Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

Одна из молний пронзила Краса насквозь, но он этого даже не заметил. Официально обо всем будет объявлено через две недели. А после, еще месяц спустя, если ни один из монархов не передумает, этот лорд Престор станет полноправным, коронованным королем.

– Мы должны заявить протест.

– Да, для начала. Однако это не главное. На самом деле нам, я считаю, следует выяснить правду об этом лорде Престоре, обыскать каждую щель, каждый склеп, узнать, откуда он взялся и чем занимался в прошлом. До этого открыто выступить против него мы не дерзнем – ведь он наверняка пользуется поддержкой каждого из членов Альянса, кроме нас.

Женщина преклонных лет согласно кивнула.

– Да но… пусть даже нам не по силам противостоять объединенной мощи других королевств, не сочтут ли они нас слишком серьезным противником?

– Нет, так не годится.

Взмахнув рукой, Крас развеял образ Престора, но внешность юного аристократа уже накрепко отпечаталась в памяти каждого из владык Кирин-Тора. Ни словом более не обмолвившись, советники согласились: перед ними – дело чрезвычайной важности.

– Теперь я вновь должен уйти, – сказал Крас. – Вам же предлагаю последовать моему примеру и обдумать эти тревожные обстоятельства самым тщательным образом. Проверьте все следы, сколь бы туманными и невероятными они ни казались, только поскорей. Если трон Альтерака займет эта загадка, подозреваю, единству Альянса вскоре настанет конец, какое бы единодушие ни проявляли его правители ныне.

Сделав паузу, он перевел дух и добавил:

– И, боюсь, если это случится, вместе с остальными может пасть Даларан.

– Из-за одного этого человека? – хмыкнул бородатый маг.

– Да. Именно из-за него.

С этим, пока остальные раздумывали над услышанным, Крас вновь исчез…

…дабы возникнуть в своем тайном убежище. По-прежнему потрясенный всем обнаруженным, Крас вдобавок сгорал от стыда: с товарищами по совету он был не вполне откровенен. О загадочном лорде Престоре он знал (точнее, не знал – подозревал , но все же) гораздо больше, чем рассказал остальным. Хотелось бы ему выложить им все как есть, но тогда они не только усомнились бы в его умственном здравии. Даже если бы Красу поверили, таким образом, он бы всего лишь поведал им слишком многое о самом себе и собственных методах, а более не достиг ничего.

Такого он в столь отчаянную минуту позволить себе уж точно не мог.

«Пусть действуют, как сочтут нужным – только б надежды мои оправдали».

Один, во мраке тайных покоев, Крас, наконец, осмелился откинуть на спину капюшон. Комнату освещал лишь единственный неяркий огонек без видимого источника, и в эту минуту мягкий свет его озарил седеющего красавца с резко очерченным, едва ли не мертвенно-бледным лицом. В блеске его черных глаз чувствовался еще более древний возраст, еще большая усталость, нежели в прочих чертах. По правой щеке его тянулись рядком три длинных шрама – старых, но, невзирая на время, до сих пор отзывавшихся ноющей болью.

Великий маг повернул левую руку, явив взору обтянутую перчаткой ладонь, и на ладони той внезапно появилась ярко-синяя сфера. Стоило Красу провести над нею свободной рукой, в сфере сразу же возникли образы. Вглядываясь в них, Крас откинулся назад и опустился в высокое каменное кресло, услужливо скользнувшее к нему со спины.

Перед его пытливым взором снова возник дворец короля Теренаса, величавое каменное здание, служившее домом множеству поколений лордеронских монархов. По углам монументальной постройки, неприступной серой твердыни вроде миниатюрной крепости, тянулись к небу парные башни высотой в полдюжины этажей. Над шпилями башен и над въездными воротами гордо, у всех на виду, реяли флаги Лордерона. Снаружи, у ворот, несли караул солдаты в мундирах королевской стражи, внутри же стояли на часах около десятка Рыцарей Серебряной Длани. В обычных условиях паладинов к охране дворца не привлекали, однако сейчас, когда королю предстояло еще обсудить с заезжими монархами множество второстепенных материй, без достойных доверия воинов, очевидно, было не обойтись.

Снова волшебник провел над сферой свободной рукой, и слева от фасада дворца появилось изображение внутренних покоев. Пристально вглядываясь в него, волшебник велел изображению придвинуться ближе.

Теренас и его молодой протеже… Выходит, несмотря на завершение переговоров и скорый отъезд прочих правителей, лорд Престор до сих пор остается при короле?

Как ни велик был соблазн прощупать мысли одетого в черное аристократа, от этого Крас воздержался. Пусть этот, скорее всего, невыполнимый подвиг возьмет на себя кто-либо другой. Особа вроде Престора подобных поползновений, несомненно, ждет и незамедлительно пресечет любые попытки вторжения, а Красу раскрывать свои карты пока не хотелось.

Однако если вторгнуться в мысли этого человека он не осмеливается, то может, по крайней мере, заняться исследованием его прошлого… а с чего же лучше начать, как не с шале, где царственный изгнанник устроил себе резиденцию под покровительством короля?

Крас снова провел ладонью над сферой, и в ее выпуклом боку возник новый образ – картинка того самого дома, как будто смотришь на него издалека. Без спешки оглядев здание, волшебник не обнаружил ничего примечательного и придвинул магический щуп поближе.

Как только удаленный взор его приблизился к высокой стене вокруг здания, путь ему на миг преградило заклятие – совсем незначительное, куда более ничтожное, чем следовало ожидать. Разумеется, это заклятие Крас легко обошел так, что оно не сработало. Теперь его взору открылся вид на шале – довольно мрачное строение, несмотря на элегантность фасада. Очевидно, по мнению Престора дом должен был содержаться в порядке, но вовсе не обязательно радовать глаз, и это мага нимало не удивило.

Быстрые поиски обнаружили еще одно защитное заклятие – на сей раз уже посложнее, но, опять-таки, не из тех, которые Крас не смог бы обойти. Ловкий, небрежный жест – и вторая линия обороны Престора осталась позади. Сейчас Крас проникнет внутрь, а уж там…

Вдруг сфера потемнела.

Черная непроглядная тьма поползла из нее наружу.

Поползла… и потянулась к волшебнику.

Крас бросился прочь из кресла, кувырком покатился по полу. Щупальца чистейшей, беспримесной ночи заструились по камню, окутали кресло, как окутали бы самого мага. Стоило Красу подняться на ноги, щупальца потянулись назад, а от кресла не осталось даже следа.

В то время как эти, первые щупальца потянулись к Красу, из остатков волшебного шара показались новые. Изумленный до полной растерянности, что за всю жизнь случалось с ним всего пару раз, маг подался назад, но, тут же опомнившись, пробормотал слова, которых не слышала ни одна живая душа на протяжении полудюжины поколений, да и сам Крас никогда прежде не произносил – лишь, замирая от восхищения, читал в книгах.