Кассандра Клэр - Железная цепь [litres]

Джеймс вернулся к реальности, с удивлением посмотрел на Корделию.

– Я ждал отъезда? Отношения между членами твоей семьи причиняют страдания не мне, а прежде всего тебе, Маргаритка. Я поехал с тобой лишь для того, чтобы помочь тебе, смягчить неловкость. Если моего присутствия оказалось недостаточно…

– О нет, ты мне очень помог. Ты покорил матушку. Мне кажется, она сама охотно вышла бы за тебя замуж, если бы это было возможно. А отец только и ждал подходящего момента, чтобы выложить все свои истории новому слушателю. И еще… я не знала, что ты начал изучать персидский язык.

– Я помню, Люси пыталась научиться говорить на персидском, чтобы произвести на тебя впечатление, – слегка улыбнулся он. – И мне показалось, что это самое меньшее, что я могу сделать для тебя.

– Люси хватило только на то, чтобы запомнить несколько предложений, – рассмеялась Корделия. – У нее намного лучше получается писать на родном языке. – Она наклонила голову набок. – Значит, ты такой… такой серьезный не потому, что провел отвратительный вечер?

Джеймс смотрел на пламя, и пляшущие рыжие язычки отражались в его черных зрачках.

– Ты говорила, что Алистер до недавнего времени скрывал от тебя состояние здоровья отца. Что ты ни о чем не подозревала.

– Верно.

– К сожалению, прежде я не понимал, каково вести такую жизнь, не мог представить, как ему тяжело. Такое нелегко утаить. Нелегко справляться с человеком, который страдает от… у которого подобные проблемы.

– С того дня, как Алистер рассказал мне, я не могу избавиться от чувства вины, – вздохнула Корделия. – Когда я была маленькой, мне казалось, что Алистер ревнует. У него всегда делалось такое лицо, когда он видел меня с отцом… Но теперь я понимаю: он просто боялся, что я догадаюсь, что отец снова пьян, и мне будет больно.

– О, должен признать, что твой отец после нескольких бокалов вина может быть интересным собеседником, – заметил Джеймс. – Как Мэтью.

Корделия удивилась.

– Мэтью совсем не такой, как мой отец. Мэтью пьет, чтобы развлечься и развлекать других – а отец хочет спрятаться от реальности, уйти в мир фантазий, без конца перебирать воспоминания о лучших днях. Мэтью вовсе не… – «Не болен», хотела она сказать, но ей показалось неправильным и оскорбительным применять такое слово по отношению к Мэтью. Это просто не могло быть правдой.

– Он не разочарован в жизни, как мой отец, – закончила она.

– Иногда я задаю себе вопрос, – медленно произнес Джеймс, – способен ли один человек по-настоящему понять другого. – Он провел рукой по волосам. – И прихожу к выводу, что мы можем лишь попытаться это сделать.

– Я очень благодарна, – ответила она. – За то, что сегодня ты попытался.

Он неожиданно улыбнулся – легкомысленно и хитро.

– Я знаю, как ты можешь отблагодарить меня. Есть одна вещь, о которой я уже давно мечтаю.

Корделия взглядом попросила его продолжать.

– Почитай мне вслух что-нибудь из «Прекрасной Корделии».

– О, во имя Ангела, Джеймс, только не это. Это же не настоящая книга. Люси написала ее только для того, чтобы развлечь меня.

– Именно поэтому я прошу, чтобы ты мне ее почитала, – с обезоруживающей прямотой объяснил Джеймс. – Я хочу узнать, что делает тебя счастливой. Что заставляет тебя смеяться. Я хочу узнать о тебе больше, Маргаритка.

После этого просто невозможно было сказать «нет», и Корделия отправилась за книгой. Когда она вернулась в кабинет, оказалось, что Джеймс лежит на диване, завернувшись в плед. Он снял туфли и галстук, его волосы рассыпались по подушке.

Корделия села рядом и открыла переплетенную рукопись, свадебный подарок Люси.

– Я не буду начинать с первой главы, – сказала она. – По правде говоря, этот роман можно читать с любого места, хоть с середины, а кроме того, Люси пришла в голову эта идея, когда мне и ей было всего по тринадцать лет, так что… завязка романа сейчас не имеет особого значения.

И она приступила к чтению.

«Храбрая принцесса Люсинда бежала по мраморным залам дворца.

– Я должна найти Корделию, – задыхаясь, вымолвила она. – Я должна ее спасти.

– Принц держит ее в плену в своем тронном зале! – воскликнул сэр Джетро. – Принцесса Люсинда, вы – самая прекрасная и мудрая из всех знакомых мне высокородных дам, но даже вам не под силу в одиночку сражаться с сотней вооруженных до зубов дворцовых стражников! – Зеленые глаза рыцаря вспыхнули. Его черные волосы растрепались, белая рубашка была расстегнута.

– Я обязана прийти к ней на помощь! – настаивала Люсинда.

– Тогда я буду сражаться рука об руку с вами!

А тем временем в тронном зале прекрасная Корделия упорно пыталась высвободиться из тяжелых железных цепей, которыми негодяй приковал ее к полу.

– Воистину, я никак не могу понять, почему ты не хочешь выйти за меня замуж, – угрюмо произнес принц Огастес. – Я буду любить тебя до конца жизни, осыплю золотом и драгоценностями, подарю табун лучших скакунов.

– Мне ничего не нужно от тебя, – с достоинством ответила прекрасная и благородная Корделия. – Я хочу лишь одного: чтобы ты освободил из заточения моего возлюбленного, лорда Байрона Мандрейка.

– Никогда! – вскричал принц Огастес. – Он злодей и пират. До того ты была влюблена в разбойника с большой дороги, а еще прежде была целая шайка контрабандистов. Став моей женой, ты, наконец, превратишься в честную женщину.

– Я не хочу быть честной женщиной! – возразила Корделия. – Я ищу настоящую любовь!»

Корделия не сразу осмелилась оторвать взгляд от книги, но, услышав странное сдавленное шипение, сообразила, что Джеймс корчится от смеха на диване.

– Драгоценности, – с трудом выговорил он, отдышавшись, – и табун… табун скакунов.

Корделия в ответ показала ему язык.

– А ты хотела бы получить табун скакунов? – снова давясь от смеха, спросил он.

– В Лондоне это было бы несколько неуместно, – сказала Корделия.

– В отличие от совместной жизни с лордом Байроном Мандрейком? – фыркнул Джеймс. – Неужели это и есть истинный возлюбленный прекрасной Корделии? Что-то он мне не очень нравится.

– О, вовсе нет. У Корделии множество поклонников. Она знакомится с мужчиной, тот ухаживает за ней, они целуются, а потом кавалер обычно умирает мучительной смертью, чтобы освободить место следующему.

– Несладко им приходится, – посочувствовал Джеймс. – Зачем же всех убивать?

Корделия отложила книгу.

– Скорее всего, Люси просто не знает, что происходит между мужчиной и женщиной после поцелуя.

– Многое, – рассеянно пробормотал Джеймс, и Корделии внезапно стало очень жарко.

Должно быть, Джеймс подумал о том же, о чем и она, потому что он резким движением сбросил с себя плед и повернулся лицом к ней. Маска исчезла, но Корделия по-прежнему не могла понять, что у него на уме. Он оглядел девушку – ее лицо, губы, глаза, шею; потом взгляд его опустился ниже, и у нее возникло странное ощущение. Как будто его руки ласкали ее тело, его изгибы и округлости.