Хелен Тодд - Хилмор [litres]

Его задача – оставаться бесшумной тенью, которая пару минут назад нарушила покой ткацкой фабрики, переоборудованной под ретромузей и вскоре брошенной на произвол судьбы. Серые занавески на больших, от пола до потолка, на весь пролет производственного этажа, окнах напоминали привидений. Оборванные лоскуты разлетались, плясали от порывов ночного ветра и пропитывались влагой. Видимо, через разбитые стекла внутрь попадал дождь.

В метре от Адриана стояло кресло, обитое огненно-рыжим бархатом, со временем превратившимся в цвет ржавчины. Что-то было в этом… завораживающее. Остатки эпохи, старость, скоротечность, обесценивание. Спустя несколько лет весь раритет обратился в хлам, ничего не значащий для многих приходящих сюда.

В тусклом свете уличных фонарей можно было различить гостью. Но Адриан не спешил обнаруживать свое присутствие. Совершенно неподвижный, бесшумный, он оставался тенью, готовой обернуться ночным кошмаром для тех, кто решит следовать за Рози.

Адриан вышел на улицу через разбитое мародерами окно. Под ногами неприятно захрустели осколки. Его аккуратно постриженные волосы растрепались, губы искривились в ухмылке, а серые, подобно металлу, глаза лукаво заблестели.

Он чувствовал аромат крови, знал, что за углом ждут вампиры, ошибочно надеясь заполучить новую жертву. От Адриана веяло жизнью, пульсирующее заклинание сбивало с толку ночных охотников, отвлекало пристальное внимание летающих тыквенных свечей – надзора ковена. Он мог бы сойти за того, кто охотится на убийц, если бы не мерцающий мотылек на запястье. Вестники – обычно те, кого защищают. А ведь этой ночью никто из призраков не свяжется через него с живыми.

Все вокруг было под стать настроению: сырое, пропитанное холодом, окутанное штормовыми ветрами и металлическим запахом. Заброшенная промышленная зона, очерченная солью, давно вымытой дождями, воткнутыми в двери булавками. Это место фанатиков – тех, кто боится встреч с мертвыми, тех, кто никогда не пощадит вестника, если он решится зайти на эту территорию. Ведь он – символ смерти. Он – дурная весть, завлекающая в мир призраков и позволяющая им на время возвращаться в сны к живым.

Адриан вздохнул, не скрывая скуку. Может, стоит оставаться в тени, не привлекать внимание, дождаться вампиров и защитить Рози без шума… Увы, предосторожность принимают за слабость, а действие – за смелость. Теперь он выбирал из двух дорог самую сложную – не молчать, не прятаться. Не позволит себе ошибиться во второй раз. Если бы не наивное желание уберечь Фрею от нового себя, он никогда бы не согласился на расставание.

Но подвергать ее опасности, зная, насколько голод дурманил его сознание после обращения, – худшее, что было бы в их, тогда еще крепких, отношениях.

– Мы выпили почти все… – хрипло заговорил мужской голос.

– Нам разрешили!

– Еще бы, а смерть оправдаем как? – ответ прозвучал с издевкой.

– Обратить, я напоил ее своей кровью. Если не наглотается сдуру вербены или ее кто-нибудь не проткнет чем-то, смоченным в ней… то выживет. Нам в клане не хватает красивых, юных, неизбалованных. Что она только забыла здесь?

– Фанатики, здесь живут только фанатики. Едва ли они знают о правилах ковена!

– Знаем… – задыхаясь, ответила девушка.

Адриан понимал, что это не Рози. И знал, что нападающих двое, из клана Ореса. Других в Хилморе попросту нет. Клан, обязывающий соблюдать законы вампиров, пить живую кровь, продолжать обращения, стремиться к власти. С их подачи за последнее время в городе кровопийц стало больше. Их подчиненный согласился обратить Адриана несколько десятков лет назад.

В груди заклокотала ненависть. Она разрасталась, собиралась клубами, подходила к горлу, наполняя горечью воспоминаний.

Жалел ли Адриан себя? Нет.

Хотел бы что-то изменить? Он не мог.

Адриан злился. Ярость застилала глаза. И теперь, когда Фрея едва не обратилась, контролировать эмоции было куда сложнее.

Недолго думая, он широкими шагами, намеренно ступая по осколкам, вышел на едва освещенную улицу.

Под перекошенным навесом мясокомбината, чьи склады располагались напротив музея старинных вещей, стоял совсем молодой мужчина, можно сказать, юноша. В бордовой рубашке широкого кроя, с воротником-стойкой, в старомодных джинсах и с поясом, на пряжке которого красовалась ветвь вербены – символ клана Ореса. Издевка, смелость или глупость – трактовать можно по-разному, ибо это растение губительно для вампиров. Как серебряное оружие и осиновый кол.

Вторым оказался долговязый паренек, едва ли достигший восемнадцати, прежде чем его обратили. Растрепанные светлые волосы, небрежный мешковатый пиджак с затертыми локтями, сальная серая футболка и черные, кажется, выкрашенные самостоятельно, джинсы. Его кожа была покрыта пятнами, будто от оспы. Для вампиров редкость. Видимо, это последствия пыток, коих не гнушались в клане.

– Ты смотри!

Оба повернулись к Адриану, заслоняя собой лежащую девушку. Но та дышала.

Адриан слышал, как пульсирует ее кровь, как медленно бьется сердце, слышал вздох, полный отчаяния. Но как, если та была без сознания? Или?..

Пока подбирал слова, один из вампиров произнес:

– Мы не будем делить добычу! Ты не клановский!

– И никогда им не буду, – дерзко ответил Адриан, застегивая кожанку, чтобы не испачкать футболку.

Ему надо еще встретиться с Рози и вернуться в Драконий дворец без подозрений. Именно поэтому он выбрал мотоцикл, а не передвижение с вампирской скоростью.

– Тощий, давно без человеческой крови, – с насмешкой подчеркнул худощавый.

– Никогда не пил свежую против воли, но от этого она не перестает быть такой, какую пьете вы! И, думаю, вам стоит исчезнуть, прежде чем я применю магию: запрета на нее нет, а я, в отличие от вас, могу воспользоваться правом защиты и убить.

Адриан не стал ждать, его глаза потемнели, а вокруг образовался круговорот черной, вязкой энергии охотников. Той, которую он забрал у одного из них, той, которая принадлежала демону, а теперь подчинялась ему.

Этого более чем достаточно, чтобы спугнуть вампиров и не нарваться на клан. Они редко бросают своих. Дальше, если что, защитится своей магией. Или выманит призраков, вопреки правилам. Их обжигающие прикосновения и жажда выпить немного эмоций всегда устрашали тех, кто пытался противостоять Адриану.

– Понял, не наша территория.

– Девчонку оставьте здесь, – холодно произнес Адриан, и в одно мгновение рваные черные нити исчезли.

– Ей все равно не жить, а отчитываться тебе, – подавив нервный смешок, отозвался второй вампир и, дернув за рукав худощавого, растворился в ночной темноте.

– Чертополох, в кармане, в кармане…