Брайан Наслунд - Кровь изгнанника [litres]

– Может, и так, – недоверчиво сказала Вира. – А может, ты хочешь, чтобы мы сначала пошли в Таггарстан. Там легко скроется любой воришка.

– Обижаешь, паучок, – сказал Фельгор. – По правде сказать, мне очень хочется еще раз проникнуть в императорский дворец. То-то повеселимся.

– Только смотри у меня, Фельгор, не чуди там, а то худо будет. Ясно тебе? – пригрозила Вира.

– Ясно, – пробормотал Фельгор и, отвернувшись, уставился на реку.

Они гребли всю ночь, сменяя друг друга на паре оставшихся весел. К рассвету вдалеке показался город. Таггарстан находился там, где сливались шесть горных рек – одни не шире ручья, а другие шагов семьдесят в ширину, так что на месте слияния постоянно бурлил водоворот. Бершад поглядел за борт: прозрачный горный поток замутился.

На воде виднелись хижины на сваях и баржи, скрепленные помостами. Все это и образовывало постоянно меняющийся плавучий город – центр оживленной торговли. За пределами города шесть рек образовывали одно широкое русло – реку Муракаи, которая текла по заболоченной равнине до самого Гразиленда, далекой восточной страны.

Каждый день неторопливое течение Муракаи приносило с востока сотни чужеземных торговцев, которые везли в Таггарстан свои товары для Терры. Бершад поднес ладонь ко лбу и вгляделся в город. Лодка проплыла под деревянным мостом, под которым висели таблички с белыми буквами ТАГРСТ.

– Новый указатель им не помешает, – сказал Роуэн, зевая; он подремывал рядом с Альфонсо, у борта лодки.

Город представлял собой лабиринт каналов, образованный плавучими хижинами и стоящими на якоре баржами. Повсюду пахло прогнившей древесиной и дохлой рыбой. Над водой висели тучи мух и комаров, хотя солнце взошло всего полчаса назад. Издалека доносился шум рыбного рынка.

– Нам туда, – сказал Фельгор. – Раздобудем завтрак и, может быть, кое-какие сведения.

На своем веку Бершад повидал много рынков. Он стоял у ворот базара благовоний, куда пускали только благородных дам, вдыхал пьянящие ароматы и думал, как возможно такое чудо в том же мире, где существует Гленлокское ущелье, с его грудами трупов и реками крови. Он бывал на ярмарках тотемов в долине Горгоны, где торговали самоцветными камнями, сушеными внутренностями зверей и редкими растениями, обладающими волшебными свойствами.

Но Бершад никогда не видел такого рынка, как в Таггарстане.

Все каналы и переулки вели к центру города – залитому водой пространству, где теснились лодки и баржи, будто стрелы в колчане. На каждом суденышке чем-то торговали. Покупатели перебирались с одной лодки на другую по веревочным мосткам, выкрикивали цены, торговались, жаловались и знаками показывали продавцам на борту, какой товар им нужен, а взамен швыряли им кошели с деньгами.

Здесь продавали и огромных рыбин с глазами размером в кулак, выловленных в глубинах Великого Западного океана, и связки речной форели или крошечных водяных курочек. Большие гразилендские лодки, доверху нагруженные опиумом, сидели глубоко в воде.

– И все это богатство – под самым носом у балар. Почему бы им не завоевать город? – спросила Вира.

– Это невозможно, – сказал Фельгор, ковыряя в зубах щепкой. – На самом деле Таггарстана не существует, тут просто полусгнившие баржи на якоре. Если балары нападут на Таггарстан, все эти проходимцы поднимут якоря и уплывут себе вниз по реке, обоснуются где-нибудь в другом месте. В общем, за ними придется бесконечно гоняться. – Он выбросил щепку в воду.

Бершад направил лодку на пустующее место в одном из каналов, у входа в рынок. К перилам привалился старик с белой бородой, запятнанной зеленой блевотиной. Он подслеповатыми глазами уставился на Бершада.

– Это твое место, что ли? – по-баларски спросил Бершад.

Молчание. Бершад повторил вопрос по-галамарски. Из уголка стариковского рта сползла струйка слюны.

– Он из Паргоса, – сказала Вира, надевая перевязь с кинжалами.

– Можно здесь лодку поставить? – на ломаном паргосском повторил Бершад.

Старый пьяница окинул Бершада испытующим взглядом и пробормотал:

– Драконьерам перечат только дураки. Но ты тоже остерегись. Может, в Таггарстане законов и не так много, как в Терре, но, если какой татуированный изгнанник здесь задержится, ему быстро укоротят шею.

Он плюнул на Бершадов сапог и заковылял прочь, на ходу прихлебывая из глиняной фляги. Бершад сообразил, что другого разрешения здесь не требуется.

– Фельгор, а ты знаешь, где тут таверна «Семь якорей»? – спросил Бершад, привязав лодку.

– Кстати… – Фельгор понизил голос. – Ты не боишься связываться с вампиром? Может, поищем кого другого?

– Это еще почему?

– Да об этом вампире идет дурная слава, – ответил Фельгор.

– А какая разница? – сказал Бершад. – Это ж не значит, что он нам не поможет.

– Да кто его знает? Вдруг он нас съест, Сайлас.

– Как это?

Фельгор замялся, смущенно посмотрел на всех:

– Таггарстаном всегда правили трое: Малакар Роф, Фаллон Сиконе и Альто Якун. У каждого было свое дело. В основном они контрабандой возили в Баларию опиум, а из Баларии – очищенное драконье масло. Ну и держали в Таггарстане все опиумные притоны и игорные заведения.

– Фельгор, а при чем тут «он нас съест»?

– Так я к этому и веду. Значит, два года назад неведомо откуда появился этот вампир. Ну и началось. Он целый год собирал свое воинство – в основном пиратов и преступников. Потом, пару месяцев назад, за ночь захватил все дело Альто Якуна. И по слухам, сожрал его сердце и печень.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Вира. – Ты же сидел в альмирской тюрьме.

– Такие новости мгновенно разлетаются по всем тюрьмам Терры. Говорят, вампир такой жестокий, что с ним лучше не связываться. – Фельгор придвинулся к Бершаду и зашептал: – Баларские пропуска можно достать иными путями.

– Возможно. Но этот – самый быстрый.

– И самый опасный.

– Самый быстрый путь всегда самый опасный, – сказал Бершад. – Спасибо за интересный рассказ, но у нас нет времени искать еще одного умельца, который подделает пропуска. Йонмар же договорился с вампиром. Вот мы и напомним ему об уговоре. Короче, где «Семь якорей»?

Фельгор снова посмотрел на спутников и понял, что поддержки ему не найти.

– Ладно, пойдемте.

Вслед за Фельгором они прошли по узким мосткам, соединявшим плавучие хижины и баржи-развалюхи. За окнами виднелись пьянчужки, дрыхнущие на замызганных подстилках. Не спали только подозрительного вида громилы, которые брели каждый по своим делам, готовые в любой момент кого-нибудь ограбить. Прохожие беззастенчиво отпихивали друг друга в толпе, но Бершад заметил двух типов, которым безоговорочно уступали дорогу: оба без рубашек, с рыбацкими тесаками и короткими мечами, а кожа покрыта паутиной татуировок. Странные типы несли на плечах глиняные бутыли с рисовым вином.