Мэгги Стивотер - Король воронов

– Это магия или яд? – спросил он у Моры. – Ломоньер любит яды.

Мора нагнулась над гадальной миской и живо отдернулась.

– Полагаю, магия. Впрочем, я слабо разбираюсь в той магии, с которой они балуются.

– Может, встряхнуть их? – предложил Серый Человек.

– Адам. Адам, возвращайся, – Мора коснулась лица юноши. – Я не хочу будить Ронана на тот случай, если он удерживает душу Адама поблизости. Наверное… я войду туда и приведу Адама. Держи меня за руку. И не позволяй мне провести там дольше, чем… я не знаю… чем полторы минуты.

– Это опасно?

– Именно так погибла Персефона. Тело не может жить, если душа слишком далеко. Я не собираюсь там бродить. Если его нет поблизости, я вернусь.

Серый Человек верил, что Мора знала свои возможности, и полагал, что она доверяла ему. Он положил пистолет на пол у ног – вне досягаемости девочки, если это была девочка – и взял Мору за руку.

Она заглянула в гадальную миску, и, как только глаза у нее потускнели, он принялся считать. Один, два, три…

Адам ахнул и дернулся. Он взмахнул одной рукой, ища опору, которой не было; ногти заскребли по штукатурке, оставляя чуть заметные следы. Его взгляд с заметным усилием переполз на Серого Человека.

– Разбудите Ронана, – с трудом проговорил он. – Не позволяйте ему оставаться там одному!

Девочка с копытцами вскочила с места – очень ловко. (Возможно, подумал Серый Человек – она вообще не гадала и сидела неподвижно, только чтобы ввести в заблуждение Мору и Серого Человека, когда те вошли; вариант неприятный, но вполне убедительный.) Девочка обвила руками лежавшего Ронана и начала хлопотать над ним, растирая ему щеки, стуча по груди и непрерывно болтая на каком-то языке, который отдаленно напоминал латынь.

Потом случилось нечто странное. В принципе Серый Человек понимал, что происходит, но видеть это своими собственными глазами – совсем другое дело.

Ронан Линч кое-что принес с собой из своего сна.

В данном случае – кровь.

Только что он спал, а в следующую секунду проснулся, и его руки были покрыты запекшейся кровью. Мозг Серого Человека неуверенно перешел от одной картинки к другой; он понял, что магия аккуратно изъяла самый трудный момент – тот, что находился посредине.

Адам с трудом поднялся на ноги.

– Верните Мору обратно! Вы понятия не имеете…

Да, девяносто секунд, он как раз досчитал до девяноста. Серый Человек оттянул Мору за руку от гадальной миски; она немедленно вернулась к нему, поскольку зашла совсем неглубоко.

– О нет, – сказала она. – Это ужасно. Ужасно. Демон… нет, нет.

Она сразу же посмотрела на лежавшего на кушетке Ронана. Он не двигался, хотя брови над закрытыми глазами у него становились всё целеустремленнее. Снаружи на нем было не так уж много крови (по сравнению с тем, сколько обычно бывает у человека внутри), но тем не менее выглядел он смертельно раненным. Такой эффект производило сочетание крови и грязи, фрагментов костей и внутренностей, прилипших к его ладоням.

– Вот дерьмо, – с чувством произнес Адам.

Он начал дрожать, хотя лицо у него не изменилось.

– Ронан ранен? – спросила Мора.

– Он не двигается сразу после пробуждения, если что-нибудь приносит с собой, – ответил Адам. – Дайте ему минуту. Блин. Его мать умерла.

– Осторожно! – крикнула девочка.

Это – и только это – спасло Серого Человека от смерти, когда из угла показался Ломоньер с пистолетом.

Ломоньер не медлил ни секунды, когда увидел Серого Человека. Увидеть мистера Грея в этом контексте значило застрелить его.

Грохот выстрела занял всю комнату.

Девочка издала вопль, не имевший ничего общего со звуком, который мог бы издать человеческий ребенок, зато очень походивший на крик, который могла бы издать ворона.

Серый Человек мгновенно бросился на пол, увлекая с собой Мору. За одну-единственную секунду, лежа на истертых половицах, он понял, что перед ним стоит выбор.

Он мог попытаться обезоружить данную часть Ломоньера, обезопасить дом и напомнить ему, что теперь, когда Гринмантл умер, Ломоньеру не стоило бы ссориться с Серым Человеком. Это было не так уж сложно: пистолет Серого Человека находился в пределах досягаемости, а Адам Пэрриш уже проявил себя как необыкновенно выдержанный и сообразительный юноша. Но тогда, разумеется, Амбары продолжали бы подогревать интерес Ломоньера – особенно теперь, когда Ломоньер заметил девочку с копытами вместо ног. Эта часть мира – а заодно с ней дом номер 300 на Фокс-Вэй, и Мора, и Блу – отныне и навсегда будут подвержены угрозе, если только они не сбегут, как сбежали Диклан и Мэтью. Если он выберет этот вариант, ему придется постоянно быть настороже, чтобы защитить их от любопытных гостей. Придется вечно обороняться.

Ну, или Серый Человек мог просто застрелить Ломоньера.

Тогда он открыто объявил бы войну. Другие две части Ломоньера не оставили бы его поступок без внимания. Но, возможно, именно в войне это запутанное дело и нуждалось. Оно превратилось в опасную анархию переулков, подвалов, похищений, заказных убийств задолго до появления Серого Человека и всё больше выходило из-под контроля. Возможно, эта история нуждалась в ком-то, способном задать свои правила, сверху донизу, и призвать к порядку мелких суматошных королей. Но это было нелегко и могло занять годы, и ни при каких условиях Серый Человек, выбрав этот вариант, не смог бы остаться с Морой и ее семьей.

Ему пришлось бы увести опасность в другое место. Пришлось бы снова броситься в омут.

Серый Человек так сильно хотел остаться здесь, в Генриетте, где он начал отказываться от насилия. В Генриетте, где он снова научился чувствовать. В Генриетте, где он полюбил.

Прошла всего одна секунда.

Мора вздохнула.

И Серый Человек выстрелил в Ломоньера.

Он был королем.

Блу без особого труда поверила, что демон убил мать Ронана и постепенно убивал Кабесуотер. Когда они с Ганси вернулись со званого обеда – получив десятки звонков с мобильника Ронана и из дома номер 300 на Фокс-Вэй, – Блу показалось, что настал конец света. Кучи облаков ворчали над городом и в доме, где Серый Человек собирал те немногочисленные пожитки, которые он там оставил.

– Вы убьете демона, – сказал он им всем. – А я постараюсь уладить остальное. Может, однажды я вернусь.

Мора молча коснулась рукой его щеки.

Он поцеловал ее, обнял Блу и ушел.

Джими и Орла, как ни странно, тоже уехали. Мора сказала, что им не следует находиться на линии огня. Поэтому они отправились погостить к каким-то старым друзьям в Западной Вирджинии, пока не будет ясно, какая судьба ждет Генриетту и живущих в ней ясновидящих.

Все сеансы отменили, клиентов не было, горячая линия направляла звонки на голосовую почту.