Хелен Тодд - Хилмор [litres]

Вампир выпрямился. Серые глаза с прищуром наблюдали за садом через окно. Несмотря на хлынувший ливень, зрение улавливало каждое движение. Особняк был окружен магическими кольцами и арками. Чтобы снять защиту, потребуется как минимум неделя. И теперь, после необдуманной вспышки демонической энергии, сработало одно из охранных заклинаний – оно впитывало силу охотника, создавая новый источник.

Адриану понадобилось десять лет, чтобы усовершенствовать щит. И теперь он с ухмылкой наблюдал за происходящим.

Пока Фрея здесь, ей ничего не грозит.

В подтверждение его мыслей румянец на щеках ведьмы исчез, а вампирский слух уловил тихое шуршание – по ее венам потекла кровь. Обращение началось.

Теперь следовало позаботиться о том, чтобы она проснулась в знакомой обстановке. Так воспоминания и эмоции на пару минут затмят чувство голода. Этого будет достаточно.

Адриан легко подхватил Фрею на руки. Сейчас она походила на фарфоровую куколку: холодная, бледная, хрупкая. Одно неверное решение – и ее жизнь рассыплется на осколки.

Осознание вызывало горечь. На строгом и сосредоточенном лице вампира теперь читались усталость и боль. Он позволял себе слабость – чувствовать. Чаша с эмоциями – единственное, что первые годы сохраняло в нем человечность.

Вспышки воспоминаний смешивались с волнением. Он надеялся, что страховка и зелье, которым он поил Фрею, помогут, дадут ей шанс. Но гарантии не было. Все – эксперимент.

От этого сжималось сердце. Несколько часов назад ведьма лежала на этом диване. Теплая ото сна, мягкая, спокойная, наполненная надеждой и решимостью вернуть прошлое, вспомнить их. А теперь…

Адриан укрыл ее клетчатым пледом. В этом не было смысла, ведь если ничего не выйдет, ведьма никогда не почувствует холода.

Впереди сложная ночь. А пока есть минуты спокойствия, вампир сел в кресло напротив бархатного дивана и закрыл глаза. Он прислушивался к полученной обманом магии демона. Защитное заклинание принимало энергию, впитывало ее, вместо того чтобы отражать. Принятие всегда дается сложнее. Но именно оно позволило сохранить нити и чуть позже использовать их для нового барьера. Чтобы его разрушить, охотнику придется сражаться со своей же магией, а она будет выжигать его, пытаясь вернуться к хозяину.

Пока темные волокна клубились вокруг особняка, тот накапливал их и подчинял себе.

В это время вампир медленно сплетал новый кокон для дворца. Уголки губ Адриана приподнялись. Он обнажил клыки и вновь сомкнул губы. Ему хватит сил, чтобы справиться. Слишком долго шла подготовка, осталось только нить превратить в ткань.

Серебряные пряди волос переливались от мерцающего света свечи. Из-за непогоды день превратился в хмурый вечер. Но этого времени было достаточно, чтобы закончить начатое к пробуждению Фреи.

Ярость, боль и ненависть помогают совершать невозможное. Надо только взять себя в руки.

И Адриан готов был кормить свои страхи, чтобы преодолеть самого себя.

Вокруг витал тошнотворный аромат смерти, а заклинание тепла согревало продрогшее тело, вызывая неприятное покалывание. Фрея поймала себя на мысли, что не дышит, а просто лежит… в кромешной темноте.

Кто-то крепко сжал ее руку и поднес к губам. Поцеловал кончики пальцев, отчего болезненные ощущения смешались с дрожью и теплом.

Прощание?

– Дыши, дыши, даже если тебе не нужен воздух. Пока чувствуешь – живешь, даже если сердце не хочет биться, – уверенный шепот давал надежду, но она тонула в сгустке страха.

Ей не хватит сил, чтобы сделать еще один вдох. В груди ныло так, словно сломали ребра.

Вспышки воспоминаний. Они пытались лишить самообладания, вырвать его и утопить в адской боли. Ничего не достается просто так. Всему есть объяснение. Но Фрея не понимала, за что ей это.

– Я здесь, рядом. Не из-за клятв и обещаний. Я люблю тебя.

В сиплом голосе ведьма узнала Адриана. Дрожащими пальцами она попыталась нащупать в темноте его лицо, но те провалились в пустоту.

Привычное ни-че-го, в котором нет места утешению. Можно было кричать, шептать, биться в истерике, но единственным и желанным стало забвение. Сон, в котором можно было задохнуться.

– Так лучше, просто дыши.

– Я не могу… больше не могу, пока тебя нет рядом…

– Фрея, ты можешь, мы вместе, – уверенно повторял Адриан.

Ведьма только тяжело вздохнула и прикусила губу, после чего ошарашенно коснулась языком острых клыков. В это же мгновение со вспышкой света все исчезло – она вновь оказалась в темноте.

Вампир.

Жаждущий крови…

Больше всего на свете Фрея боялась голода.

Чувствовать себя уязвимой, зависимой, кормящей собственных демонов и обещающей им еще пару глотков.

В противовес страху хотелось цепляться за возможность быть с Адрианом. Провести еще пару дней вместе, прожить кусочек мечты, ощущать тепло, легкие касания. Быть нужной. Быть не одной.

Фрея ненавидела одиночество. Оно кормило неправильного волка. И сейчас, собираясь с мыслями, ведьма была уверена, что пора бросить кусок мяса другому, пока слабому, но правильному хищнику.

Фрея выбрала жизнь.

Борьбу за право быть счастливой.

Вопреки всему.

На мансарде было тихо. Иногда слышался шум ветра за окном. Наверняка колючий и ледяной. Смерть приходит с холодом. Именно его и ощущала Фрея.

Она старалась дышать так, чтобы не издавать ни звука. Чтобы не просыпаться или не показать, что проснулась. Боялась мучительной боли, отнимающей остатки самообладания, лишающей возможности кричать… просить, умолять… лишь бы больше ничего не чувствовать.

Но чем больше лежала и прислушивалась к тишине, тем спокойнее ей становилось. Фрея коснулась чего-то мягкого – диван. Ни с чем не спутать приятные прикосновения подушечками пальцев бархата. Рядом – любимые стеллажи с отклеенными корешками, книгами в потертых обложках и новенькими фолиантами. На самых высоких полках – литература Адриана. Он любил подворачивать странички и делать пометки в тексте. Книги были его… Взяв в руки одну из них, не спутаешь ни с какой другой. Они говорили о нем, пахли его терпким парфюмом.

Фрея старалась думать о чем-то приятном, важном и теплом. Чтобы воспоминания вытравили из души горький осадок, а перед глазами не стояла кровь. Хотелось дышать.

Но страх ощутить резкую боль, ломающую ребра, мешал сделать это полной грудью.

Было холодно.

Холодно.

Хо-лод-но.

Окружающий ее магический барьер начал отступать. Фрея не могла не замечать его гнилые и мерзкие прикосновения, но цеплялась за свои ощущения. Вампирам не бывает холодно.

Она ошибалась, когда думала, что ничего, кроме боли, не чувствует. Чувствует. Колючий плед, неприятное першение в горле, ломоту в правой руке и сухость, от которой щипало щеки. В груди все сжалось, а мысли вылетели из головы. Стоило просто открыть глаза, решиться и сделать это. Хотелось верить, что все как прежде. Но так ведь не бывает. Прошлое – кадры, к которым возвращаешься. И каждый раз ты должен испытывать одно и то же, но что-то неуловимо меняется…