Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

– Когда-то я знал человека, который был лучшим картежником во всем своем мире. Там, где он жил, карты можно было заставить ходить по столу, вдохнув в них жизнь. Он был мастером своего дела. Умным, сноровистым, проницательным, владеющим магией Дыхания Жизни – он точно знал, какие ставки надо делать и когда. Все ждали дня, когда он проиграет. Так оно и случилось в конце концов.

– Это другое, Шут. Он же не мог предсказывать будущее.

– Нет, я просто жульничал. То есть я знал будущее – во всяком случае, не хуже Вражды. Я не должен был проиграть. И все же проиграл.

– Как?

– Какой-то другой жулик подстроил игру так, что независимо от того, какой ход я сделал, я не мог выиграть. Игра шла вничью, чего я никак не ожидал. Я сосредоточился на том, чтобы не продуть, но ставил-то на победу. И я пошел ва-банк – будь я умнее, я бы меньше проиграл.

– Что ж… как добиться, чтобы Вражда не выиграл, даже если он не может проиграть?

Шут, все еще стоя на коленях рядом с ней, достал из кармана листок бумаги. Казалось, Ясна ему искренне нравилась, а сама она находила его общество вдохновляющим. Несущим вопросы, восторги и сюрпризы. Она могла предоставить ему желаемую близость, хотя знала, что он находит ее холодность по этой части странной, возможно обескураживающей. Для Ясны это не было чем-то новым; ее всегда удивляло, почему другие люди ставят свои телесные желания выше более сильных эмоций – привязанности, духовной связи и вовлеченности.

Возможность строить совместные планы и общаться с таким существом, как Шут, – вот что было по-настоящему захватывающе! Любопытство насчет будущего их отношений придавало ей сил. После стольких неудач – наконец-то нечто новое и интересное.

Она прижала ладонь к его щеке. В глубине души она хотела бы по-настоящему доверять ему. Он был чем-то неведомым – для нее и для всего мира. Это возбуждало. К тому же это было чрезвычайно опасно.

Шут улыбнулся Ясне и разгладил бумагу на письменном столе. Разумеется, листок был исписан его собственным почерком. Он пришел из страны, где мужчин обучали писать так же, как и женщин. Он бросил на Ясну быстрый взгляд, затем его улыбка сделалась шире. Да, он тоже искренне ценил их связь. Он говорил, что чувства застали его врасплох, как и саму Ясну.

– Договор. – она бросила взгляд на текст. – По поводу состязания Далинара с Враждой.

Несомненно, Шут тщательно подобрал каждое слово.

– Если Далинар победит, Вражда отступит в Преисподнюю на тысячу лет. Если Вражда победит, он должен остаться в системе и сможет делать с Рошаром все, что ему заблагорассудится. Монархи подчинятся его власти – как и Сияющие, которые следуют за Далинаром.

– Отлично, – сказал Шут. – Разве нет?

Ясна откинулась на спинку стула:

– Для тебя – да, отлично. Если это будет согласовано, ты в любом случае выигрываешь. Вражда не покинет Рошарскую систему.

Шут развел руками:

– Я кое-чему научился после той давней истории с картами. Но, Ясна, это к лучшему. Если Далинар победит, что ж, твои люди получат то, что хотят. Но если Далинар проиграет, Вражда будет сдержан. Мы ограничиваем потери – убеждаемся, что на границах этой планеты ад и ненависть должны прекратиться.

– И все будет зависеть от одного состязания, – сказала Ясна. – Я ненавижу эту традицию, даже когда речь о более низких ставках.

– Сказала женщина, которая использовала меня для спекуляции на этой самой традиции всего лишь две недели назад.

– Более низкие ставки, – повторила Ясна, – включая малозначимые потери вроде твоей смерти.

– Ясна!

– Шут, ты бессмертен. Сам говорил.

– И ты поверила? – ужаснулся он.

Ясна внимательно посмотрела на него.

Он усмехнулся и снова поцеловал ей руку. Он, похоже, думал, что подобные вещи в конце концов разожгут в ней страсть. На самом деле физическая стимуляция не могла сравниться с ментальной.

– Я сказал, что пока мне удавалось не умирать, когда меня убивали, – проговорил он. – Это не значит, что способа убить меня не существует, и я бы предпочел не давать врагу шанса его отыскать. Кроме того, даже меня смерть обескураживает.

– Не отвлекай меня. Неужели мы можем рисковать судьбой мира из-за простой дуэли?

– Ах, Ясна, так ведь это не дуэль. В том-то и дело. Не в состязании как таковом, а в том, что ему предшествует. Я знаю Рейза. Он высокомерен и любит, когда ему поклоняются. Он никогда ничего не делает без возможности с удовольствием похвалиться результатом. А еще он осторожный. Аккуратный. Поэтому, чтобы победить, мы должны убедить его, что он попросту не сможет проиграть. Для того и нужен договор. Если вся неудача сведется к тому, что он должен будет прождать тысячу лет, прежде чем попытаться снова, – что ж, невелика потеря. Он живет здесь уже тысячи лет. Так что еще тысячу сочтет приемлемой ценой. Но для вас и для новых Сияющих тысяча лет – долгий срок. Долгий, как зависть замученной звезды.

– Замученная звезда.

– Да.

– Завидует.

– А на что еще она годится?

Ясна устремила на него суровый взгляд.

– Долгий, как кусание камня крысой? – предложил он.

– Долгий, как собрание скучных сказок?

– О, Ясна, это восхитительно! Давай притворимся, что это я спонтанно соорудил совокупность сонантов симфониона?

Она приподняла бровь.

– Я имел в виду, что получилось красиво, – сказал он.

– Ничего подобного. – Она снова изучила договор. – Шут, мне иногда кажется, что ты относишься к этому без должной серьезности.

– Есть у меня такой изъян, да, – признался он. – Чем серьезнее идут дела, тем сильнее я в них увязаю. Совершенно неуместным образом. Таки да!

Ясна вздохнула.

– Все, я угомонился, – сообщил Шут, ухмыляясь. – Честное слово. Но послушай, Ясна, Рейза – то есть Вражду – действительно можно одолеть. Его главный недостаток заключается в том, что он переоценивает собственный ум. Он очень старался сделать из Далинара своего защитника. Почему? Потому что он не просто хочет победить, он хочет сделать из победы символ. Для зрителей. Он был так уверен, что сможет перетянуть Черного Шипа на свою сторону, что поставил почти все на эту странную авантюру. Теперь он, должно быть, испугался. Делает вид, что у него есть уйма других планов, а сам пытается найти защитника, который может победить законным образом. Потому что он знает – и я тоже, – что состязание будет заключаться не только в том, кто сильнее ударит копьем.

– А в чем же?

– Да в том же, что и всегда. В том, кто завоюет сердца мужчин и женщин. Ты доверяешь тем, кто сражается на твоей стороне?

Ясна выдержала паузу, надеясь, что он не придал этому слишком большого значения. Глядя на договор, она не могла не чувствовать себя обескураженной. Она, почти два десятилетия готовившаяся именно к этим событиям, утратила уверенность. Доверяла ли Ясна собственному сердцу перед лицом древних напастей, которые, несомненно, одолели куда лучших женщин, чем она сама?