Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Сзет, казалось, был ошеломлен, как будто он никогда не думал, что одним из Вестников может быть шинец. Далинар понял; он видел много изображений всех десяти Вестников, и обычно все они имели облик алети. Чтобы найти изображения Вестников, представляющих все народы Рошара, нужно было посмотреть на шедевры более ранних эпох.

Иллюзия двинулась дальше от Ишара: ветробегуны закончили прочесывать местность, поднимая Старгайла выше, вне досягаемости стрел. Светоплетение распалось.

– Это все, что мы видели, светлорд, – сказал Старгайл. – Могу показать еще раз, если хотите.

– Не нужно, – сказал Далинар. – Мы нашли его… и он ждет меня.

– Ждет вас, сэр? – переспросил Сигзил, взглянув на Лин и Лейтена.

– Да, – сказал Далинар. – Выполни еще одну разведывательную миссию и доложи обо всем, что найдешь. Сначала я посоветуюсь с Ясной, но, так или иначе, нам надо встретиться с этим человеком, Сияющий Сигзил, и выяснить, что ему известно.

Я лишился титула и ритмов, поскольку настаивал, что человеков надо не перебить, а переделать. Дать им новое предназначение.

Ясна откинулась на спинку стула, освещенная светом сферы. Только что прибыл отчет по даль-перу; сегодняшнее столкновение с вражескими армиями закончилось. Коалиционные силы победили. Эмул, по сути, теперь принадлежал им.

У нее все еще болели мышцы после участия в предыдущих сражения, хотя на этот раз она отсиделась в лагере – на поле боя вышел Далинар, им не стоило участвовать в одной и той же битве вдвоем. Как бы то ни было, окончание этого наступления позволило вычеркнуть пункт из ее списка, но по-прежнему оставалось много дел – ведь Уритиру в руках врага.

Ее дом здесь, в их командном лагере, был намного лучше, чем тот, который Далинар оставил для себя. Она выбрала его не из-за роскоши или простора, а потому что у него был второй этаж. Запертая в центральной комнате на втором этаже, в компании Шута вознесенная над внешним миром, она наконец могла позволить себе расслабиться. Если в дом ворвется осколочник или в одно из верхних окон влетит неболом, ее фабриальные ловушки сработают, поднимая тревогу и давая ей время сразиться или сбежать в Шейдсмар, спасаясь от смерти.

На другой стороне ее ждала лодка, настолько близкая к этому месту, насколько позволял Шейдсмар. Она хранила запасы буресвета в карманах халата, который теперь носила. Она никогда больше не будет застигнута врасплох. Она никогда больше не останется в Шейдсмаре без надлежащих ресурсов, вынужденная неделями разыскивать перпендикулярность. Только с этими приготовлениями Ясна чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы позволить себе ощутить досаду.

Всю свою жизнь, изучая историю, Ясна руководствовалась двумя принципами. Во-первых, она должна преодолеть предубеждения историков, чтобы понять прошлое. Во-вторых, только понимая прошлое, она могла надлежащим образом подготовиться к будущему. Она так много отдала этому исследованию. Но дело всей жизни может пошатнуться, когда история обретет лицо и дар речи.

Она пролистала бумаги – ценнее чистейших изумрудов, – заполненные ее беседами с Вестниками Эш и Тальном. Живая история. Люди, которые собственными глазами видели события, о которых Ясна читала. В сущности, годы ее жизни были потрачены впустую. Что толку теперь от теорий? Собранные из фрагментов разных хроник, они давали всего лишь наполовину достоверную картину былых событий.

А теперь она могла просто спросить. Битва за Буревую твердыню? О, Эш была там. Король Иялид напился вдрызг. Договор четырех ночей? Тактика оттягивания, направленная на то, чтобы враг занял позицию, наиболее удобную для вероломной атаки. Столько споров… Йочи был прав, а Ясна ошибалась. Все решилось очень просто.

Конечно, были вещи, о которых Вестники не знали, не говорили или, если речь шла о Тальне, не могли рассказать. Ясна пролистала страницы, пытаясь собрать воедино что-нибудь из последних записей, способное помочь в ситуации с Уритиру. Даже Вестники мало что знали об этом Сородиче, скрытном спрене башни.

Нужно связаться с другими вериститалианами и посмотреть, что им удастся извлечь из этих записей. И все же слова Вестников бросали тень сомнений на ее второй руководящий принцип – что прошлое является лучшим мерилом будущего. Был и другой способ. Враг мог предвидеть будущее. Это пугало ее. Полагаясь на прошлое, Ясна смотрела в будущее сквозь дымчатое стекло со дна пропасти, и не факт, что она хоть что-то различала верно. Вражда же занял наилучшее место на вершине сторожевой башни.

Она вздохнула, и Шут, уютно устроившийся в противоположном углу, поднялся со стула. Он потянулся, затем подошел и опустился на колени рядом с ней. Потом взял ее обнаженную защищенную руку и поцеловал кончик указательного пальца.

Ясна слегка затрепетала от ощущения загадочности. Еще в юности она поняла, что отношения вызывают у нее совершенно не такие эмоции, как у всех остальных. В прошлом ее партнеры постоянно жаловались, что она слишком холодна и академична. Это ее расстраивало. Она не понимала, как еще можно узнать о чувствах другого человека, не спросив напрямую.

С Шутом таких проблем не было. Были другие, но ее вопросы его никогда не тревожили. Пусть он зачастую и уклонялся от ответов.

– Дорогая, – сказал он, – ты меня совсем не замечаешь. Будь осторожна, не переусердствуй, уделяя излишнее внимание бреду сумасшедших. Предупреждаю, без должной теплоты твой Шут зачахнет.

Она высвободила руку и внимательно посмотрела на Шута. Зоркие глаза. Нос, пожалуй, чересчур острый. Она подозревала, что большинство женщин нашли бы его физически привлекательным. И действительно, Ясна по достоинству оценила его статную фигуру с такими интересными пропорциями и необычайно выразительное лицо. Нос, по мнению Ясны, делал его более человечным.

Любопытно, что Шут не был алети, но изменил себя, чтобы выглядеть как один из них. Ей удалось вытянуть из него это. Он был чем-то более древним. Шут рассмеялся, когда она спросила, и сказал, что алети не существовало, когда он родился, поэтому ему не выпала честь быть представителем ее талантливого народа.

Она считала его манеру изъясняться очаровательной. После стольких лет и всех тревог нашелся равный ей по интеллекту. Или даже превосходящий ее. Конечно, она ему не доверяла. Но именно эта загадочность отчасти и притягивала ее.

– Как мы его победим, Шут? – тихо спросила она. – Если он действительно видит будущее, то какие у нас шансы?