Лори Ли - Лес душ [litres]

Я ем быстро по большей части лишь потому, что мне нужно как можно больше сил. Однако остальные рожденные шаманами едят как оголодавшие, облизывая тарелки и собственные пальцы.

– Кто-нибудь из вас может сражаться? – мне не хочется спрашивать подобное, учитывая все то, сколько они всего уже пережили. Однако мне необходимо знать, какими силами я располагаю.

Кудера снова задумчиво наклоняет голову. Судя по всему, она среди них является лидером.

– Мы не солдаты, – говорит она с осторожностью. – Но у меня есть мое ремесло. Мой фамильяр может летать, так что я приказала ему держаться как можно дальше от Мертвого Леса.

Я изумленно моргаю.

– А что насчет остальных?

– Мы встретили на своем пути лишь одного духа. Духов привлекают места, где пользуются магией. Раньше их было куда больше в Эвейвине, до того как всех нас отправили в долину Крайнес.

Я киваю и делаю вид, будто уже знаю об этом. И все же водница может оказаться полезной, а это уже больше, чем то, на что я рассчитывала всего пару минут назад.

– И никто не пытался найти себе фамильяра, чтобы сбежать из тюремного лагеря?

– Некоторые пробовали. – Она опускает голову, продолжая: – Но каждый раз все заканчивалось тем, что фамильяр погибал от гнили или же его убивали солдаты. И в конце концов мы просто перестали пытаться. Кажется жестоким заставлять их переживать болезненную смерть только лишь ради нас.

– Фамильяры для нас священные, – говорит Нонг, прерывая ее. – Души являются источниками нашей магии, и только они могут иметь доступ к ней. Без душ у нас нет и магии. Убийство чужого фамильяра является непростительным преступлением.

День медленно проходит, и шаманы становятся более разговорчивыми, рассказывая мне о своих жизнях до лагеря. До того как угодить в тюрьму, Майя была учителем, обучая детей тем навыкам, которые им понадобятся при поступлении в Гильдию принца, когда им исполнится одиннадцать. Меня поражает мысль о том, что когда-то рожденные шаманами посещали Гильдию принца и даже Гильдию королевы – когда ее еще называли Гильдией короля, когда отец принца Мейлека был у власти. Очевидно, что королевская армия когда-то обладала целым батальоном, состоящим из одних лишь рожденных шаманами.

Даже если войну между королевствами удастся предотвратить, что же насчет войны в самом Эвейвине между его же жителями? Рожденные шаманами навсегда запомнят несправедливость, с которой к ним отнеслись.

Нонг, будучи медиумом, помогал юным шаманам закрепить связь с их первыми фамильярами. Его способность общаться напрямую с духами не является ремеслом, которое можно использовать только лишь при наличии фамильяра. Это просто дар, с которым рождаются некоторые шаманы, независимо от своего мастерства.

Кудера училась в Гильдии принца, когда был издан указ, назвавший всех рожденных шаманами вне закона. Всех студентов-шаманов взяли под арест без каких-либо объяснений и закрыли в темницах Великого дворца, пока не достроили тюрьму в горах. Позже она отыскала своего брата в трудовом лагере лишь по счастливому стечению обстоятельств. Их отец умер годом раньше, однако мать погибла в лагере, и с тех пор Морун не произнес ни слова.

Майя рассказывает, что, когда они сбежали на юг, их группу составляли двадцать три человека. Они разделились, когда добрались до побережья, большинство решило попытать удачу и скрыться в рыбацких деревушках. Украсть маленькую лодочку кажется делом попроще, чем найти место на борту крупного судна. Однако Кудера и еще десять шаманов не хотели рисковать и отправляться в вояж в открытые воды на маленьком судне.

Конечно же, теперь они об этом жалеют. Среди многочисленных толп народа в Вос-Гиллисе им не удалось скрыться, как они надеялись. Теперь они никогда не узнают, какая участь постигла остальных.

После ужина меня начинает одолевать беспокойство. Время идет, и я все сильнее переживаю, что у Фаут могло что-то тоже пойти не по плану.

Я выглядываю во тьму за окном в тот самый момент, когда наружная дверь штаба с гулким шумом распахивается. Я подпрыгиваю от неожиданности.

– Пожар! – кричат голоса. – Королевская пристань горит!

Звуки смешиваются: тяжелый стук спешащих ног, шорох рук, хватающих плащи и оружие, а затем стук распахивающейся двери, следом за которым наступает звенящая тишина.

Я жду, затаив дыхание и прислушиваясь. Вскоре слышу, как ножки выдвинутого стула царапают пол, и тихое ворчание стражника, которого оставили следить за заключенными.

Королевская пристань составляет часть побережья, где имеют право швартоваться только судна королевской семьи и высокопоставленные чиновники. Ее редко используют. Самые роскошные королевские корабли стоят в водах Вос-Тальвина, в заводях вод бухты Нидл. Тем не менее несколько судов поменьше все-таки находятся здесь. Я видела пришвартованные корабли, когда осматривала город с крыши. Огромные, великолепные, но точно призраки, отделенные от шумных общественных причалов.

Идея Фаут просто гениальная. Я не знала, что она запланировала, и не стала спрашивать, потому что она выглядела вполне уверенной в своих замыслах. Теперь понимаю почему. Идеальнее места, чтобы устроить пожар, просто не придумаешь, такой не нанесет серьезного ущерба, тем более в шумном и переполненном городе вроде этого.

Я поворачиваюсь к рожденным шаманами, которые наблюдают за мной с побледневшими, но воодушевленными лицами. Шепчу Нонгу:

– Потеряй сознание.

Он морщится, не понимая, чего я хочу.

– Сделай вид, что теряешь сознание.

Его губы тут же складываются в понимающее: «А-а-а!», – и он делает драматичный жест, падая.

– Помогите! – кричу я. – Пожалуйста, нам нужна помощь!

Несмотря на всю требовательность и спешку, которые я вкладываю в свой голос, оставшийся на страже солдат приходит к нам очень медленно. Я сжимаю пальцами прутья решетки, представляя, что это его шея, когда он входит.

– Что не так? – ворчливо интересуется он, наконец показываясь из-за угла.

– Пожалуйста, – я киваю на Нонга, лежащего на полу. Кудера и Морун склонились вокруг него в панике. Я вздрагиваю, когда Кудера перебарщивает с эмоциями, надеясь, что стражник этого не заметит. – Ему нужна вода. Или свежий воздух. Что-нибудь.

Стражник мрачно хмурится и разворачивается. Я снова кричу ему вслед, однако он вскоре возвращается со стаканом воды. Берет связку ключей, висящую на противоположной стене, и отворяет дверь коридора, ведущего к нашим камерам. Когда он проходит мимо меня, я высовываю руки через решетку. Хватаю его за ворот униформы и со всей силы ударяю головой о решетку. Он вскрикивает, ошеломленный, так что я ударяю его снова, пока он не пришел в себя.