Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

– Теперь-то я знаю: ты – Смертокрыл!

Натянув поводья, Дункан остановил коня.

– Тут что-то нечисто.

То же самое почувствовал и Ронин, и это чувство вкупе с догадками насчет случившегося с ним в крепости помимо воли заставляло задуматься: не связана ли открывшаяся им картина с его путешествием?

Впереди, в отдалении, виднелся Хасик, но какой Хасик? Подавленный, тихий! Ни голосов, ни обычного шума… Казалось бы, такой порт должен бурлить жизнью, шуметь так громко, что слышно было бы даже отсюда, однако мертвую тишину вокруг нарушали лишь голоса нескольких птиц.

– Известий о каких-либо бедствиях мы не получали, – сообщил Верисе старший из паладинов. – Иначе выехали бы сюда немедленно.

– Может, мы просто утомлены путешествием, вот и тревожимся понапрасну?

Однако даже следопытка говорила негромко, не без опаски.

Видя, что заминка затягивается, Ронин решил взять дело в свои руки. К немалому удивлению остальных, он пришпорил коня и поскакал вперед, твердо решив добраться до Хасика – хоть со спутниками, хоть в одиночку.

Вериса поспешила следом, а лорд Сентур, естественно, устремился за ней. Обгоняемый Рыцарями Серебряной Длани, явно вознамерившимися занять место впереди, Ронин сдержал усмешку. Ладно, потерпит он их высокомерное самодовольство еще пару минут! Так ли, иначе, до порта недалеко, а там волшебник наконец-то расстанется с нежеланными компаньонами.

Расстанется, как пить дать… если, конечно, от порта осталось хоть что-нибудь.

Тишина встревожила даже коней, с каждым шагом волновавшихся все сильнее. В какой-то момент Ронину пришлось снова пришпорить взбунтовавшегося коня, однако шутить над его затруднениями никто из рыцарей даже не думал.

Подъехав ближе, отряд, к общему облегчению, услышал донесшийся со стороны порта шум – хоть какие-то признаки жизни. Стук молотков… голоса… скрип тележных колес… не так уж много, однако это наглядно свидетельствовало, что Хасик вовсе не превратился в обитель призраков.

И все же подъезжали к городку с осторожностью, понимая: что-то не так. Вериса и рыцари не выпускали из рук рукояти мечей, а Ронин начал перебирать в голове заклинания. Чего ожидать, никто не знал, но все явно были настороже.

И вот, едва в поле зрения показались городские ворота, Ронин заметил три зловещих черных силуэта, взвившихся в небо.

Конь волшебника шарахнулся в сторону, но Вериса, перехватив у Ронина поводья, сумела его усмирить. Часть рыцарей обнажила мечи, однако Дункан тут же подал им знак вложить оружие в ножны.

Не прошло и минуты, как с неба к земле спустились три огромных грифона. Два зверя устроились на вершинах самых могучих деревьев, третий же приземлился прямо у них на пути.

– Кто направляется в Хасик? – властно спросил всадник, бронзовокожий бородатый воин, ростом от силы по плечо магу, однако на вид без труда способный поднять не только его, но и его коня.

Дункан немедля выдвинулся вперед.

– Привет тебе, наездник на грифонах! Я – лорд Дункан Сентур из ордена Рыцарей Серебряной Длани, веду свой отряд в порт! Не будешь ли ты столь любезен ответить: уж не случилось ли в Хасике какого-либо несчастья?

Дворф хрипло захохотал. Статью он был ничуть не похож на тяжеловесных «земных» соплеменников. Скорее, его можно было принять за воина-варвара, попавшегося дракону и сплюснутого зверем вдвое против прежнего роста. Шириной плеч он превосходил сильнейших из рыцарей, мускулы рук словно бы жили каждый собственной жизнью, жесткое, точно камень, лицо обрамляла буйная грива длинных волос.

– Ну, если считать пару драконов всего-навсего «каким-либо несчастьем», то да, можно сказать, оно-то Хасик и постигло! Явились они три дня назад, да как начали жечь и крушить все, что на пути подвернется! Если бы мы с ребятами не прибыли тем же самым утром, от твоего драгоценного порта, человек, не уцелело бы ни единого домика! Они только за дело взялись, а тут мы на них, как снег на голову! Славная то была битва, вот только Глодина мы в ней потеряли, пусть его дух славно бьется с врагом целую вечность!

Все трое дворфов звучно ударили сжатыми кулаками в грудь, в самое сердце.

– Мы тоже видели дракона, – вмешался Ронин, опасаясь, как бы все трое не затянули одну из эпических поминальных песней, о которых он был немало наслышан. – И в то же примерно время. С орком-погонщиком на спине. Трое ваших нагнали его и вступили с ним в бой…

Главный из всадников гневно сдвинул брови, едва маг открыл рот, но при упоминании того, другого боя, глаза дворфа засияли огнем, лицо вновь озарилось широкой улыбкой.

– Так точно, человек, и там без нас дело не обошлось! Выследили мы эту трусливую ящерицу и взяли ее в оборот! Тоже добрый был бой, тоже бой не из легких! Вот он, Молок, – тут он указал на более тучного, слегка облысевшего дворфа на дереве по правую руку от Ронина, – прекрасный топор там потерял, но хотя бы молот сберег, а, Молок?

– Я, Фалстад, скорее бороду сбрею, чем потеряю молот!

– Да-да, молот и есть то самое, что дамочек к тебе привлекает, верно я говорю? – хмыкнув, откликнулся Фалстад.

Тут дворф словно бы впервые заметил Верису и неуклюже поклонился ей, не сходя с седла. Карие глаза его засияли ярче прежнего,

– А вот как раз и прекрасная эльфийская леди! Фалстад Драконоборец к твоим услугам, достопочтенная!

Только теперь, с немалым запозданием, Ронин вспомнил, что эльфы из Кель’Таласа – единственный народ, пользующийся истинным доверием диких дворфов с Заоблачного пика. Однако интерес Фалстада к Верисе одной этой причиной не объяснялся: подобно Сентуру, наездник на грифонах явно нашел ее весьма и весьма привлекательной.

– Приветствую тебя, Фалстад, – невозмутимо ответила среброволосая следопытка. – И поздравляю с достойной победой. Два дракона – для любого воздушного отряда немало.

– А для меня – задача из обыденных, из обыденных, так-то! – заявил дворф, склонившись как можно ниже. – Однако в этих краях твои соплеменники присутствием нас не балуют, особенно столь прекрасные, как ты! Чем скромный воин может тебе служить?

Ронин почувствовал, как волосы на загривке поднимаются дыбом. Если не слова, то тон дворфа подразумевал вовсе не только обычную помощь. Правда, волшебника подобные материи волновать отнюдь не должны, однако сейчас отчего-то пришлись ему не по душе.

Возможно, нечто в том же роде почувствовал и Дункан Сентур.

– Мы высоко ценим предложенную тобой помощь, – заговорил он, прежде чем кто-либо успел хоть рот раскрыть, – но надобности в ней, скорее всего, нет никакой. Нам нужно лишь достичь корабля, ожидающего этого волшебника, чтобы он смог отправиться в путь, прочь с наших берегов.