Брайан Наслунд - Кровь изгнанника [litres]

Роуэн изогнул бровь, но ничего не сказал.

– А вы тут давно? – спросила Вира.

Фельгор улыбнулся, обнажив очень мелкие зубы, и почесал реденькую бороденку.

– «А мы подойдем чуть позже…» – повторил он голосом Бершада. – Мы вас ждем уже два дня. Тропа была в сотне ярдов от той переправы, ну мы и пошли по ней. – Он огляделся. – Если честно, мы тут заскучали. Вчера я полдня рассказывал Роуэну про дочку мясника, с которой познакомился в Драммонде, у нее такие здоровые…

– Вы-то сами как добрались? – перебил его Роуэн.

Бершад пожал плечами:

– Да так, без приключений. Палец вот только потеряли.

Роуэн взглянул на руки Бершада, потом на Виру, заметил перевязанную ладонь без мизинца.

– Ты знаешь, где мы?

Бершад осмотрелся, кое-что припомнил. Тропа вела на север, прямиком через драконье логовище, к горному озеру.

– Ага, – сказал он. – Знаю.

К полудню они добрались до входа в логовище – туннеля под горой, заросшего зелеными, багряными и пунцовыми кустами, лианами и спартанийским мхом, среди которого вился ручей. Роуэн немедленно наполнил суму кусками мха.

Обычно драконы устраивали логовища не высоко в горах, а в теплых и влажных низинах, вот как в Дайновой пуще. Чем их привлекла труднодоступная вершина Вепрева хребта, алхимики так и не разобрались, но постоянно приходили сюда за растениями для всевозможных целебных настоек – от снотворного до средства от поноса. Состав своих зелий алхимики держали в секрете и наживали огромные состояния, продавая лекарства больным.

– А тут не опасно? – спросил Фельгор Бершада, который начал расчищать заросли у входа. – Они какие-то… колючие.

– Как тебе сказать, – ответил Бершад, разрубая толстую лиану, обрызгавшую его густым оранжевым соком. – Ты уже встретился и с драконом, и со скожитами – и ничего, уцелел. Так что колючки – не самое страшное.

Фельгор прикусил нижнюю губу, всмотрелся в туннель, отступил за спину Роуэна и похлопал его по плечу в кольчуге.

– Ну, колючки и лианы мне не страшны, у меня есть надежный щит.

– Может, ты к кому-нибудь другому пристанешь, для разнообразия? – Роуэн вытащил из ножен кинжал и тоже начал расчищать вход.

– Мне с тобой хорошо. Мы же друзья.

– Я тебе не друг, баларин, – огрызнулся Роуэн, впрочем беззлобно.

– Ну, не то чтобы задушевные, как два голубка, – сказал Фельгор. – Но и не враги.

– Ладно, вперед! – начал Бершад и внезапно остановился, оглушенный шумом драконьего логовища: тысячи зверьков и насекомых в замшелой земле. Шум длился всего секунду, а потом смолк.

– Что с тобой? – спросила Вира, коснувшись плеча Бершада.

– Все в порядке, – моргая, ответил он.

То, что он сейчас чувствовал, совсем не походило на приближение дракона, но ощущения были очень странными. В прошлый раз, когда балары вели его через логовище, ничего подобного он не испытывал.

Они двинулись в темноту. Факел зажигать не понадобилось: сквозь расщелины в потолке пещеры пробивались тоненькие лучики света, так что видно было, куда идти. В тяжелом влажном воздухе сновала мошкара. С обеих сторон нависали тени высоких корявых деревьев. Чем глубже путники забирались в логовище, тем чаще перед ними мелькали насекомые и мелкие зверьки.

– Крысы и ящерицы, – пояснил Бершад, заметив страх в глазах товарищей; даже Вира шарахалась от теней.

– А драконы? – спросил Фельгор.

Бершад помотал головой:

– Это вряд ли. – Он разрубил еще одну лиану, преграждавшую им путь; во все стороны брызнул сок, на этот раз пунцовый. – До Великого перелета еще несколько недель, и все драконы обычно устремляются в логовище в восточной Баларии.

А значит, остается совсем немного времени, чтобы остановить задуманное императором массовое истребление драконов. Мешкать больше нельзя.

– Почему все так опасаются драконьих логовищ, если самих драконов тут не бывает? – спросила Вира.

– Потому что алхимики напускают ужаса, рассказывают всякие страхи.

– Алхимики – это такие типы в серых балахонах, что ли? – спросил Фельгор. – В Баларии они дерут зубы болящим и продают всякие мази, чтобы с уда не капало. Им-то это зачем?

Бершад провел рукой по лбу, смахивая пот, и перемазался соком лианы.

– Ну вот если бы ты обнаружил в горах тысячу ничейных золотых жил, ты побежал бы всем рассказывать про свою удачу? И как просто туда добраться?

– А, вот оно что! – смекнул Фельгор. – Хитро они все обставили. Надо будет запомнить. Слушай, а этих алхимиков тут, случайно, нет? А то у меня зуб ноет.

– Это потому, что ты не чистишь зубы перед сном, – сказал Роуэн. – Я же тебя учил.

– Ну ладно, сегодня обязательно почищу, – ответил Фельгор. – Странные вы, альмирцы. Сами все завшивленные, мажете волосы глиной, в стране нет ни одной приличной дороги, зато зубы надо содержать в чистоте. Зубы! Вот как это понять?

Ручеек превратился в небольшой водопад. По обе стороны высились замшелые валуны. Роуэн подтолкнул Альфонсо вперед. Ослик обнюхал ближний берег, посмотрел на противоположный, прянул ушами и осторожно перебрался через ручей.

– А разумно ли полагаться на осла-проводника? – удивленно спросила Вира.

– Он нам не раз жизнь спасал, – ответил Бершад и двинулся следом за Альфонсо.

Ослик без труда взобрался на камни, а вот людям было скользко подниматься на замшелый каменистый берег. Чем выше, тем труднее становилось идти. Ручеек скрылся в крошечной пещере, куда пролез бы только младенец, и тропа исчезла. Впереди была стена непроходимых колючих зарослей.

Бершад укоризненно поглядел на Альфонсо. Ослик, жуя какую-то травку, пристыженно отвернулся.

– Может, попробуем с другой стороны? – предложил Роуэн.

– Скоро стемнеет.

– Уже и без того темно, – сказал Фельгор, махнув рукой во тьму.

– Я к тому, что, когда солнце зайдет, тут лучше не оставаться.

– Ты же говорил, что здесь безопасно, – напомнил Фельгор.

– Ну, на болоте или в сосновом бору тоже безопасно, – сказал Бершад. – Только не по ночам.

Он начал протискиваться сквозь заросли, одной рукой рубя колючие лианы и кусты, а другой отшвыривая ветви в сторону. Через несколько шагов ему пришлось надеть маску, чтобы шипы не исцарапали лицо. Бершад поднес кинжал к очередной багряной лиане, и тут его снова оглушило, но на этот раз звук был громче и дольше. Со всех сторон в ушах барабанной дробью отдавался перестук тысяч звериных сердец, как будто он разом слышал каждое насекомое, крысу и змею.

– Что за хрень! – Бершад сорвал маску, прислонился к дереву, сделал шаг вперед, поскользнулся и упал.

– Сайлас! – Роуэн схватил его за руку; голос прозвучал как дикий рев. – Что с тобой? О боги, у тебя кровь из носа так и хлещет!

– Шум… – пробормотал Бершад. – Здесь так шумно…