Мэгги Стивотер - Король воронов

Каждый день она торговала чудесами.

Увидев пчелу-робота, она поняла, что встала на предначертанный ей путь. Генри, ее средний сын, сиял ярко, но, казалось, не был способен вывести этот свет за пределы себя. Поэтому, когда Ниалл Линч предложил ей найти какой-нибудь пустячок, амулет, волшебную игрушку, чтобы помочь ему, она прислушалась. Прекрасная пчела поразила Сондок, как только она ее увидела. Разумеется, Линч также показал пчелу Ломоньеру, Гринмантлу, Валкесу, Маккею и Си, но ничего другого и не следовало ожидать, потому что он был негодяем и ничего не мог с собой поделать. Но, познакомившись с Генри, он позволил Сондок забрать пчелу практически задаром – и она этого не забывала.

Разумеется, подарок содержал в себе проблему, потому что потом ради этой пчелы Ломоньер похитил Генри.

Она должна была отомстить.

Но Сондок не жалела о случившемся. Она никогда не могла заставить себя пожалеть об этом, даже если ее дети оказывались под угрозой. Она шла путем, назначенным судьбой, и чувствовала, что всё правильно, пускай идти было нелегко.

Оказавшись рядом с Серым Человеком, давним наемником Гринмантла, на парковке возле Академии Агленби, и, выяснив, что кровь на его ботинках принадлежит Ломоньеру, Сондок сразу заинтересовалась, что же он ей скажет.

– Прекрасный новый способ делать дела, – негромко произнес Серый Человек, когда парковка начала быстро заполняться небольшим, но убедительным числом людей непривлекательного вида.

Они не то чтобы угрожающе выглядели. Вовсе нет. Просто странно. Их облик намекал, что они смотрят на мир совсем не так, как ты. Это была совсем иная компания, нежели та, которая собралась в Агленби накануне вечером. Но теоретически оба мероприятия были связаны с политикой.

– Очень этично. Возле мебельных магазинов не ставят вооруженных охранников, чтобы кто-нибудь не вынес кушетку, оглушив продавца. Мне нравится этот способ.

– Задача будет непростая, – ответила Сондок, тоже понизив голос.

Она не сводила глаз с подъезжавших машин и со своего телефона. Она знала, что Генри велели держаться подальше, и не сомневалась, что он никуда не будет соваться, но Сондок ничуть не доверяла Ломоньеру. Не стоило искушать их, показывая, что Генри, а следовательно, и его пчела находятся в пределах досягаемости.

– Эти люди привыкли выносить кушетки, и никто не хочет первым останавливаться, в то время как остальные еще не согласились прекратить.

– Возможно, поначалу потребуется убеждение, – признал Серый Человек.

– Уйдут годы.

– Но я заинтересован, – заверил он. – Только бы найти достаточное количество людей, которым понравится эта концепция. И которые нравятся мне.

Наконец-то появился Ломоньер. Один из них прижимал к уху телефон. Судя по выражению лица, он пытался связаться с третьим, но третий был не в состоянии ответить. Серый Человек собирался обсудить это с оставшимися двумя после заключения сделки. Весьма убедительно, с применением кое-какого невероятного оружия, которое он нашел на ферме Линчей.

Сондок сказала:

– Я не из тех, кто вам нравится.

– Вы из тех, кого я уважаю, а это почти то же самое.

Судя по улыбке, она прекрасно понимала, что он к ней подлизывается, но тем не менее Сондок не стала возражать.

– Возможно, мистер Грей. Это отвечает моим интересам.

И тут появилась Пайпер Гринмантл.

Ну, не совсем так. Первым возник страх, а затем Пайпер. Это ощущение охватило их как приступ дурноты, поднявшийся от ног к голове. Он заставил руки взлететь к горлу, а колени потянуться к асфальту. Несмотря на довольно ранний час, небо внезапно потемнело. Это был первый признак, что сделка предстоит примечательная.

Итак, сначала страх, затем Пайпер. Она явилась, прилетев по воздуху – и это был второй признак.

Когда она приземлилась, стало очевидным, что ее принес ковер крошечных черных ос, который растворился, едва коснувшись асфальта.

Выглядела она очень хорошо.

Это было удивительно по нескольким причинам: во‐первых, поскольку прошел слух, что она умерла еще до того, как ее мерзкого муженька зажалили осы в собственной квартире. Но Пайпер была очевидно жива. Во-вторых, потому, что она держала в руках черную осу длиной в полруки – а большинство людей не способны выглядеть спокойно и хладнокровно, держа в руках кусачее насекомое любого размера.

Пайпер подошла к Ломоньеру, явно надеясь чмокнуть их в щеку, но оба попятились от осы. И это был третий признак того, что произойдет нечто неожиданное, поскольку Ломоньер обычно старался ни при каких условиях не выказывать тревоги.

– Хорошего мало, – тихо произнес Серый Человек.

Теперь было очевидно, что страх исходил то ли от Пайпер, то ли от осы. Это ощущение продолжало болезненными волнами наплывать на Сондок, мучительно напоминая ей о годе безумия. Она не сразу поняла, что оно буквально напоминало ей об этом годе – Сондок слышала слова, которые звучали у нее в голове. На корейском.

– Спасибо, что вы все приехали, – торжественно сказала Пайпер.

Она склонила голову набок, прищурив глаза, и Сондок поняла, что ей тоже что-то нашептывают.

– Теперь, став свободной, я хочу независимо вступить в торговлю элитными магическими артефактами. Я буду подбирать только самые необычные, самые сверхъестественные штуковины. Надеюсь, вы все начнете доверять мне как надежному источнику. И наш стартовый лот, ради которого вы проделали такой путь, – вот он.

Она подняла руку, и оса сделала маленький шажок вперед. Толпа дружно вздрогнула, во всем этом было что-то не то. Страх, плюс размер… вес странного насекомого, под которым собиралась в складки ткань рукава Пайпер.

– Это демон.

Да. Сондок ей поверила.

– Он одарил меня, как вы, вероятно, видите по моим прекрасным волосам и коже, но я готова передать его следующему владельцу и отправиться на поиски нового прекрасного артефакта! Суть ведь в том, чтобы постоянно двигаться дальше, не так ли? Именно так!

– Это… – начал один из мужчин.

Кажется, его звали Родни. И он, очевидно, не знал, как закончить вопрос.

– Как эта штука работает? – спросила Сондок.

– В основном я просто прошу его сделать что-нибудь, – ответила Пайпер, – и он делает. Я сама не особо верующая, но, мне кажется, человек из религиозной среды мог бы заставить его проделывать какие-нибудь очень клевые фокусы. Он создал для меня дом и эти туфли. Что он сделает для вас? Что хотите. Начнем торги, папа?

Ломоньер еще не вполне пришел в себя. Проблема заключалась в том, что в присутствии демона человек чувствовал себя всё хуже. Он не привыкал к нему, а наоборот. Вот что это было за ощущение. Рана, которая уже не ныла, а горела. Шепот демона казался невыносимым, потому что это был не вполне шепот. Скорее, мысли, которые беспомощно сплетались с мыслями самого человека, и расставить их по порядку не удавалось. Впрочем, Сондок пережила год безумия, и она справилась. Не так уж сложно было понять, какие именно мысли принадлежали демону – самые уродливые, повернутые задом наперед, неизбежно уничтожавшие того, в чьей голове они поселились.