Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

Изера слегка подалась назад, шея и крылья ее подернулись рябью, будто отражение в озерной глади, вдруг потревоженной поднявшимся ветром. Век она так ни разу и не приподняла, однако огромная морда драконицы все это время была повернута прямо к гостю, незваным явившемуся в ее владения.

Не такое уж это простое дело – освободить твою возлюбленную Алекстразу, и даже мне неизвестно, стоит ли оно того. Быть может, пусть лучше мир следует своим путем, как пожелает? Если Дарующей Жизнь надлежит обрести свободу, разве это не произойдет само собой?

Ее равнодушие – равнодушие всех трех Аспектов, к которым Крас обращался – распалило в сердце мага-дракона жгучую ярость.

– Выходит, Смертокрылу действительно надлежит стать завершением пути, коим следует мир? Ведь так оно и случится, если все вы будете только сидеть, ничего не делая, да грезить!

Крылья драконицы сомкнулись за ее спиной.

Не смей поминать это имя!

Но Крас униматься не собирался.

– Отчего же, о Владычица Грез? Он преследует тебя в кошмарных снах?

Веки Изеры по-прежнему оставались сомкнутыми, однако в глазах ее наверняка вспыхнул некий зловещий огонь.

Он – тот, в чьи грезы я больше не войду никогда. Он – тот, кто во снах своих, пожалуй, еще ужаснее, чем наяву.

Доведенный до крайности, маг даже не стал делать вид, будто понял последнюю фразу. Волновало его только то, что ни одной из трех величайших сил не хватает энергии, не хватает воли к сопротивлению. Да, из-за Души Демона, они уже не те, что прежде, но все же мощью обладают невероятной! Однако все трое, похоже, уверены: Эпоха Дракона прошла, и, даже если б им вправду оказалось по силам изменить будущее, не стоит оно того, чтоб ради него пробуждаться от добровольного оцепенения.

– Изера, я знаю: и ты, и твои сородичи до сих пор вращаются в кругах юных рас. Я знаю: ты все еще властна над снами людей, эльфов и…

К сути, Кориалстраз! Даже мои владения не безграничны!

– Но ведь ты не отказалась от внешнего мира окончательно и бесповоротно, не так ли? Ведь ты, не в пример Малигосу с Ноздорму, не прячешься ни в глубинах безумия, ни за стеной реликвий минувших эпох! В конце концов, разве сновидения, грезы, мечты не устремлены в будущее?

В той же степени, что и в прошлое, и будь добр об этом не забывать!

Перед глазами Краса проплыл полупрозрачный образ человеческой женщины с малышом на руках. Мальчишечьи грезы о битвах с чудовищами, порожденными детским воображением, вспыхнули и тут же исчезли, как не бывало. Следом за ними вокруг замелькали, появляясь и расплываясь, будто туман, всевозможные сновидения. Сколько мрачных, столько и более светлой природы, но так оно было всегда. Равновесие…

Однако равновесие в душе Краса нарушало продолжавшееся заточение его королевы и твердое намерение Смертокрыла очистить мир от юных рас. Если ни с той ни с другой бедой не покончить, не видать больше миру ни снов, ни мечты, ни надежды.

– Изера, с твоей ли помощью, или без тебя, я от своего не отступлюсь. Не могу отступиться!

Что ж, изволь. Я тебе не препятствую…

Образ спящей драконицы снова подернулся рябью. Крас отвернулся от нее, не обращая внимания на непостижимые видения, в беспорядке клубящиеся вокруг.

– Тогда либо верни меня в мой тайный приют, либо брось в бездну! Уж лучше смерть, чем жить в ожидании страшной гибели мира… видя, во что превращается моя королева!

Он ожидал, что Изера снова отправит его в объятия небытия, дабы он больше не докучал разговорами об Алекстразе ни ей, ни прочим Аспектам. Но нет, маг в обличье дракона всего лишь почувствовал, как кто-то мягко, едва ли не с робостью, коснулся его плеча.

Обернувшись, Крас обнаружил перед собой стройную бледнокожую женщину, прекрасную, но бесплотную. Одета она была в свободное платье тонкого, как паутинка, бледно-зеленого шелка, нижнюю половину лица ее прикрывала вуаль. Во многом она напоминала его королеву… однако ничуть на нее не походила.

Глаза женщины были закрыты.

Бедный, отчаявшийся Кориалстраз… ты вправду готов ради нее на все.

Ее губы не шевелились, но голос был Красу знаком – да, это голос Изеры. На бледном лице под вуалью отразилась задумчивая печаль.

Зачем повторять дважды то, что обоим прекрасно известно? Не понимая, к чему это, Крас отвернулся от Повелительницы Снов в поисках хоть какого-нибудь пути, ведущего прочь из этого призрачного царства.

Не спеши уходить, Кориалстраз.

– Почему же? – резко спросил он, оглянувшись назад…

…и снова увидел перед собою Изеру. Однако теперь глаза ее были распахнуты во всю ширь, и Крас замер, не в силах вынести их взгляда. То были глаза всех, кого он когда-либо знал и любил. Синие, зеленые, красные, черные, золотистые – всех возможных цветов, эти глаза знали о нем все, всю подноготную.

То были даже его глаза.

Я подумаю над тем, что ты сказал.

Крас просто ушам собственным не поверил.

– Так ты согласна…

Изера вскинула руку, оборвав его фразу.

Пока что я согласна подумать над тем, что ты сказал. Ни больше, ни меньше.

– А… а если ты решишь, что согласна со мной?

Тогда я постараюсь убедить Малигоса и Ноздорму присоединиться к тебе… но и в этом случае за них ничего обещать не могу.

Это было существенным шагом вперед – Крас на подобное и не надеялся. Возможно, в итоге этот шаг ни к чему и не приведет, но хотя бы вселит в сердце надежду перед грядущей битвой.

– Б-благодарю тебя.

Не стоит. Пока что я не помогла тебе ничем… разве что сохранила жизнь твоих грез.

Улыбка, скользнувшая по губам Изеры, казалась слегка виноватой.

Желая объяснить ей, что даже такая малость придаст ему сил для продолжения борьбы, Крас вновь начал благодарить ее, однако Изера вдруг словно бы поплыла от него прочь. Крас протянул к ней руку, но разделявшее их расстояние оказалось слишком велико. Тогда Крас шагнул к ней, но Изера лишь понеслась вдаль быстрее прежнего.

Тут-то волшебник и понял, что Спящая остается на месте, а движется он.

Выспись хорошенько, бедный Кориалстраз , – донесся издали ее голос, в то время как стройная полупрозрачная фигура задрожала и развеялась без следа. – Выспись как следует, ибо битва, к которой ты так стремишься, потребует от тебя всех сил и даже большего …

Крас раскрыл было рот, но даже голос, коим он говорил в царстве снов, больше ему не повиновался. Миг – и дракона в облике мага снова окутала тьма, уютная тьма дремы без сновидений.

И помни: не стоит недооценивать тех, кого полагаешь всего-навсего пешками…

Горная крепость орков оказалась не только куда огромнее, чем Ронин мог себе вообразить, но и куда запутаннее. Коридоры, которыми он рассчитывал добраться до цели, внезапно сворачивали в другие стороны – нередко даже в какой-то момент начинали вести не вниз, а вверх. Некоторые без всякой на то видимой причины заканчивались тупиками. Последний такой коридор вынудил Ронина больше часа идти обратно, не только отнимая драгоценное время, но и порядком истощая иссякающие силы.