив к ней, спрашиваю я.

– Нет. – Она усмехается. – И может чувствовать боль.

– Отлично.

Я вонзаю нож в невидимую грудь и проворачиваю лезвие. А затем чувствую, как он судорожно дергается и опадает на пол. Аилесса падает вместе с ним, отчего ее хватка ослабевает. Скованный выдергивает нож и, отбросив его на несколько метров, толкает меня. Я отлетаю на несколько шагов.

– Держи его! – Аилесса неуклюже пытается подняться на ноги.

– Где он? – Я разворачиваюсь.

– Справа… – указывает Аилесса.

И хмурится. А затем начинает осматриваться по сторонам. Прядь волос цепляется за уголок ее рта. Она взбирается на кучу известняка, чтобы увеличить обзор. А затем вновь осматривается в поисках Скованного или кого-нибудь еще.

Кто-то похлопывает меня сзади по плечу. Я вздрагиваю и оборачиваюсь, но это оказывается Жюли.

– Бастьен… – еле слышно выдыхает она.

Ее лицо пугающе бледное. А рукав пропитался кровью. Мой пульс учащается, и я инстинктивно тянусь к ней.

Ее голова опускается, а тело безвольно падает на пол.

Нет. Нет. Нет.

Спрыгнув с известняка, я спешу к Бастьену и Жюли.

– Нужно уходить отсюда. Мы будем в большей безопасности, когда углубимся в катакомбы.

Бастьен положил голову Жюли себе на колени. И слегка потряс ее за плечи. Она даже не попыталась открыть глаза, но, по крайней мере, дышала.

– Бастьен, пожалуйста. – Я хватаю его за руку.

Он замечает печаль на моем лице.

– Скованный еще здесь?

– Он исчез. – Я вздрагиваю. – Мы должны уйти, пока он не вернулся.

Бастьен сглатывает и кивает.

– Верно.

А затем начинает поднимать Жюли. Я пытаюсь помочь ему, но он отворачивается.

– Я сам, – говорит он и шагает вперед, уводя нас из камеры шахты.

Но не к убежищу под Шапель-дю-Повр.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, держа фонарь поближе к нему, чтобы он мог видеть в темном туннеле.

– В нашу старую комнату в катакомбах. – Он переступает через какие-то обломки. – Уверен, Марсель именно там.

Наше путешествие по извилистым туннелям затягивается, и Бастьен через какое-то время начинает уставать.

– Я могу понести Жюли, – вновь предлагаю я.

– Нет. – Он хмурит брови.

– Но я вновь обрела свои кости благодати.

– Прошу, Аилесса, позволь мне понести ее самому. Это моя вина… – Он качает головой, а его глаза наполняются болью при взгляде на Жюли.

Наконец мы добираемся до комнаты. Бастьен пинком отодвигает дверь у стены из черепов.

Марсель сидит за импровизированным столом с грудой раскрытых книг. Он поднимает глаза, и его лицо озаряется.

– Бастьен! Аилесса! – Но затем он замечает сестру и бледнеет. – Что случилось?

– На нее напал Скованный, – объясняет Бастьен. – Порезал ей руку и едва не задушил.

Я хватаю одеяло и расстилаю его на полу. Бастьен опускает сверху Жюли и сдавливает кровоточащую руку.

Марсель ошеломленно смотрит на нас.

– Кто-то сковал и душил ее?

– Нет. Так называют мертвые души, – говорит Бастьен и косится на меня.

А я быстро объясняю, почему мы называем некоторые души Скованными.

– С Жюли все будет в порядке? – спрашивает Марсель.

– Да. – В голосе Бастьена звучит такая уверенность, что никто из нас не осмеливается возразить. – Подайте воды.

Я тут же вскакиваю на ноги. И даже делаю шаг к ведру, стоящему на одной из полок, но Марсель оказывается ближе. Так что я ухожу с его пути, чтобы не мешать ему добраться до Бастьена. И через мгновение они оба нависают над Жюли. Бастьен брызгает ей в лицо водой.

– Да ладно, Жюли. – Он дважды шлепает ее по щекам, отчего я невольно вздрагиваю. – Давай! – Его голос срывается. – Ты же такая крутая. И не можешь умереть у меня на руках.

Перед глазами все расплывается от подступающих слез, пока Бастьен отчаянно пытается привести в чувство свою подругу. Наверное, нечто подобное я почувствую, если потеряю Сабину.

Вздохи Жюли становятся все короче. А затем и вовсе стихают.

Марсель прикрывает рот рукой. Плечи Бастьена напрягаются, когда он утыкается головой ей в живот. Я подхожу ближе, чувствуя, как стягивает горло. Мне хочется обнять его.