Мэгги Стивотер - Синяя лилия, лилия Блу

Адам покрутил в голове угрожающее письмо Гринмантлу. Оно должно было быть сверхнадежным. Адам ничего не говорил Ганси; он ничего не говорил Блу. Он убедил Ронана и втянул Серого Человека, но в итоге, если бы Гринмантл взорвался, пострадал бы только Адам.

– Кажется, готово, – сказал Ной.

– Перестань. Прекрати. Это стремно.

Он мельком взглянул на Ноя в зеркальце заднего вида и пожалел об этом: мертвый мальчик в отражении выглядел еще более пугающе. Гораздо менее живым.

Снаружи послышался голос Блу:

– Как вы бы себя чувствовали, если бы я свела вас к вашим ногам?

Адам и Ной вытянули шеи и уставились в заднее окно.

Голос Блу раздался вновь:

– Нет, нет. Посмотрите на это с моей стороны. Может, не стоит считать меня объектом и вдобавок объяснять мне, что это комплимент и я должна радоваться?

Рот Ноя превратился в букву «о».

– Да, – согласился Адам, вылезая из машины.

Блу стояла в нескольких шагах от него – в просторной футболке, сине-зеленых шортах, армейских ботинках и гольфах. На виду оставались всего четыре дюйма кожи, но это были очень милые четыре дюйма.

Ее собеседник – старик в бейсболке сказал:

– Девочка, однажды ты будешь с удовольствием вспоминать те времена, когда мужчины хвалили твои ножки.

Адам приготовился к взрыву.

– Вспоминать… с удовольствием? Ох, мне бы ваше блаженное неведение. Какое счастье! В мире есть девушки, которые кончают с собой из-за того, что считают себя некрасивыми, а вы…

– Какие-то проблемы? – вмешался Адам.

Старик явно испытал облегчение. Людям всегда было приятно видеть чистенького, сдержанного, почтительного Адама – воплощенный голос разума.

– Твоя подружка – настоящая бомба.

Адам уставился на старика. Блу уставилась на Адама.

Он хотел сказать ей, что не стоит тратить силы – он вырос среди таких людей и знал, что они необучаемы, но тогда она запустила бы термосом ему в голову и, возможно, закатила бы старику пощечину. Просто удивительно, что Блу и Ронан не сошлись еще ближе, ведь они были разными версиями одной и той же невероятной модели.

– Сэр, – начал Адам – и брови у Блу встали под углом, – по-моему, ваша мама не учила вас, как надо разговаривать с женщинами.

Старик покачал головой, в знак сочувствия.

Адам добавил:

– И она не моя подружка.

Блу метнула на него ослепительный взгляд одобрения и села в машину, оглушительно хлопнув дверью – Ронан бы это одобрил.

– Слушай, парень, – начал старик.

Адам перебил:

– Кстати, у вас бензобак открыт.

Он залез в свою старую маленькую поганую машину, которую Ронан окрестил «хондаета». Адам почему-то чувствовал себя героем. Блу продолжала кипеть праведным гневом, пока они выезжали со стоянки. Несколько минут слышалось только усиленное пыхтение мотора.

Потом Ной сказал:

– А у тебя правда красивые ноги.

Блу замахнулась на него. Адам беспомощно прыснул и получил тычок в плечо.

– Ты, по крайней мере, достала воды? – спросил он.

В качестве ответа она поболтала термосом.

– И купила гагат. Это хорошая защита при гадании.

– А мы будем гадать? – спросил Ной и немедленно выпрямился.

Адам попытался объяснить:

– Кабесуотер говорит на одном языке, а я на другом. Общее представление я могу получить, разложив карты. Но гораздо труднее понять, как именно починить линию. Поэтому я читаю по воде. Постоянно. Это эффективное средство, Ной.

– Да, отличный способ отдать силам чистого зла свою беззащитную душу, – сказал Ной.

Блу и Адам переглянулись.

– Я не верю в силы зла.

Ной ответил:

– Им все равно, веришь ты в них или нет.

Блу повернулась, чтобы посмотреть на него.

– В принципе я не люблю говорить, что ты стремный. Но сейчас именно тот случай.

Мертвый мальчик отодвинулся к спинке сиденья, и в машине слегка потеплело.

– Адам сегодня уже говорил, что я стремный.

– Объясни про починку линии, – потребовала Блу, обращаясь к Адаму. – Почему Кабесуотер хочет этого от тебя.

– Какая разница?

Блу издала раздраженный звук.

– Даже если оставить в стороне все мистические соображения или… или… мифологические, или еще какие-нибудь – ты манипулируешь огромным источником энергии, который, очевидно, общается непосредственно с твоим сознанием на непонятном языке. И лично мне кажется, что у меня возникла бы куча вопросов, будь я на твоем месте!

– Я не хочу об этом говорить.

– А я хочу. Ты тащишься неизвестно куда и даже не спрашиваешь почему?

Адам не ответил, потому что ответ прозвучал бы невежливо.

Впрочем, молчание было еще хуже. Блу резко сказала:

– Если ты не собирался разговаривать, я не понимаю, зачем ты предложил мне поехать!

– Может, и зря.

– В самом деле, кому нужен спутник, с которым думаешь хором.

Адам с усилием овладел собой. Допустив лишь одну колючую нотку в голосе, он сказал:

– Я просто хочу сделать дело.

– Высади меня здесь. Я пойду обратно пешком.

Адам ударил по тормозам.

– Не думай, что не высажу.

– Ну так давай! – она уже схватилась за ручку.

– Ребята! – простонал Ной.

Лучшее и худшее в Блу Сарджент заключалось в том, что она всегда говорила искренне; она действительно пошла бы пешком обратно, если бы Адам сейчас ее высадил. Он скривился. Она тоже.

«Не ссорься с Блу. Не ссорься с Ганси».

Вздохнув, Адам нажал на газ.

Блу успокоилась и включила радио.

Адам даже не знал, что эта древняя кассетная штуковина работала, но после нескольких секунд шипения из динамиков понеслась мелодия. Ной сразу же принялся подпевать.

– Стукни раз, стукни два…

Адам потянулся к радио одновременно с Блу. Кассета выскочила с такой силой, что долетела до Ноя.

– Эта песня. Что она делает в твоей машине? – спросила Блу. – Ты слушаешь ее в свободное время? Как она вообще выбралась за пределы Интернета?

Ной хихикнул и показал им кассету. На ней красовался самодельный ярлычок, подписанный рукой Ронана: «Для размышлений в «хондаете». На обороте: «Подпевай в развалюхе».

– Включи! Включи! – весело потребовал Ной, размахивая магнитофонной лентой.

– Ной. Ной! Блу, отбери у него эту штуку, – попросил Адам.

Впереди маячил въезд в парк. На сей раз Адам был готов – когда они подъехали к будочке, он открыл кошелек. Внутри лежало ровно пятнадцать долларов.

Блу протянула пятерку.

– Моя доля.

Пауза.

Адам взял деньги.

Он протянул их совместный вклад в окно и получил карту, которую отдал Блу. Въехав на пологую парковку, находившуюся почти сразу за воротами, Адам неуверенно исследовал свою гордость на предмет повреждений и, к своему удивлению, не обнаружил ни одного.

– Это нужное место? – спросила Блу. – Тебе вернуть твою карту за пятнадцать долларов?