Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

Прямо перед ним возникло в воздухе облачко – облачко, сразу же сделавшееся плотным, густым, будто вата. Без промедления устремилось оно к тянущимся вперед щупальцам, встретив их на полпути.

Первые щупальца, коснувшись мягкого облачка, съежились, обратились в пепел, рассеявшийся, едва коснувшись пола. Крас испустил было вздох облегчения, но тут же с ужасом обнаружил, что его антимагия скрылась из виду, оплетенная щупальцами второй волны.

– Не может быть, – пробормотал он, глядя на это во все глаза. – Не может быть…

Угольно-черные плети окутали, поглотили, пожрали облачко, как те, первые – кресло!

Тут Крас и понял, с чем ему довелось столкнуться. Так действовали только запретные чары «Бесконечного голода». Правда, воочию Крас их ни разу не видел, но всякий, кто столько времени изучал искусство магии, узнал бы эту подлую штуку с первого взгляда. Однако сейчас в ней кое-что было изменено: ведь в выборе антимагии Крас не ошибся. Вначале все пошло, как следовало, но… но затем враждебные чары претерпели некую зловещую трансформацию – самая суть темного заклятья сделалась слегка иной. Теперь к Красу тянулась вторая волна щупалец, а он был не в силах с ходу понять, как уберечься, как помешать злым чарам пообедать им.

Бежать? Это пришло на ум первым, но нет, Крас знал, что чудовищное колдовство просто последует за ним, в каком уголке мира он ни укройся. В этом и состояла особая жуть «Бесконечного голода»: как правило, он неотвязно преследовал жертву, изматывая врага, пока тот не сдастся.

Нет, покончить с темными чарами следовало здесь и сейчас.

В запасе еще оставалось одно заклинание, которое могло бы помочь. Правда, оно высосет Краса досуха, оставит без сил не на один день, но с немалой вероятностью избавит его от смертельной опасности.

Правда, вполне может и погубить – с той же легкостью, что и ловушка, расставленная лордом Престором.

Крас отскочил вбок, уворачиваясь от тянущегося к нему щупальца. Думать и гадать времени более не было. «Голод» окружал со всех сторон, загонял в угол, угрожал охватить целиком, и на сотворение заклинания у Краса оставались считаные секунды.

Обычному человеку слова, что прошептал старый маг, могли бы показаться подобными лордеронским, произнесенным задом наперед, и с ударениями не там, где положено. Зная, что любая ошибка в столь пиковом положении станет шагом в небытие, Крас выговаривал каждое слово с особым старанием. Дабы сосредоточиться на самом сердце обволакивавшего комнату ужаса, он протянул вперед левую руку, направив ее в сторону надвигавшейся тьмы.

Мрак заклубился, рванулся вперед с невиданной быстротой. Едва отзвучала последняя пара слов, «Голод» сумел дотянуться до Краса. Гибкое тонкое щупальце захлестнуло, оплело средний и безымянный пальцы вытянутой вперед руки. Вначале боли Крас не почувствовал, однако пальцы просто исчезли, истаяли на глазах, а на их месте осталась лишь пара кровоточащих ран.

Стоило Красу сквозь сжатые зубы процедить последние слоги, все тело разом пронзила жуткая боль.

В крохотной комнатке словно бы вспыхнуло солнце.

Щупальца растворились в воздухе, точно лед, брошенный в плавильную печь. Невыносимо яркий свет, ослепивший Краса, хотя тот накрепко зажмурил глаза, заполнил собою каждый уголок, каждую щелку, каждую трещину. Сдавленно вскрикнув, волшебник рухнул на пол и зажал изувеченную руку ладонью.

Ударившее в уши шипение заставило сердце забиться быстрее прежнего. Кожу опалило нестерпимым жаром, и Крас невольно взмолился о том, чтобы смерть оказалась быстрой.

Шипение переросло в рев, все набиравший и набиравший силы. Казалось, посреди комнаты вот-вот разверзнется жерло вулкана. Крас приоткрыл глаза, но свет оставался по-прежнему ярким. Тогда маг съежился, сжался в комок и приготовился к неизбежному.

И тут… и тут свет попросту угас, погрузив комнату в недвижную тьму.

Поначалу великий маг не смог даже сдвинуться с места. Явись сейчас по его душу «Голод», он оказался бы совершенно беззащитен. Так, без движения, пролежал он не меньше пяти минут, пытаясь вновь обрести чувство реальности, наконец-то прийти в себя, собраться с силами и остановить кровь, струящуюся из жуткой раны.

Проведя здоровой ладонью над пострадавшей рукой, Крас велел краям кровавых обрубков сомкнуться. О восстановлении пальцев не могло быть и речи: чего коснулись темные чары, то к жизни уже не вернется.

После этого маг, наконец, решился открыть глаза. Поначалу ничем не освещенная комната показалась нестерпимо светлой, но мало-помалу глаза приспособились, и Крас сумел различить пару темных пятен – очевидно, мебель, однако больше поблизости не было ничего.

– Свет, – пробормотал изрядно потрепанный чародей.

Под потолком возникла небольшая изумрудно-зеленая сфера, озарившая комнату неярким сиянием. Крас огляделся вокруг внимательнее. Да, разумеется, темные пятна оказались уцелевшей мебелью: не пережило схватки одно только кресло. Что же до «Голода», от него не осталось даже следа. Да, обошлась победа недешево, однако Крас взял верх.

А может, и нет. Столько бедствий в течение какой-то пары секунд – и все напрасно. Попытка проникнуть в шале лорда Престора закончилась поражением.

И все же… и все же…

Кое-как поднявшись на ноги, Крас сотворил новое кресло, точно такое же, как и прежнее, и, задыхаясь, рухнул в него. Наскоро осмотрев изувеченную кисть и убедившись, что кровотечение действительно остановлено, волшебник вновь сотворил ярко-синий кристалл и снова вызвал в нем образ жилища юного аристократа. В голове его забрезжила ужасная догадка, и в ее верности он после всего происшедшего, пожалуй, мог убедиться, осторожно, совсем ненадолго заглянув к Престору еще раз.

«Вот оно!»

Очевидные следы магии… Наблюдая за их сплетением, Крас двинулся по следу дальше. Только действовать нужно со всей осторожностью, дабы снова не разбудить темной мерзости, от которой только что чудом спасся…

Догадка его оказалась верна. Мастерство в обращении с «Бесконечным голодом», хитроумие в изменении сущности заклинания, из-за которого первая контратака Краса обернулась ничем – то и другое указывало на знания и мастерство, далеко превосходящие даже знания и мастерство Кирин-Тора, сообщества лучших магов среди людей и эльфов.

Однако на свете существовала еще одна раса, еще народ, овладевший ремеслом магии много лучше эльфов.

– Теперь понятно, кто ты такой, – выдохнул Крас, сотворив перед собой образ Престора во всей красе. – Теперь-то я знаю, кто ты, несмотря на принятый тобой облик!

Закашлявшись, он не сразу сумел отдышаться. Пережитые испытания отняли много сил, но это откровение, осознание, с чьей мощью ему довелось столкнуться, во многих отношениях поразили Краса сильнее любого заклятья.