Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

Гри обнажил еще один, чуть более длинный топор, очевидно, предназначенный для рукопашной. Шнель, вместе с припавшим на колено Воршем, тоже пустили в ход метательные топоры, а затем, следуя примеру вожака, изготовили к бою топоры покрепче да потяжелей.

Новоприбывшие между тем окружили троллей со всех сторон. Дворфов Вериса насчитала более полудюжины. Все они были облачены в рваные шкуры и проржавевшие кирасы, головы их защищали полукруглые плотно сидящие шлемы, лишенные и рогов, и прочих ненужных украшений. Подобно Фалстаду, большинство носили бороды – только покороче, поухоженнее на вид.

Секирами и мечами дворфы орудовали безупречно, и мало-помалу тролли оказались прижаты вплотную друг к другу. Первым пал Шнель: одноглазое чудище не заметило воина, бросившегося в атаку со «слепой» стороны. Ворш предостерегающе рявкнул, но было поздно. Шнель яростно взмахнул топором, но по новому врагу не попал, а дворф глубоко вонзил меч в тощее брюхо тролля.

Свирепее всех сопротивлялся Гри. Удачный удар – и один из дворфов отлетел назад, а следующий выпад едва не обезглавил второго. К несчастью, его топор, не выдержав столкновения с длинным, куда лучше сработанным оружием врага, разлетелся на части. В отчаянии Гри схватил секиру дворфа за рукоять, дернул, пытаясь вырвать оружие из рук заметно уступавшего ему в росте соперника…

…и тут в спину вожака троллей вонзилось превосходно отточенное лезвие другой секиры.

Последнего из пленителей эльфийке стало едва ли не жаль. Казалось, вытаращивший глаза от ужаса перед неизбежной гибелью Ворш готов был заскулить, прося пощады. Однако он продолжал отмахиваться топором от ближайшего дворфа, и исключительно за счет слепого везения едва не нанес ему смертельный удар. Однако кольцо врагов с мечами и секирами наготове неуклонно сужалось, и отбиться от них он, конечно, не смог бы ни за что.

В итоге погиб Ворш примерно так же, как гибнут бараны на бойне.

Вериса отвела взгляд в сторону и не поворачивалась к полю боя, пока не услышала над собой твердый, слегка скрежещущий, точно щебень, голос:

– Ага, теперь понятно, отчего тролли бились так яростно! Эй, Гиммель! Видишь?

– Вижу, Ром! И это зрелище куда приятней вон той моей находки!

Сильные руки, подхватив Верису, помогли ей сесть.

– Давай поглядим, удастся ли избавить тебя от веревок, не слишком попортив этакой красоты!

Подняв голову, Вериса увидела перед собой краснолицего дворфа на добрых шесть дюймов ниже Фалстада ростом, зато много шире в плечах. Однако, несмотря на первые впечатления, с веревками он управлялся так ловко, что следопытка немедленно поняла: неуклюжими ни его, ни его товарищей считать явно не стоит – особенно после того, как сноровисто они расправились с троллями.

Вблизи одеяния дворфов выглядели еще более жалко – неудивительно, если им, как подозревала Вериса, приходилось жить только тем, что удастся стянуть из-под носа у орков. Вдобавок, от них явственно веяло ароматом, свидетельствовавшим, что и мытье для них давно превратилось в роскошь.

– Готово!

Как только веревки ослабли, Вериса без промедления выдернула изо рта кляп – дворф его вытащить не удосужился. Замысловатая ругань, загремевшая рядом, подсказывала, что и Фалстад полностью освобожден.

– А ну заткнись, не то снова вгоню этот кляп тебе в глотку, и уже навсегда! – рявкнул Гиммель.

– Чтоб одолеть одного из Заоблачных, вас, холмовых, тут маловато будет!

Враждебный ропот ясно давал понять: если наездник на грифонах не уймется, спасители запросто могут превратиться в новых врагов. Поспешно поднявшись на ноги – и, к счастью, в последний момент вспомнив, что потолок здесь низковат для ее роста – не на шутку встревоженная следопытка зарычала:

– Фалстад! Веди же себя вежливо! В конце концов, эти дворфы спасли нас от ужасающей участи!

– Это точно, тут ты права, – подтвердил Ром. – Проклятые тролли любое мясо сожрут – хоть свежатину, хоть мертвечину!

– Они о каких-то товарищах говорили, – вдруг вспомнила Вериса. – Возможно, нам лучше отсюда уйти, пока те не явились…

Но Ром успокаивающе поднял руку. Морщинистое лицо его очень напоминало морду состарившегося, но еще крепкого пса.

– О них тревожиться незачем. Они-то нас на эту троицу и навели. Однако, – прибавил он, поразмыслив, – ты, пожалуй, снова права. Эта шайка троллей в здешних краях не единственная. У орков они – все равно, что собаки охотничьи! Любой, кроме орка, странствующий по этим разоренным землям, для них – законная добыча, и даже союзником из-под той горы они не побрезгуют, если решат, будто он им по зубам!

В голове следопытки сразу же замелькали яркие образы, картины уготованной им судьбы.

– Какая мерзость! От всего сердца благодарю вас за своевременное появление!

– Знал бы я, что мы тебя выручаем – заставил бы этих недотеп двигаться поживее!

Тут к командиру подошел Гиммель.

– Йодж мертв, – то и дело поглядывая на эльфийку, доложил он. – Так наполовину в земле и остался. Нарн скверно ранен, нужно лечение. Остальные раненые все на ногах, идти могут!

– Тогда выдвигаемся! Да, и ты, мотылек, тоже!

Последнее относилось к сразу же ощетинившемуся Фалстаду: очевидно, для дворфа с Заоблачного пика подобное было нешуточным оскорблением.

Мягким прикосновением к плечу Верисе удалось успокоить наездника, однако на двинувшийся в путь отряд ее друг продолжал взирать с немалой злобой. Эльфийка отметила, что холмовые дворфы прихватили с собой все хоть сколь-нибудь ценное не только с убитых троллей, но и с погибшего товарища. Забрать его тело с собой они даже не попытались. Заметив ее косой взгляд, Ром с легким смущением пожал плечами.

– Война, леди эльф, такое уж дело – случается, что и не до приличий. Йодж бы нас понял и не осудил. А вещи его мы позаботимся разделить между ближайшей родней, и взятыми с троллей трофеями тоже их не обделим… хотя трофеев-то, как ни жаль, небогато.

– Я и не знала, что кто-то из вас в Каз Модане остался. По слухам, все дворфы покинули эти земли, как только поняли, что не смогут выстоять против Орды.

Напоминавшее песью морду лицо Рома помрачнело, как туча.

– Это точно: все, кто сумел , ушли! Не всем удалось, понимаешь ли! Орда налетела, как говорится, будто моровое поветрие, и многим перерезала все пути к отступлению! Пришлось закопаться под землю так глубоко, как сроду еще не закапывались! Много наших в то время погибло, а с тех пор к ним прибавились еще многие!

Вериса окинула взглядом его разношерстный отряд.

– Сколько же вас осталось?

– В моем клане – сорок и еще семь, а ведь когда-то счет шел на сотни! Говорили мы с тремя другими, так два больше нашего оказались. Общим числом получается чуть-чуть за три сотни, и это – лишь малая толика дворфов, живших когда-то на каз-моданской земле!