Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

– Подлый человечишко! – взревел второй, успевший изготовить к бою топор.

От первого увесистого удара Ронин сумел уклониться. Огромное лезвие высекло из стены фонтанчик каменной крошки. Орк двинулся вперед, перегораживая узкий коридор массивной тускло-зеленой тушей. Перед самым носом Ронина качнулось в воздухе свисавшее с орочьей шеи ожерелье из сморщенных высушенных пальцев – человечьих, эльфийских и не только, и эту коллекцию враг, вне всяких сомнений, собирался пополнить за его счет. Новый взмах топором – и на сей раз удар орка едва не разрубил мага надвое, от плеча до бедра.

Тут Ронин снова взглянул на его ожерелье, и в голову ему пришла весьма мрачная идея. Указав на ожерелье, он щелкнул пальцами.

Заклинание заставило орка на миг замереть, но, не увидев никаких зримых свидетельств его воздействия, свирепый воин презрительно захохотал над жалким крохотным человечишкой.

– Иди сюда, волшебник! Я с тобой живо покончу!

Но стоило ему снова занести над головою топор, как что-то легонько заскребло по его груди. Озадаченный, орк опустил взгляд.

Пальцы жуткого ожерелья, числом более двух дюжин, поползли вверх и сомкнулись на его горле.

Выронив топор, орк вцепился в шнурок, дернул, но пальцы сдавили горло будто клещами. Орк неудержимо закашлялся: нечто вроде многопалой мертвой руки начисто лишило его возможности сделать вдох.

Орк бешено завертелся на месте, заметался, забился, пытаясь оторвать мстительные пальцы от шеи, и Ронин поспешно отпрянул прочь. При помощи этого заклинания волшебник рассчитывал всего лишь отвлечь противника, пока он не подготовит что-либо завершающее, но отсеченные пальцы, похоже, отнеслись к представившейся возможности всерьез. Месть? Нет, в то, что духи поверженных орком воинов неким непостижимым образом подвигли собственные пальцы на этакие великие свершения, Ронин, даже будучи магом, поверить не мог. Должно быть, все дело в эффективности самого заклинания.

Да, разумеется, именно в ней…

Благодаря мстительным духам, или же обыкновенной магии, зачарованные пальцы делали свое жуткое дело с невиданным рвением. Ногти их впились в мягкое горло так, что верхнюю часть груди орка сплошь залило кровью. Грозный воин пал на колени с такой обреченностью в глазах, что даже Ронин, не выдержав, отвел взгляд в сторону.

Спустя еще пару секунд до ушей мага донесся предсмертный хрип и глухой удар огромного тела о каменный пол.

Грозный воин-берсерк окровавленной грудой лежал посреди коридора, а отсеченные пальцы по-прежнему глубоко впивались в его шею. Осмелившись коснуться одного из них, Ронин не почувствовал никакого отклика, никаких признаков жизни. Завершив свое дело, пальцы вернулись в прежнее состояние, как он, готовя заклинание, и рассчитывал.

И все же…

Отбросив прочь подобные мысли, Ронин обогнул труп и поспешил дальше. Прятать тело было негде, времени думать об этом – тоже. Вскоре улику кто-нибудь да обнаружит, но с этим волшебник не мог ничего поделать. Придется Ронину сосредоточиться только на королеве драконов. Если он ухитрится освободить ее, быть может, она хотя бы унесет его подальше от врагов. Другого пути к спасению волшебник, честно сказать, не видел.

Еще пару подземных ходов удалось преодолеть без помех, но тут впереди показался ярко освещенный коридор. Теперь голоса звучали оттуда, много громче, сильнее прежнего. Осторожно подкравшись к перекрестку, Ронин остановился и бросил взгляд за угол.

То, что он издали принял за коридор, на деле оказалось устьем огромной пещеры, уходившей направо. Под ее сводом трудились в поте лица, нагружая повозки и запрягая в них тягловый скот, многие дюжины орков. Очевидно, все они в спешке готовились к далекому путешествию, из коего вряд ли скоро вернутся.

Выходит, насчет битвы на севере он не ошибся? Но если так, отчего орки собираются в поход словно бы все до единого ? Отчего не отправят туда только драконов да их погонщиков? Ведь эти повозки будут тащиться до Дун Альгаза целую вечность!

Тут в его поле зрения попали двое орков, вместе тащивших некую тяжесть. Оба явно предпочли бы опустить ее на пол, но в силу каких-то причин не осмеливались. Мало этого – у Ронина создалось впечатление, что к грузу они относятся с особой заботой, точно он сделан из чистого золота.

Видя, что в его сторону никто не смотрит, волшебник шагнул вперед, дабы разглядеть столь ценный для орков предмет получше. Предмет являл собой нечто круглое – нет, не круглое, овальное – и с виду слегка шероховатое, точно покрытое чешуей. По сути, Ронину он сразу напомнил не что иное, как…

Яйцо .

И, если быть совсем точным, не чье-нибудь, а драконье .

Волшебник немедля перевел взгляд на соседние повозки. Так и есть! Теперь он понял, что около десятка их нагружены яйцами на разных этапах развития, от гладких, почти округлых, до еще более шероховатых, чешуйчатых, чем первое – очевидно, из этих вскоре должно было появиться на свет новое поколение драконов.

Но если драконы так важны для угасающих орочьих надежд, зачем им рисковать столь драгоценным грузом, отправляя его в неблизкий путь?

Человек…

Голос в голове едва не заставил Ронина вскрикнуть. На миг вжавшись в стену, он быстро юркнул назад, в коридор. Здесь, убедившись, что ни один из орков его не заметит, Ронин схватил висевший на груди медальон и устремил взгляд на черный кристалл в самой его середине.

Разумеется, кристалл неярко мерцал.

Человек… Ронин… где ты?

А что, Смертокрыл сам этого не знает?

– Я в самом сердце орочьей крепости, – прошептал он. – Ищу подземелье, где держат королеву драконов.

Однако ты отыскал что-то еще. Я мельком заметил. Что там такое?

В силу каких-то неясных причин сообщать Смертокрылу об этом Ронину не хотелось.

– Всего-навсего орки, упражняются в боевом мастерстве. Я, сам того не сознавая, едва не наткнулся на них.

Ответ повлек за собой долгое молчание – настолько долгое, что Ронин было решил, будто Смертокрыл прервал разговор, но тут дракон весьма спокойным тоном сообщил:

Я хочу это видеть .

– Да что в том особ…

Не успел Ронин вымолвить еще хоть слово, его тело вдруг взбунтовалось против него самого и вновь повернулось к пещере с великим множеством орков. Возмущенный, чародей попробовал возразить, но на сей раз даже язык ему не повиновался.

Выведя Ронина к тому же месту, откуда он наблюдал за орками, Смертокрыл заставил правую руку волшебника поднять медальон повыше. Следовало полагать, дракон обозревал все вокруг через черный кристалл.

Упражняются в боевом мастерстве? Вижу, вижу… должно быть, учатся отступать?

Ответить на глумливый упрек черного исполина Ронин не мог и, мало этого, вовсе не думал, что Смертокрылу действительно требуется ответ. Заставив его замереть у всех на виду, дракон долго оглядывал пещеру при помощи всевидящего медальона.