Брайан Наслунд - Кровь изгнанника [litres]

Эшлин знала о печальной участи Моргана. Невосполнимая потеря. А Нимбу, которого так долго пришлось убеждать в необходимости нанять алхимика, теперь ни с того ни с сего требует возмещения убытков. К сожалению, сейчас не время подвергать сомнению искренность его намерений. Он привел в Незатопимую Гавань всего пятьдесят бойцов, но Эшлин был нужен каждый воин.

– С шипогорлым верденом, который убил мастера Моргана, расправился Бершад Безупречный, верно? – осведомилась она.

– Да, королева.

– В таком случае все очень просто устроить, – сказала Эшлин. – Гильдия алхимиков – разобщенный союз мастеров, от которых будет трудно добиться какого-либо ответа в отношении одного из многочисленных учеников, склонного к поджогам. Все убытки тебе возместят из королевской казны. Более того, по альмирским законам ты обязан сдать в казну треть драконьего масла, извлеченного из шипогорлого вердена. Надеюсь, ты привез его с собой.

– Да, королева. Я хотел доставить его лично.

– А теперь можешь увезти его в Блакмар. Или, если хочешь, его сегодня же погрузят на торговое судно, а тебе выплатят рыночную цену золотом. Тебя это устраивает?

– Да, королева. – Барон Нимбу поклонился, и по его лицу расплылась улыбка. Треть драконьего масла, извлеченного из шипогорлого вердена, стоила гораздо больше аптекарской лавки. – Лучше золотом.

– Естественно, предполагается, что часть этого золота ты употребишь на то, чтобы отстроить аптекарскую лавку и нанять нового алхимика, – добавила Эшлин.

– Но, королева… – Улыбка Нимбу улетучилась.

– Вполне очевидно, что возмещения ущерба ты просил потому, что присутствие алхимика в Выдрином Утесе значительно облегчало жизнь твоим подданным, – твердо сказала Эшлин. – А мне известно, что ты, барон Нимбу, всегда стараешься облегчить жизнь своим подданным, особенно если у тебя есть для этого средства.

Нимбу сглотнул. На лбу у него выступила испарина.

– Ты очень проницательна, королева. Я распоряжусь, чтобы аптекарскую лавку отстроили незамедлительно.

– Рада это слышать, барон Нимбу, – сказала Эшлин и решила, что через пару недель обязательно проверит, как идет строительство – в Блакмаре у нее был осведомитель, который пришлет весточку голубиной почтой. Если не отыскать противоядия от красных улиток, то вскоре чума распространится по всей провинции Блакмар. – Спасибо за визит.

– Я удостоился великой чести, королева, – сказал Нимбу. – Да ниспошлют тебе боги ясное небо и ласковое солнце на долгие годы.

Когда Нимбу удалился, Эшлин, не разжимая плотно сомкнутых губ, скрипнула зубами. Вспомнила прощальное напутствие отца. Все-таки лучше править Альмирой не силой стали, а силой золота.

Эшлин потеребила драконью нить на запястье, сожалея, что не может провести остаток дня за изучением ее секретов. К трону приближался очередной барон. Эшлин незаметно вздохнула. День обещал быть длинным.

Земли скожитов, Вепрев хребет

Проснувшись, Бершад и Вира искупались в теплой воде пруда.

– А тебе часто приходилось пользоваться мхом? – Вира, разглядывая шрамы на теле Бершада, уложила распущенные волосы в тугой пучок.

Бершад ополоснул левую руку, ощутив под пальцами длинный шрам от локтя до плеча – давний след когтя громохвоста.

– Слишком часто, – ответил он.

Вира набрала воду в горсть и ополоснула лицо.

– Как думаешь, сегодня доберемся до остальных? – спросила она.

– Ага.

Она кивнула и медленно побрела к берегу. Мокрая кожа поблескивала в утреннем свете.

– Ну хоть одно приятное воспоминание останется, – сказала Вира, облачаясь в обшарпанный доспех из акульей кожи.

Бершад, повернувшись к Вире спиной, тоже оделся. Они присели у догорающего костра и доели остатки рыбы, а потом перебрались через ручей. Выжженное кострище было единственным напоминанием о предыдущей ночи.

Они углубились в заросли. Толстый слой мха странно пружинил под ногами. Бершад надел маску, обнажил кинжал из драконьего клыка и начал прорубать дорогу сквозь густую сеть лиан. Вира шла следом. Клинок с влажным хрустом врезался в зелень.

– Вообще-то, ягуары движутся очень тихо, – сказала Вира, когда Бершад случайно чуть не повалил молодое деревце.

– Плохой из меня ягуар, – буркнул он. – Да и барон тоже хреновый.

– Зато ты в другом хоть куда, – сказала она и, помолчав, добавила: – Много в чем.

Обогнав Бершада, Вира бесшумно скользнула в колючий куст, да так, что ни одна ветка не качнулась, и вскоре превратилась в черную тень среди деревьев. Через пару часов Бершад выбрался на поляну. Вира, скрестив ноги, сидела на большом плоском камне и невозмутимо точила один из своих кинжалов.

– Мост там, впереди, – сказала она, указывая на север. – И наши тоже. Я унюхала дымок трубки Роуэна.

Бершад кивнул, вытер клинок из драконьего клыка о штанину и вложил в ножны. Посмотрел на Виру.

– Слушай, – начал он, – ночью мы…

– Про то, что было ночью, говорить не обязательно.

– Понимаешь, опасно отправляться в Баларию, не зная, в каких мы с тобой отношениях, – сказал Бершад.

Его больше заботило не то, что они с Вирой переспали, а то, как она восприняла его удивительную способность к исцелению.

Вира взглянула на него.

– Ты мне нравишься, – сказала она. – И то, что было ночью, мне тоже понравилось. Но ты прав – мы с тобой на службе у двух разных Мальгравов. Так что лучше забыть обо всем, что случилось, и двигаться к цели. Вот такое у меня отношение. А у тебя?

– И у меня тоже, – сказал Бершад.

Его это вполне устраивало.

Древний трехарочный мост из почерневшего гранита когда-то был внушительным сооружением, но теперь выглядел лишь чуть-чуть надежней прогнившего ствола, который подломился под Роуэном и Альфонсо. Бершад коснулся замшелых камней, крошившихся под рукой.

– Кто его здесь построил? – спросила Вира. – Явно не скожиты.

– Алхимики, – ответил Бершад. – Они сотни лет исследуют драконьи логовища. Балары говорят, что раньше на эту гору стекались толпы алхимиков, собирали целебные травы, что-то здесь изучали. Но скожиты их распугали.

– Понятно.

Роуэн, Фельгор и Альфонсо устроили привал на противоположной стороне моста. Фельгор дремал у костра, положив голову на брюхо ослика, а Роуэн сидел рядом, покуривая трубку. У его ног лежал меч.

– Долго же вы, однако, – сказал Роуэн, не выпуская трубки изо рта.

Фельгор приоткрыл один глаз, сел, почмокал губами, обеими руками пригладил сальные волосы. Пристально посмотрел на Виру с Бершадом, принюхался и заявил:

– Вы трахались.