Брайан Наслунд - Кровь изгнанника [litres]

– Хорошо, что ты оклемался. Что случилось?

– Да мне в логовище что-то примерещилось.

– Ты же говорил, что там безопасно, – напомнил Фельгор.

– Нет, я сказал, что там нет драконов.

– Мы все там были… – Фельгор зашмыгал носом. – Может, и на меня оно подействовало?

– Вряд ли.

Фельгор шмыгнул носом еще раз, для проверки.

– Ну ладно. – И, помолчав, добавил: – А что на ужин?

Все разошлись на поиски еды, а Бершада оставили на привале набираться сил. Роуэн и Фельгор отправились собирать подножный корм, а Вира вернулась к озеру порыбачить. Бершад подбросил хвороста в костер и, глядя в огонь, начал разбираться в своих ощущениях. Слышал он нормально – где-то неподалеку шуршали мыши, но теперь Бершад не различал биения их крошечных сердец. Потом он вытащил из ножен кинжал из драконьего клыка и ткнул им себе в руку. Из пореза выступила кровь, струйкой стекла по предплечью. Бершад с облегчением отметил, что ранка не затянулась сама собой. Все эти годы необъяснимая способность исцеляться помогала ему выжить. Хотя и очень пугала.

Спустя час все собрались у костра. Роуэн и Фельгор нашли пару десятков грибов, размером с голову младенца. Роуэн всыпал грибы в котелок и повернулся к Вире:

– Ну как, в озере рыба есть?

– Не совсем. – Вира опустила на землю кожаную суму, в которой что-то шевелилось. – Раки, – объяснила она. – По всему берегу.

Фельгор одним пальцем приоткрыл горловину сумы и заглянул внутрь.

– Эх, мне бы форель!

– А мне б жареного барашка с подливкой, – буркнул Роуэн, подхватив суму. – Будешь есть, что дадут. – Он посмотрел на Виру. – Молодец!

Роуэн добавил раков в котел с грибами и помешал воду.

– Панцири все десны изрежут, – заныл Фельгор.

– Хочешь, я твою долю съем? – предложил Бершад.

– Нет-нет, я сам.

Похлебка явственно отдавала рачьим дерьмом, но котелок опустошили подчистую. Фельгор достал какой-то бурдюк (Бершад не помнил такого среди поклажи), откинулся назад, плеснул себе в рот струю виски, посмаковал и проглотил.

– О! – сказал он, причмокнув. – Забористая хрень.

Все уставились на него.

– Фельгор, где ты эту хрень раздобыл? – спросил Бершад.

– Нашел.

– Вот здесь, в глуши? Откуда тут взяться полному бурдюку виски?

– Да там, у реки. Когда мы с Вирой ходили за водой, я сразу приметил схрон в камышах.

– Что-то я никакого схрона там не видела, – сказала Вира.

– А это потому, что у меня глаза зорче твоих, паучок.

Вира поморщилась:

– Не называй меня так. И когда ты успел забраться в этот схрон? Я же тебя ни на миг из виду не выпускала.

Фельгор улыбнулся и отпил еще глоток:

– Ты же помнишь, я – вор.

Бершад посмотрел на бурдюк. С виду, похоже, баларский. Наверное, виски спрятали пограничные стражники, а где виски, там и съестное.

– Завтра утром покажешь мне схрон, – сказал Бершад. – А сейчас поделись-ка находкой.

Он глотнул из бурдюка. Виски обожгло горло и согрело внутренности. Вообще-то, в пути Бершад обычно не пил, но вчера он чуть не умер в драконьем логовище, да и покамест, впервые за несколько недель, им не грозила опасность. Самое время выпить и расслабиться. Он передал бурдюк Вире. Она сделала глоток и, судя по всему, пришла к тому же выводу, что и Бершад.

На четверых было больше чем достаточно. Первым захмелел Фельгор, заплетающимся языком целый час расспрашивал Роуэна, какие женщины ему нравятся, а потом, когда тема себя исчерпала, начал рассуждать о колбасках и пиве.

– Вот я никогда не пробовал этого вашего хваленого ливенеля, – рыгнув, сказал Фельгор Роуэну. – По мне, нет ничего лучше можжевеловой водки с лаймом. Ничего. Вот придем в Бурз-аль-дун, я тебя угощу… Я все лучшие таверны знаю.

– Фигня все это, – ответил Роуэн, из-за виски громче обычного. – Ливенель – самый лучший напиток на свете. Он на вкус, как… э-э-э…

– Как туманное утро, – сказал Бершад. – На заре.

– Вот да, – подтвердил Роуэн. – Именно так.

– Ха, – сказал Фельгор. – А какой вкус у туманного утра?

– Такой же, как у ливенеля, – улыбнулась Вира, растянувшись у костра и глядя на звезды. – Тебе ж только что сказали.

– Ты захмелела, паучок, – сказал Фельгор.

– Мы все захмелели, воришка.

– Ага. – Фельгор причмокнул. – Веселенькое дельце. Сидим в глуши, выпиваем у озера, наелись каких-то хрустящих озерных тварей, Вира потеряла палец, а я больше недели толком не срал, уж не знаю, как вы.

– Могло быть хуже, – сказал Бершад.

– Куда уж хуже?

– А если б Йонмара не убили?

Все рассмеялись. Вира вернула Фельгору бурдюк, и виски пошло по кругу, пока не выпили всё до последней капли. Фельгор отрубился первым, за ним Роуэн. Оба громко храпели. Бершад и Вира долго сидели у костра. Молчали.

Глядели друг на друга и слушали ночь.

Неведомые земли, Вепрев хребет

Из-за виски все спали допоздна. Бершад проснулся ближе к полудню, уже без похмелья, а вот остальным было худо.

– Подъем! – гаркнул Бершад. – Пора в путь.

– Да не ори ты так! – пробормотала Вира, облизывая пересохшие губы. – Ох, водички бы.

– По-моему, я умираю, – заявил Фельгор, щурясь на солнце.

– Погоди, сначала покажи, где ты нашел виски.

Фельгор рыгнул, будто собираясь блевануть, но потом просто сплюнул.

– Ага, покажу. Это вон там.

Путники собрали пожитки и спустились к берегу озера. Пока Роуэн и Вира жадно хлебали воду, Фельгор отвел Бершада к схрону.

– Вот, только там больше ничего нет.

Бершад обнажил меч и начал раздвигать им высокие камыши, тихонько шуршавшие при каждом взмахе. Углубившись в заросли, минут через пять драконьер добрался до высокой кочки и ткнул в нее мечом. Клинок глухо ударил о дерево. Бершад нагнулся, запустил пальцы в грязь и нащупал край чего-то деревянного.

– Эй, помоги-ка! – сказал он Фельгору.

– А что это?

– Найди край с той стороны.

Фельгор обошел кочку, повторил движения Бершада, кивнул. Вдвоем они вытащили из грязи деревянную лодку – баларскую дори, шагов десять длиной. В нее вполне поместились бы четверо, но борта были покорежены и изъедены глиной. Под лодкой обнаружились четыре весла, облепленных улитками.

– Переберемся на ней через озеро, – сказал Бершад. – А дальше река сливается с рекой побольше, которая течет через Таггарстан.

Фельгор почесал в затылке:

– Какая-то она ненадежная. Не потонет?

– Иначе только на своих двоих. Или вплавь, – сказал Бершад.

Фельгор пожал плечами:

– Ну ладно, давай на лодке.

Самым трудным было погрузить на лодку Альфонсо, пожитки и всех остальных. С ослика сняли поклажу и почти час заманивали его в лодку. Хорошо, что Вира нашла дикую морковь. Альфонсо нерешительно потоптался по дну, прошел к носу и улегся там спать. Остальные забрались в лодку, кое-как расселись и начали грести.